Иллюзия

– Он меня послал.

Мрачный взгляд под грузом хмеля развернулся к Руслану.

– Не было такого. Мы шли, никого не трогали, а они набросились.

Задира все-таки пробил в глаз брянцу и тут же рванул наутек.

– Иди сюда! – крикнул спаситель и пустился вдогонку.

Забаровский, утирая намечающийся фингал, грустно глянул вслед, подошел к Глебу. Пьяная компашка проследовала дальше, как ни в чем не бывало, будто прихлопнула комаров. Малышев зажимал нос пальцами, слизывал кровь.

– Познакомились с городом. – Удивление Руслана переросло в удрученность.

– Что это было? – Побитый приятель мигал глазами.

– Местные аборигены.

На Орджоникидзе – улице, параллельной набережной, друзья сели в маршрут № 41, называемый студенческой братией просто – сорок первый.

– Вы экзамены сдавать ездили или на разборки? – приветствовал ухмыляющийся Дукаревич.

– Вникали в колорит. – Забаровский потер синяк.

– Смотрю, быстро вникли. Доходчиво втерли?

– Нда уж…

По математике брянцы получили пятерки, на втором экзамене – физике – четверки. Пошли разбираться в приемную комиссию. Раздавшийся очкарик проверил журнал.

– И в чем проблема? Вы проходите, если не срежетесь на сочинении. Там – зачет, незачет. Но, чтобы провалиться по литературе в техническом вузе… нужно очень постараться.

С накатившей грустью абитуриенты вернулись в общагу. По комнате кадил Сашка с «Хари, Кришна! Хари, Рама!» Приподнялся лежащий Олег, включил радио. В приемнике – собственности Помазана – защелкал затвор фотоаппарата, на итальянский макар запели «Папарацци».

– Лучше музыку послушать, чем твои «хари».

Кришнаит метнулся к окну, выключил, продолжил ритуал.

– Такое ощущение, – подал голос Руслан, – в Перми только и делают, что слушают радио.

– А в Бердянске нет? – намеренно исказил задетый пятикурсник.

– Нет, конечно. Телевизор смотрят.

– Напрасно. Радио снова в моде, а вы, хоть и Подмосковье, но отстали от жизни. Приобщайтесь.

– Саш, – обратился Забаровский, – давно хотел тебя спросить: почему ты выбрал кришнаитизм?

– Кретинизм, – пробурчал Дукаревич.

Помазан смерил презрительным взглядом, поправил:

– Кришнаизм, вайшнавизм или проще – индуизм.

– Индуизм, – поправился любопытный брянец. – Чем тебе православие не угодило? Наверняка, крещеный с рождения.

– Нет. Спасибо родителям-атеистам. Я осознанно выбрал веру. Отвечая же на твой вопрос… Индуизм – это единственная непорочная религия, другие, силами своих приспешников, полностью дискредитированы. Служители культов, типа христианства, ислама, буддизма погрязли во лжи, разврате, пьянстве. Мы же чисты, не пьем, не курим, помогаем страждущим. Если хочешь, пойдем со мной, я как раз собираюсь на собрание. Посмотришь изнутри, может, понравится.

– В другой раз. А что, если через некоторое время и твои пастыри погрязнут? Эта религия ведь совсем недавно появилась у нас, мы не все о ней знаем. Мало ли, чем они в Индии занимаются, может тоже…

– Такого не может быть никогда! – Александр быстро собрался и ушел.

– Дай пять! – Олег привстал и раскрыл ладонь, получил хлопок от Руслана. – Сей сомнения в эту ветреную голову и, возможно, вскоре мы избавимся от ладана.

– А ты его боишься? Как черт?

Даже Глеб усмехнулся. Пятикурсник шутку не оценил.

– Сей, но не загоняйся. Особенно насчет меня.

– Не обижайся. Мы просто хотим с тобой подружиться. Живем в одной комнате…

Дукаревич выдержал паузу, назидательно произнес:

– Запомни, сынок – мои друзья остались в детстве. Мы с вами – сокамерники, и то по недоразумению.

Несмотря на подчеркнутое свысока, Олег нравился Забаровскому, всегда сыплет шутками, точно Геннадий Михайлович.

– А о чем ты мечтаешь? Скоро закончишь учиться, пойдешь работать по специальности?

– Ни в коем случае. На заводе бабки не заработаешь, а я хочу машину.

– Любишь водить?

– Запомни, сынок – машина придумана не для вождения, а для вожделения. Для раскладки баб на заднем сидении.

– А ты только для этого с девушками встречаешься?

– Мужчине средних лет встречаться без секса не резон.

– А как же любовь?

– Любовь – это иллюзия, в которую верят только профурсетки, начитавшиеся женских романов.

Любопытствующий помолчал, изрек для смягчения беседы:

– Я б тоже не отказался от машины.

– Ты такой быстрый, что можешь обойтись без авто.