Спортивное пиратство для начинающих

– Ром – это зло… Никогда!.. Никогда больше в рот отравы этой не возьму…

Я было собрался поинтересоваться причиной столь внезапной метаморфозы, однако, проследив направление его взгляда, и сам пришёл к твёрдому решению немедленно бросить пить ром. Пусть никогда и не начинал.

Перед нами лежал исполинский панцирь, точные размеры которого установить не представлялось возможным: словно айсберг был он погружён в толщу панцирей поменьше, и лишь самая вершина его пологим куполом вздымалась из панцирных волн. И там, на вершине, покачивая хоботами, стояли три белых слона.

Пёс исподтишка погрозил им кулаком.

– У-у-у, эксплуататоры-мироеды!..

– Так они настоящие?! – на лице Крюка читалась нескрываемое облегчение.

– Ещё как настоящие, черепахой их придави!

– А что они вам такого сделали? – спросил я. – Мне казалось, слон – лучший друг человека… И, кстати, откуда они тут вообще взялись?

– Дьявол нас убереги от таких друзей! Ты когда-нибудь пробовал прокормить слона рыбой?.. Нет?.. Вот то-то и оно… Хотя неважно. Скоро сам узнаешь, каково это.

Пёс распахнул проделанные в боку удивительного панциря ворота. По широкой, украшенной резьбой панцирной лестнице спустились мы в недра внутрипанцирного зала, столь просторного, что в нём можно было бы провести общее собрание обманутых вкладчиков Компании Южных морей, и столь же пустого, как их карманы. В глубине зала, рядом со сложенным из панцирей горящим камином, возвышался искусно сработанный из цельного куска панциря трон. На нём, будто проглотив аршин и едва касаясь лопатками спинки, восседал человек в красном мундире и пробковом шлеме. Поставив на растопыренные пальцы черепаховое блюдце, он что-то неспешно отхлёбывал из маленькой черепаховой чашки. По сторонам от трона, вытянувшись во фрунт, замерли в неподвижности два белых слона.

Пёс отвесил глубокий поклон.

– Я привёл новичков, о сахиб!

Человек отставил чашку на подлокотник, вытянул из-за голенища до блеска начищенного сапога кавалерийский стек и, размеренно похлопывая им по ладони, направился к нам. Осанка и манера себя держать выдавали в нём кадрового военного. Смуглая же кожа и черты лица выдавали коренного уроженца Индии. Он остановился подле д’Арманьяка. С сомнением ощупал его мускулы. Жестом приказав открыть рот, осмотрел зубы. Удовлетворённо кивнул.

– Пойдёт. Выдай им удочки и пусть принимаются за работу, – сказал он Псу, отворачиваясь и утрачивая к нам всяческий интерес.

– Эй ты, батат в мундире! – сказал Макроджер. – Меня зовут Весёлый Макроджер, и имя моё в здешних морях внушает трепет многим. Практически всем, собственно… Ну, за исключением Клинта… И у меня есть лучшая идея: давай-ка я посижу на твоём месте, а ты на меня поработаешь. Идёт?

Человек нарочито зевнул.

– Меня не волнует, как тебя зовут. Тут половина острова таких же именитых. Колониальная администрация в моём лице не признаёт туземных регалий и титулов.

Макроджер недобро хмыкнул, уселся на трон и демонстративно отхлебнул из черепаховой чашки. Его тут же перекосило судорогой отвращения.

– Тьфу!.. Что за мерзкий ром ты пьёшь?

Покачав головой, человек засунул стек обратно за голенище и выхватил из камина пылающий сук. Приблизился к Макроджеру, который сидел, таращась на огонь и глупо мигая от света.

– Чай. Это называется чай. И встань, собака! Встань, когда с тобой говорит британский офицер, не то я подожгу твою шерсть.

– Ага, – вскричал д’Арманьяк, – так ты проклятый англичанин!.. Защищайся, каналья!.. Монжуа и Сен-Дени!

– Рядовой Дивер, рядовой О’Келли!.. – скомандовал британец.

Слоновий хобот обвился вокруг запястья д’Арманьяка, вырвал у него шпагу. Второй хобот поднял Макроджера в воздух и швырнул нам под ноги.

– Пока достаточно, – сказал офицер, вновь занимая освободившийся трон. – Но учтите: следующую попытку бунта я прикажу безжалостно подавить. В буквальном смысле.

– Разрешите обратиться, господин командующий колониальной администрацией, сэр! – сказал я, судорожно припоминая всё, что читал о военных. – Не соблаговолит ли господин командующий ввести нас в курс оперативно-тактической обстановки, дабы могли мы с ещё большим усердием и рвением преодолевать тяготы и лишения работ на благо колониальной администрации, сэр господин командующий, сэр!

– Складно. Хвалю, – тон офицера смягчился. – Из тебя, пожалуй, вышел бы хороший пехотинец. Запрос удовлетворён. Спрашивайте.

– Вы… Не сочтите за неуважение… Но вы не очень похожи на британца…

– Извините! – добавил Патрик.

– Что ж, обидное, но справедливое замечание. Докладываю. Мне действительно не выпало счастья родиться на брегах Темзы. К исполнению должностных обязанностей младенца я приступил в маленькой индийской деревне. Диспозиция была такова: джунгли наступают по левому флангу, джунгли наступают по правому флангу. По центру наступает тигр. Да-с, тигр. Жгучий страх. Именно это недостойное солдата чувство, коего стыжусь и по сей день, я в тот момент испытал. И потому предпринял позорное, но тактическое отступление. Ползком, ибо искусством маршировки тогда ещё не овладел. Отступал восемнадцать суток, веря в то, что смогу доползти. И уже готовился спеть песнь мёртвых, когда наконец достиг британского аванпоста. Поначалу меня хотели расстрелять, как вражеского лазутчика, но супруга полковника Вульфа, леди Вирджиния… Железная леди, железная, да-с!.. Её, признаться, и сам полковник побаивался… Она в меня поверила. Дала обидное, но заслуженное имя Литтлфрог, ибо в те времена я ещё не обладал подобающими британскому офицеру выправкой и статью, и разрешила бегать вместе с полковничьим сыном, что разведчиков водит отряд. Так я вступил в чреду глухих годин на службе Её Величества. За вышеуказанную безупречную службу был произведён в чин полковника и назначен командиром лёгкой вспомогательной слоновьей бригады. Боже, храни королеву! Аминь.

– Эмм… ура!.. Но, признаться, я не совсем понял, а здесь-то вы как оказались?

– Докладываю. Согласно приказу вышестоящего командования выдвинулся в Лондон для участия в ежегодном смотре колониальных войск Её Величества. Бойцы не подвели, – Литтлфрог ткнул стеком в слонов, вновь застывших по стойке смирно, – и удостоились высочайшего приветственного взмаха зонтиком. Уже собирался отбыть к месту постоянной дислокации, но в Адмиралтействе проволочка вышла, транспорт нам не предоставили. Проявил инициативу, зафрахтовал самостоятельно. Тот итальянский проходимец-капитан Мадонной клялся, что знает морской путь в Индию, да-с… Но только вышли из порта, как у него сломался корабельный навигатор: заявил, что тоскует по родине и маме, прыгнул за борт и поплыл в сторону Италии. Без навигатора же этот негодяй дорогу оказался найти не в состоянии. Завёз нас сюда, поклялся святым Сальвадором, что это Бомбей, а сам бочком-бочком и сбежал… Я ожидал дальнейших распоряжений из штаба, но мне почему-то никто не пишет. Да-с… Посему развил инициативу и объявил этот остров британской колонией. С тех пор терпеливо и честно кормлю эту языческую орду… Но довольно, отставить разговоры. Теперь шагом марш на работу. Фуражировка и снабжение королевских войск – первейшая обязанность населения колонии. То есть ваша обязанность. Норма – два полных садка в день с каждого. Население, слушай мою команду: на рыбную ловлю разойдись, ать-два!..

Когда мы вновь оказались на улице, Пёс раздал нам удочки и садки.

– Не понимаю, – сказал Макроджер, – почему бы нам этого вояку, пока слоны не видят, тихонечко не зарезать, а потом утопить? И концы в воду.

– Тсс!.. – Пёс боязливо оглянулся через плечо. – Даже и думать об этом забудь. Слоны – очень умные животные. Как заметят, что полковник исчез, проведут тщательное расследование и убийцу неминуемо вычислят. И нет тогда ему спасенья!.. Они будут идти по следу, бежать по следу и даже плыть по его следу без устали и остановки. До тех пор, пока не найдут и не растопчут этого несчастного. Потому что слоны – очень злопамятные. Очень!.. Так что и не мечтай. Лучше вот что… Видите во-о-он тот дальний панцирь?.. Приходите к нему после заката. Смотрите только, чтоб слоны вас не заприметили. Тогда и поговорим. А сейчас лучше нам всем за рыбалку приниматься. Норма сама себя не выполнит…

Махнув на прощание рукой, он побрёл назад к морю.

– Итак? Есть у кого-нибудь идеи? – спросил Макроджер.

Идея была у меня. Вот только не нравилась она мне до крайности. Но время неумолимо уходило. Едва ли не физически ощущал я, как тикают часы в жилетном кармане д’Арманьяка. Каждая минута, потерянная мною на этом острове, прибавляла минуту к страданиям Дженни в безжалостных лапах Клинта. Тяжело вздохнув, взялся я за попугая…

– Ну? – сказал призрак.

– Вот, – сказал я, обводя руками черепаховый пейзаж.

– Угу, – сказал призрак.

– И?.. – сказал я.

– Как по мне, выглядит достаточно реалистично. Но кто я такой, чтобы об этом судить?.. Мы же с тобой установили, что меня не существует, не так ли? А потому не возьму в толк, чего ты от меня хочешь.

– Ну хорошо… Ну извини. Возможно, я был не совсем прав. Понимаю, что ты обижен, но… Помоги нам, пожалуйста. Один раз, в виде исключения.

– Существование исключения, мой дорогой персонаж, подтверждает существование правила. Если же ты решил, что для тебя призраков и их правил не существует вовсе, о каком исключении может идти речь?.. И да, я всё ещё обижен.

– Так что же нам теперь делать?

– Честно говоря, дорогой мой, мне на это просто наплевать.

Он повернулся и вышел в распахнутый воздух.

– Какой грандиозный финал!.. – Крюк смахнул крюком навернувшуюся слезинку. – А что, кстати, вы с ним не поделили?

– Потом расскажу, – сказал я. – Завтра, может.