Иллюзия

Малоопытный юноша не понял юмора. Разговор иссяк.

На третьем экзамене окладистый мужчина вновь вышел на авансцену, провозгласил привычное: «Я вам рекомендую спуститься этажом ниже». Поступающие привычно потянулись.

– Не ходи. – Руслан остановил друга. – Это всего лишь рекомендация. Хотим – следуем, хотим – нет.

– Да ладно, последний экзамен остался. Может, не полезем в бутылку?

Малышев последовал за толпой, поминутно оборачиваясь, надеясь на торжество разума. Друг остался подпирать подоконник, руки скрестились на груди.

– А вам, молодой человек, особое приглашение нужно? – Борода сделала ударение на «особом».

– Ну, во-первых, я не знаю, кто вы и почему распоряжаетесь, а во-вторых, это всего лишь рекомендация – могу следовать, могу – нет.

– Фамилия?

Руслан струсил, подбитый глаз заплыл влажной пеленой, губы сжались.

– Ну же, юноша! Пошли против течения, – плывите до конца.

– Забаровский, – выдавил брянец.

– На какую кафедру поступаем?

– Авиадвигатели.

– Следуйте за мной. – Мужчина по табличкам оценил обстановку, прошагал в нужную аудиторию, обратился к стареющей даме в престарелом платье: – Ираида Марковна, поставьте Забаровскому по сочинению… Зачет! За сообразительность.

Окладистый подмигнул абитуриенту. Женщина нашла фамилию в журнале, покорно вывела «З».

– Можете быть свободны, молодой человек, и, кстати, я – проректор по учебной работе, завкафедры истории, профессор Грузов.

– Каких грузов? – Вконец растерялся юноша, но тут же сообразил. – Ой, простите!

– Ничего. Это шутка такая же древняя, как моя борода. А вы, похоже, далеко пойдете… ежели не заблудитесь по дороге. Желаю здравствовать!

Проректор вернулся к лестнице, привычно обратился к собравшимся:

– Можете занимать места, согласно выученным билетам.

Глеб подбежал к приятелю.

– Что он тебе сказал?

– «Зачет» вам, товарищ Забаровский. За сообразительность. Желаю здравствовать». Вот такие мы – скромные супергерои! Остался бы, тоже получил. Но теперь иди, мучайся, а я пока разведаю… – Руслан вспомнил опасность центральных улиц. – …столовку.

Вернувшись в общагу, ребята застыли перед дверью в семьсотседьмую. Доносились звуки, будто пыхтели два мужика, занимаясь тяжелой атлетикой. Упражнения выполняли до отказа, до разрыва мышц, до финального стона. Малышев смутился. Друг с усмешкой рассудил:

– Может, Олег там на пару с Шуриком плодят новых адептов? Другого способа нет.

Из комнаты вышла довольная девушка, говорящая мужским басом. Парни проводили взглядом, стесняясь, вошли в комнату.

– Оргазм достался тяжело. – Дукаревич обтекал потом на кровати.

На подоконнике из зеленого радио «русской колыбельной» надрывался «И-тайп». «Атлеты» в порыве страсти заглушили шуршащий на ладан приемник. Пятикурсник вытащил сигарету из пачки на столе, чиркнул зажигалкой.

– Ты б не курил здесь, – предостерег Забаровский.

– Это ничем не хуже фимиамов мазурика. – Так за глаза Олег окрестил Помазана.

– Кстати, где он?

– Не знаю, наверное, на очередном кришнаитском шабаше.

На следующий день брянцы с удовольствием нашли свои фамилии в списке зачисленных. Приписка внизу гласила: «Малышеву Г. срочно зайти на кафедру истории к Ряжских И.М.» Глеб подиспугался, но друг показал на список.

– Ты уже в строю, а это, наверняка, какая-нибудь формальность.

Гуманитарный факультет нашли быстро, там подсказали кафедру. Руслан остался ждать на подоконнике. Товарищ тихо постучался, осторожно открыл, просунул нос.

– Что вы хотели, молодой человек? – Вчерашняя дама в престарелом платье оторвала глаза от методички.

– Там… Под списком… Сказано, чтобы я зашел к Ряжских И.М.

– Малышев? – обрадованно воскликнула преподавательница. Лучезарная улыбка озарила усталое лицо. – Проходите скорей, мне очень нужно с вами поговорить.

Юноша присел на стул.

– Вы написали лучшее сочинение о Чичикове, которое мне когда-либо приходилось читать. Свежий взгляд, не бесспорное, но убедительное изложение, хороший стиль письма. Гоголь бы остался вами доволен. Немного подправить, выловить «блох» и можно печатать в нашем «Литобозревателе». Хотела вас спросить, может, вам лучше поступить не на Аэрокосмический, а на Гуманитарный факультет? Мне кажется, вы зарываете свой талант. У нас есть отличные кафедры русской и иностранной литературы.

Ряжских ожидающе смотрела на брянца. Раскрасневшийся от похвал Глеб залепетал:

– Ну я… вроде так решили… с другом.

– Понятно. Поступили за компанию. Может, все-таки пойдете своим путем? Вам какие науки больше нравятся? – Ираида Марковна поспешно добавила для смягчения неоправданности молодого выбора: – За исключением точных, конечно.

– История.

– У нас отличная кафедра истории! Идите к нам!

Красный, как рак, абитуриент перебирал пальцы, нажимая на ногти.

– В общем, подумайте. Если решитесь, заходите или звоните. – Она быстро черкнула телефон на бумажке, протянула собеседнику. – Я также могу рекомендовать вас в универ. Пермский государственный университет. На истфак, если хотите. – Ираиде Марковне стало жаль смотреть на мечущиеся сомнения юного лица, закончила искушения: – В общем, подумайте хорошенько. Сможете перевестись на любой другой факультет на первом или втором курсе, пока идут общие предметы.

Смущенный Малышев вышел. Иззевавшийся Забаровский спрыгнул с подоконника.

– Что от тебя хотели?

– Предлагали перейти на Гуманитарный факультет, сказала, что в случае чего, можно перевестись.