Гастарбайтер

Виктор подвел лейтенанта к фургону и указал на экран ноутбука. Там в цикле крутилась видеозапись убийства капитана и Сильвио. Вглядевшись в изображение, Морелло побелел. Оглянувшись через плечо на Виктора, он наткнулся на холодный, безжалостный взгляд.

Стальные пальцы скрутили руки Морелло сзади. Его попытка вырваться имела успех не больший, чем попытка приговоренного встать с электрического стула. Тусклый блеск автоматных стволов, направленных в грудь Морелло, вынудил его прекратить сопротивление. Виктор подошел к Морелло вплотную.

– Вы арестованы, лейтенант! Молите бога, чтобы доехать до управления живым.

Виктор включил рацию.

– Принимаю командование на себя. Всем отбой! Возвращаемся к машинам, парни.

Морелло сузил глаза.

– Дурак! Я получу медаль, а вот ты вылетишь за самоуправство и прекращение операции.

Громкая пощечина отбросила Морелло на придорожный куст. На груди лейтенанта униформа намокла и потемнела: из рассеченной о зубы щеки хлестала кровь.

Между Морелло и Виктором стеной встали карабинеры. Один из них поманил врача и указал на Морелло.

– Перебинтуйте эту тварь, что ли…

Виктор спрятал кулаки за спину.

– Шею ему перебинтуйте потуже, док!

Блондин, успевший оценить видеозапись, поплелся в фургон за медикаментами. Он спешил как сонная улитка: так, словно клятва Гиппократа на Морелло не распространялась.

Морелло топнул ногой.

– Быстрее, черт возьми!

Виктор рванулся навстречу лейтенанту – тот вжал голову в плечи. От Морелло Виктора оттеснили карабинеры. Один из них ухватил Виктора за плечи и встряхнул.

– Думаешь, ты тут один? Мы все хотим того же, что и ты!

– Остынь, Виктор!

– На всех его не хватит.

– Оставь его для суда. Дадут мало – мы добавим.

Врач наложил пластырь на рассеченную щеку Морелло. В кольце хмурых штурмовиков лейтенант сидел смирнее кастрированного кота.

Виктор влез в фургон, отключил ноутбук и, бросив взгляд на тело капитана, закрыл дверь “скорой”. Подошел врач.

– Вы нанесли ему глубокую рану… Рекомендую отвезти его в больницу. Там ему наложат швы.

Виктор ухмыльнулся.

– Поедет с нами.

– Вы можете взять себя в руки? Я себе не прощу, если узнаю, что мог довезти его живым, но этого не сделал, отдав его вам.

– Вы жалеете всех, док? Ублюдков тоже?

– Ублюдки – всего лишь незаконнорожденные дети. Их ненавидеть не за что. А что касается вашего лейтенанта, то мой долг спасать каждого – даже убийцу… хотя бы для суда.

– Он поедет с нами!

Виктор оглянулся на фургон, наморщил лоб.

– Он должен быть последовательным.

– Кто?

Врач с удивлением наблюдал, как Виктор открыл фургон и осмотрел стены кузова.

– Тот, кто послал нам этот ноутбук. Он должен быть последовательным.

Виктор забрался в кузов, и через минуту вынес из “скорой” камеру и антенну.

– Так я и думал. У него к камерам страсть.

Виктор заглянул в объектив камеры.

– Кем бы ты ни был, но, черт возьми, хотел бы я знать, что все это значит!

*

*

Лизу отвлек от монитора далекий шум. Она схватила пистолет и спряталась за ящик. Девушка прислушивалась к каждому шороху, эхом отдающемуся в галереях катакомб.

В размытых звуках начали угадываться шаги бегущих людей. Лиза спустила предохранитель, прицеливаясь в проем, ведущий к выходу из комнаты. От напряжения ее рука занемела.

Звук шагов стих. Палец девушки, лежавший на спусковом крючке, побелел. Ствол пистолета подрагивал. В абсолютной тишине прозвучал негромкий оклик.

– Лиза!

Девушка дернулась. Выстрел хлопнул глухо, как в танке.

– Эй! Не стреляй! Это мы!

– Чезаре! Боже, я вас не ранила?

– Ты мазила, хвала Всевышнему!

В комнату ввалился Максим, вслед за ним прокрался Чезаре. Максим указал на пистолет в дрожащей руке Лизы.

– Может, опустишь?