Книга Ветров

– Знаешь, я сильно болела, и мне мама запрещает выходить на улицу. А друзья разъехались по дачам… Хорошо, что ты приш… прилетел.

– Тук-тук, – постучался ветерок, – я войду?

– Заходи, – рассмеялась девочка.

Ветерок нырнул в комнату, просквозил по квартире. Есть такие квартиры, в которые можно влететь с улицы и вылететь во двор.

Он был здесь и раньше, но не разговаривал ни с кем из обитателей, только хулиганил немного. Теперь ветерок говорил с Олей при помощи старой узкой синей вазы в белых цветах.

– Привет, я здесь, – и ветерок улёгся на книжной полке, напротив камина.

Ветерку нравилось здесь. И эта лёгкая пыль на полке, и гнутые венские стулья, и пушистый рыжий плед на кровати, и блёклые картины в тусклых золочёных рамах.

– Камин, – пропел он.

– Мне знакомый сказочник говорил, что этот камин можно топить.

– Что-о-о?

– Да, у меня есть знакомый сказочник! – сообщила Оля. – Он живёт в соседней квартире. Мы даже ходим гулять. И он рассказывал мне сказки. О ветерке, кстати!

– Ветерке…

– Да. А камин этот он действительно топил. Как-то зимой было очень холодно, и он решил: а почему бы не попробовать. И топил собственными сказками. Если эти книжки никого не могут согреть, подумал он, так пусть согреют хотя бы меня. Так он говорил. Ему стало намного теплее.

– Я спросила, почему он пишет о предметах? Он сказал, что люди ненадёжны. По-моему, он очень одинок. Он сказал, что девочки вырастают, а ветерок всегда может трепать его волосы, как когда-то прежде. И я попросила его написать сказку обо мне. Он обещал, – Оля радостно улыбнулась. – Я попаду в сказку!

– Сказку, – попросил ветерок.

– Да-да, я помню одну маленькую историю…

Сила ветра

Однажды ветер больно поцарапался о дерево. «Ах, ты негодное!» – подумал он. Содрал с дерева крону, но этого ему показалось мало. Обломал ветки, выдрал с корнем. Ветер рос и крепчал. Он думал, что любой угол может причинить ему боль, он стачивал углы, рушил дома. Если он видел гору, он до того разъярялся, что силы в нём умножались, а он не останавливался, пока гора не становилась лысой, как голова профессора.

Ветер был настолько сильным, что уничтожил всё на нашей планете, и людей, и животных, и растительность, и города, и горы. Шар стал гол.

Скучно, подумал ветер, и очнулся. Над ним курчавилось дерево. Ветерок потёр ушибленное место. Забрался в крону, поговорил с листьями и полетел дальше.

Перед грозой

Ветерок слушал Олю и понимал, что эта история про него. Что это он! Он уже в сказке!

А за окном потемнело. Готовилась грохнуть гроза. Разбушевались ветры и ветерки – его знакомые закручивали уличную пыль в спирали. Когда туча ещё надвигается, то начинается разгул ветров. Они то начинают разгульным хором греметь всеми трубами, то смолкают на мгновение, чтобы затерять новую какофонию.

– Ха-ха, привет, – ворвался ветер в квартиру Оли. Он скинул бумажки со стола, перелистнул открытую книгу, как веер.

Оля сжалась на кровати клубком.

– Это ты, ветерок?

– Нееет, – дунул ветерок в кувшин. – Эй ты! – обратился он к ветру, – Уходи!

– Ты ли, мелкий, будешь мне указывать?! – промчался ветер по комнате.

Ветерок от обиды даже сдвинул вазу.

– Я! – и он кинулся на сильного соплеменника. Он очень боялся за Олю.

Они сцепились бешеными собаками, разбрасывая лёгкую бумагу. Ветерок терял силы, стараясь не задеть маленький испуганный комочек.

Эхом грому грохнула ваза.

Два раза громко хлопнуло окно.

– Оля, что? – вошла в комнату мама.

Оля испуганным ёжиком смотрела на комнату из кровати. Ветер затих и тихонечко прошмыгнул через раму на улицу.

– Что за сквозняки ты устроила? Я же тебя просила не открывать окно!

И мама громко хлопнула рамой, форточка приоткрылась, и ветерок шмыгнул на улицу.

– Покааааа…

– Ветерок! – закричала Оля.

Но ветерок был напуган, он чувствовал удар закрытой форточки.

– Мяу, – взвыл он.

Он летел вдоль фасада здания обессиленный. Выл вместе с другими ветрами, но не от радости, а от бессилия.

Он хотел бы вернуться в захлопнувшуюся форточку, но натыкался на глухие стёкла. И страх копошился: что если форточка больше не откроется никогда.

Сказочник

Лицо его было похоже на волосяную скульптуру. Этакая копна волос, и только огромные глаза угольные и треугольник носа из какого-то светлого материала. Голова его будто была приделана от другой скульптуры к фигуре худой, высокой и нескладной. Он был похож на подростка. Не брился, чтобы казаться взрослым. И в нелепой одежде из серой шерсти для окружающих представлялся игрушечным волчонком. Вёл же он себя, как волосы на ветру – непредсказуемо. То вихрился, то падал на глаза, его нельзя было уложить в аккуратную причёску.