Тарантины и очкарик

Десять минут спустя я подошёл к двери квартиры номер восемь в пятом доме на Набережной. Расположение квартиры на лестничной площадке совпадало с тем расположением, что я вычислил, когда баловался петардой, чтобы телефонистка выглянула из окна.

После того, как пристегнул к трубкам батарейки, я уложил украденные мобилки на коврик перед дверью, утопил кнопку дверного звонка. Когда из глубины квартиры послышались шаги, я в три прыжка выскочил из подъезда.

Минуту спустя – пока телефонистка поднимала с коврика трубки и закрывала дверь – я запрыгнул в машину.

Джип мэра подлетел к дому телефонистки через четверть часа. Остановился с визгом, с юзом, с дымом резины. Водила огляделся как шпион Её Величества, вошёл в подъезд.

Вышел водила через девять минут с чёрным мобильником в руке. Умотал в том же темпе, в каком и прибыл: в клубах дыма от палёной резины.

На раздумья я дал телефонистке полчаса. Девушка в наушниках из дому не вышла, в милицию на маленькой немецкой машинке не поехала.

Я набрал номер. Шесть гудков спустя динамик мобильника передал чуть дрожащий женский голос.

– Кто это?

– Алло! Это служба прослушки мобилок?

Телефонистка затаила дыхание. Семь секунд молчания закончились вопросом.

– Кто вы?

– Представитель того, чей разговор вы собирались передать водителю мэра…

– Послушайте, я… Я не хотела… передавать…

– Если бы я не забрал ваши трубки, вы бы передали.

– Так это были вы? По-моему, ваш голос я уже слышала. Точно! Это вы приходили ко мне на работу. Вы – частный сыщик! Чтоб вы знали, я подала заявление в милицию, и подробно вас описала.

– Ага, я видел, как вы проехали мимо отделения.

– Вы за мной следили?!

Телефонистка выглянула из окна. Я мигнул фарами. В ответ услышал голос, полный издёвки.

– Вы, по-моему, не понимаете, с кем связались. Когда они вас найдут…

– Как вы думаете, что случится, если я расскажу про вас тому, чьи деловые переговоры вы сливали мэру?

Телефонистка отошла от окна вглубь комнаты, три секунды молчала. Когда ответила, издёвки я не расслышал.

– А вот этого не надо.

– Мне нужна полная информация по абоненту.

– Говорите номер.

Я продиктовал номер трубки очкарика Толика.

– Как только узнаете хоть что-нибудь, что касается этого номера, сразу сообщайте мне.

– Разговоры писать?

– Это в первом пункте нашего договора.

– Что во втором?

– Абонент трубку отключил. Я хочу знать, где и когда. Где и когда включит, сообщать в ту же секунду. Завтра с утра жду новостей.

– Я позвоню.

Телефонистка разорвала связь, выглянула в окно. Я моргнул фарами, развернулся, покатил домой.

За сто метров до дома ожил мобильник. Я глянул на дисплей. Звонил Юсуп. Я снял трубку.

– Мент-стахановец, ты на календарь смотрел?

– Воскресенье, я помню. Еду к тебе. Ты дома?

– Глянь на часы. Девять вечера. Сейчас я выпью стакан тёплого молока и лягу спать.

– Ставь чайник и жди. Я почти подъехал.

Мобильник я сунул в карман, машину – под балкон, себя – на кухню.

Когда чайник закипел, я вспомнил, что забыл защитить машину от придурков. Чертыхнулся, вышел на балкон, поставил авто на сигнализацию. Краем глаза заметил юсупов силуэт, подсвеченный подъездной лампой. Я разлил по чашкам кипяток, пошёл открывать гостю.

*

*

Юсуп ввалился усталый, как сто китайцев со стройки Великой Стены. Пожал мне руку, упал в кресло, выпил чашку горячего чаю, закусил тремя бутербродами с сыром. Я не отставал.

Я налил ещё по чашке. Юсуп отхлебнул, откинулся на спинку, матернулся.

– Ну и денёк! С утра нашли два трупа на свалке, в обед пропадает сын крикливого задохлика, и под вечер шеф рассказал, какой я политически неподкованный.

– При чём здесь я?

– Ты общался с сыном того задохлика, который на меня орал и требовал немедленно посадить всех депутатов вместе с детками. Сынок пропал.

– Я знаю. После того, как поорал на тебя, Михалыч пришёл ко мне. Подрядил меня на поиски Толика.

– Рассказывай, что у тебя с этим Толиком. Подробно, но покороче.

Я рассказал, как в парке набил морды тарантинам, как депутаты заплатили за сломанное ребро, про троицу в масках в подъезде очкарика, про второй откуп.

Юсуп осушил чашку, поднял взгляд на меня.