Предпоследняя

Директор глянул на Константина исподлобья, словно постарался придавить провинившегося бедолагу к дорогущему паркету и размазать безжалостно. Чего жалеть – другой постелют. Впрочем, смотреть иначе он и не мог – конструкция не та. На безмозглого сотрудника сейчас уставился бывший борец-тяжеловес. Оплывший, обрюзгший – но борец. Огромная, лысая голова почти лежит на бочкообразной груди, словно директор бодаться надумал; большое, рыхлое уже, тело в характерном, борцовском полу наклоне; секунды без движения не стоит, всё время переступает и слегка поворачивается туда-сюда без видимой необходимости. Константин мысленно пожал плечами. Вся компания знает, что директор борцом никогда не был, и вообще к спорту относится прохладно, а местами и вовсе презрительно. Вон и ушки не борцовские, целенькие, не поломанные. Видал Константин расквашенные пельмени вместо ушей у настоящих-то борцов, доводилось. Откуда в таком случае медвежьи повадки? Похоже, природные, не наработанные. А вот лицо у директора отнюдь не медвежье: оплывшее, тяжёлое, точно со вчерашнего перепою. Хотя и не пьёт ничего, кроме минералки, да и ту умеренно. Пухлые губы, пухлые щёки, маленькие глазки… И вот эта свинья, жирными сосисками коротких пальцев, копошится в человеческих судьбах! – в некотором смятении подумал Константин. – Решает, кто в жизни будет на коне, а кто… конём. Где справедливость-то, господи? Глянул на свой безупречный костюм, поморщился. Надо было за завтраком хоть кетчупа на лацкан капнуть, не раздражать начальство. Ещё сочтёт за издевательство, в своей-то влажной, безразмерной рубахе.

Директор громко выдохнул, точно всплывший кит – спасибо, хоть фонтан слюны не пустил, обошлось. Плюхнулся в роскошное кресло за огромным столом, платком промокнул испарину на лбу и щеках. Можно подумать, не одну минуту перед столом потоптался, а полноценную схватку на ковре противника ломал. Борец, туда же.

– Всё, что от тебя требовалось – передать информацию сюда, в головной офис! А ты решил, что всё можешь сделать сам, потом победителем за наградой припереться? Полагал, что золотую рыбку за жабры ухватил?

– Нет, – изо всех сил ровно и спокойно произнёс Константин. – Там всё получилось совсем не так, господин директор.

Называть директора по имени-отчеству не рискует даже заместитель, это в компании тоже знают все, вплоть до уборщиц технологических помещений. При таком обращении некуда втиснуть слово господин, а без него директор теряет расположение духа и делается буен. Давно подмечено. Видимо, господином себя уверенно не чувствует, – желчно подумал Константин. Вот и требует всё время упоминать, чтобы не дай бог не забыли. Тут же взгляд в пол воткнул, чтобы желчь наружу не выплеснулась – чревато. Глаз у начальника приметливый, не гляди, что махонький. И если что недоброе в глазах подчинённого приметит… Константин едва заметно передёрнул плечами, словно внезапно озяб под пристальным, острым, точно игла, взором разгневанного руководителя.

– А как там получилось? – умело съязвил директор.

– Этот… бандит, что с нами связался… Он передал нам не информацию, и даже не план действий. Он предложил купить у него интересующий нас объект. Назначил встречу на полдень, но был убит утром этого же дня. Мы с ним даже не успели встретиться.

Директор фыркнул, словно рассерженный, упитанный кот.

– Ты хоть понимаешь, насколько важен этот объект для компании?

– Конечно, – твёрдо заверил начальника Константин. – Я сразу оценил, хоть и юрист, а не инженер – разработчик.

– И только поэтому с тобой разговариваю я, а не начальник службы безопасности. Впрочем, он с тобой всё равно поговорит, у него работа такая. Сядь!

Константин тут же, без церемоний выполнил приказ. Опустился на стул возле стены – не за стол же лезть. Присел на самый краешек, так, чтобы вскочить без задержки.

– Объект нужно найти во что бы то ни стало, – веско обронил директор. – Ты хоть знаешь, сколько перспективных разработок лежит сейчас без движения?

– Этого я знать не могу, – скороговоркой выпалил Константин. – Я же юрист, мне такое знать не полагается. Но представить могу, пожалуй.

– Боюсь, даже и представить не можешь, – уже почти спокойно, и даже раздумчиво, проговорил директор. – Всё упёрлось в одну проблему – отсутствие мощного, долговечного, и при этом компактного и лёгкого источника питания. Мы можем уже сейчас производить самые немыслимые приборы и приспособления, но все они останутся лежать ненужным хламом. К ним нет батарейки!

Директор опустил взгляд, сцепил перед собой на столе толстые пальцы и тяжело, громко засопел. Так получилось от того, что он зачем-то попытался дышать носом. Константин терпеливо помалкивал. В этом кабинете открывать рот без приказа хозяина категорически не рекомендуется.

– Не удивлён, что за тобой прислали аж частный самолёт? – наконец разродился вопросом начальник.

– Я сразу оценил важность информации, – рискнул повториться Константин. – Поэтому и сообщил немедленно, как только понял, что сделка сорвалась.

– Почему не сразу, как узнал об объекте? – прищурился директор, и Константин вдруг заметил, насколько у него умные, проницательные глаза. Ну правильно, дурак в этом кресле никак бы не оказался. Хотя с виду всё равно свинья свиньёй. Ну неужели обязательно иметь такой затрапезный вид? Будь бы ты моим подчинённым, – мелькнула в Константиновой голове крамольная мысль, – на вахте у входной двери в таком виде сидеть не рискнул бы. По телефону со мной разговаривать в не глаженой рубашке не осмелился бы!

– Нужно было проверить информацию, – проговорил рассудительно и развёл руками. – Ведь всё могло оказаться пустышкой. Источник очень уж… Но после того, как его убили, а объект исчез, сомнений не осталось – дело действительно серьёзное.

– Есть предположения, где может находиться объект? – начальник вновь придавил подчинённого многопудовым взглядом.

– Ни малейшего, – честно признался тот и поёжился. Лучше и не пытаться мудрить с важным видом, себе дороже. Честный дурак начальству завсегда милее. Что-то тягучее и тоскливое закопошилось в груди, аккурат под скромной заколкой галстука. Предчувствие какой-то гадости, неожиданной мерзости. Ну, хоть на частном самолёте полетал, – попытался утешиться Константин горькой иронией. Пусть и не мечтал никогда, а будем считать, что радость.

– Ладно, Максимов, – директор липко шлёпнул по столу пухлыми ладонями. – Поезжай и добудь мне этот чёртов объект. У нас много ушлых ребят с хорошими мозгами, и если эта штуковина действительно умеет накапливать огромный объём энергии…

– Скорее уж вырабатывать, – рискнул пискнуть Константин.

– Ещё лучше! В два счёта разберёмся, как она это делает и наладим производство.

– Из разговора с этим… бандитом, – мягко пояснил Константин, – я понял, что там скорее биология, нежели технология.

– По мне хоть астрономия! – пыхнул сарказмом директор и глянул на Константина в упор, точно лом промеж глаз вогнал. – Биология… Снесём завод – построим ферму! Не выточим, так вырастим! Ты мне главное эту штуку добудь, а мы уж тут решим, каким путём она будет размножаться. И помни – это твоё будущее. Сделаешь всё как надо – работать тебе в столице, в головном офисе. Нет – в своём Мухосранске будешь бутылки собирать до морковкина заговенья.

– Я всё понимаю, – заверил Константин и представил ту морковку, с Мухосранском вместе. Погрустнело.

– Очень на это надеюсь, – директор громко хмыкнул. Так, словно на самом деле, очень в этом сомневался.

Константин не вышел даже – шмыгнул из огромного кабинета, аккуратно прикрыл массивную дверь и только тогда вдохнул полной грудью. Отчего же так проняло-то? Вон, аж рубашка на спине замокрела, точно в директорском кабинете отжиматься заставили. Барская атмосфера способствует, не иначе.

– Подойдите ко мне! – громко и вальяжно приказала, куда там попросила, эффектная блондинистая и фигуристая секретарша. Офис-менеджер, то бишь. По комплекции аккурат для директора, себе Константин постройнее бы приглядел. Модель какую-нибудь. Тут же хохотнул про себя – модель женщины! Ну, хоть на вы обращается, уже спасибо; от директора и вовсе не дождёшься. Хотя, какая-то брезгливая у неё вежливость выходит, лучше бы уж и не старалась.

Константин подошёл к массивному, секретаршиному столу, слегка наклонил голову с безупречным, светлым пробором и изобразил внимание. Доводилось в родном городке в кабинете мэра побывать разок, так у него стол поскромнее будет, неловко и сравнивать. Ну, Мухосранск, чего уж. Не поспоришь.

– Вы ведь сейчас обратно в свой филиал? – девушка тряхнула светлыми локонами и мазнула безразличным взглядом по Константинову лицу. – Заберите документы для вашего офиса.

– Важные? – напрягся Константин. Юридическое образование сильно способствует осторожности и щепетильности в бумажных вопросах.

– Ну конечно важные! – фыркнула девица. – Или, по-вашему, нам тут заняться нечем, и мы развлекаемся, ерунду вам всякую шлём?

– И в мыслях не было! – горячо и неубедительно воскликнул Константин. – Но если важные…

– Глупости, – холодно отрезала оскорблённая секретарша. – Вы обратно полетите нашим же самолётом и с нашей охраной. Довезёте всё в целости, не о чем волноваться.

Глянула на посетителя, едва заметно брезгливо скривила пухлые, яркие губы.

– Что-то не так? – бросила вызывающе, точно зная ответ.

– Всё нормально, – Константин приложил к груди тонкую ладонь. – Стихи вспомнились. К месту.

В тот миг, когда пути начало,

Я потернистей выбирал и потрудней.

Спаситель-ангел вымолвил устало,

Не мучай, лучше здесь добей.

– Есенин? – равнодушно спросила девица.

– Отнюдь, – отозвался Константин. – Тютчев. Фёдор Михайлович.

– Что-то слышала. Не поняла только, к чему он тут?

И отвернулась к экрану компьютера. Константин взял со стола пухлую папку с документами, вздохнул. Двадцать первый век, интернет, все дела… А документы всё равно подавай бумажные, с печатями и подписями. Для важности, видимо. А с другой стороны, если всё в электронном виде делать, сколько народу без работы останется! Вот, например – курьеры. Курьеры, курьеры, сорок тысяч одних курьеров… Или тридцать тысяч у классика? Короче говоря много.

– Вы, Константин, Леночку нашу не обижайте. Она хоть стихов и не любила отродясь, зато в делопроизводстве богиня. И во многих других полезных занятиях.

Константин обернулся. Обладателем спокойного, ровного, с хрипотцой голоса оказался мужчина лет пятидесяти в строгом, сером костюме. Седой ёжик волос, тонкие, аристократические черты лица, голубые, внимательные глаза. Отчего-то Константину это внимание сразу не понравилось. А вот невероятное внимание незнакомца к собственной внешности оценил сразу – сам такой.