Защищая горизонт. Том 2

– А я вот что подумал, – почесал я в затылке, глядя на столб света, который вперемешку с потоками дождя заглядывал к нам через открытую дверь. – Как удобно сейчас сбросить к нам сверху гранату. У них ведь нет гранат?

– Гранаты и бомбы давно запрещены в Системе, никакого тяжёлого оружия, – неуверенно ответил Вергилий с некой толикой страха в голосе.

– Да, никакого, я вижу, – грустно пробормотал я.

Вергилий ещё некоторое время задумчиво смотрел то на меня, то на открытый проём, потом внезапно сорвался с места и, согнувшись, покачиваясь от болезненных ушибов, устремился к выходу.

– Закрой дверь, сейчас же! – запричитал он на ходу.

– Стой! Куда?! – воскликнул я и поймал его за руку у самого выхода. – Поздно уже. Попытаешься закрыть дверь – и тебя пристрелят.

Вергилий с грустью посмотрел на заливаемый дождём проход и осторожно отполз вглубь фургона.

– Так или иначе, нам нужно срочно найти способ прорваться к пулемётчику. Пока мы сидим тут, раненые продолжают умирать, – сказал мой случайный напарник из тёмного угла нашего железного дома.

Несколько последующих минут мой мозг едва не вскипал от вариантов всевозможных действий. Каждую секунду перед моими глазами проносились различные картинки нашего будущего, чёткие и слаженные действия, тактики. Некоторые из них больше походили на безрассудство, и в конце каждого всполоха мыслей я неизменно видел нашу гибель. От этого мне стало совсем тоскливо на душе. Я вытащил из-за пазухи вручённый мне пистолет Ищеек, покрутил его со всех сторон, изучил как следует, но после оружия Палачей он выглядел совсем игрушечным и лёгким.

– А посерьёзней этой игрушки ты ничего не можешь создать? – огорчился я и невольно поморщился. – Может быть, автомат какой-нибудь, дробовик, пулемёт, гранатомёт или хотя бы танк?

– Ага, авианосец… Твой язвительный тон здесь не поможет, – ответил Хранитель. – Создание оружия отключено, ты же знаешь, теперь мы ограничены в выборе вооружения.

– В каком смысле отключено? Совсем? – с изумлением воскликнул я. – Вы что, совсем из ума выжили? Кто придумал ограничить доступ к оружию в разгар, вероятно, самой важной наступательной операции в нашей истории?

От растерянности я чуть не выронил пистолет из рук.

– А что ты предлагаешь? – холодно ответил Вергилий. – Ты хоть понимаешь всю тяжесть последствий от утечки закрытых ключей к Созданию, произошедшей, кстати, по твоей вине? Мы не до конца уверены в том, что ещё успели похитить Отступники. Единственный возможный выход в данной ситуации – это полностью отключить часть модуля Создания, пока последствия не стали необратимыми. Ты представляешь, какой ад начался бы в Системе, если оставить возможность бесконтрольно плодить вооружение?

Вергилий был прав, почему я сам об этом не подумал? Горечь бытия отравляла моё сознание, образы погибших друзей и коллег подстёгивали мстительный гнев, затмевая остатки разума. Сгорая от стыда и желания идти вперёд, я решился на самый безумный план, что родился в моей голове в ту самую секунду. Ждать больше нельзя.

– Хорошо, тогда выбора у нас не осталось, – решительно заявил я и начал уверенно ползти к выходу.

– Ты что задумал?

– У меня есть план! Я попытаюсь пробраться в дом, если ты меня прикроешь. Когда я открыл дверь фургона, то заметил, что можно допрыгнуть до окна второго этажа, если взобраться на машину. Для этого нужно, чтобы хотя бы пару секунд меня никто не пытался убить. Сначала вспугни их, а когда я выскочу из машины, начинай палить по их окну как сумасшедший, пока я не заберусь внутрь.

– План, прямо сказать, так себе, но ничего лучше я пока придумать не смог, – согласился Вергилий и тоже достал из-за пазухи пистолет. – Тогда поехали!

Хранитель обогнул меня и пристроился рядом с открытой дверью, затем осторожно выглянул наружу и прошептал:

– Готов? У меня в магазине пятнадцать патронов, делаю пять выстрелов, и ты сразу же выскакиваешь наружу. У тебя будет очень мало времени, поспеши.

– Давай, – с согласием кивнул я, напрягаясь всем телом и медленно покачиваясь на месте.

Вергилий быстро и резко выдохнул, присел, а затем упал на пол под открытую дверь и, прищурившись от потоков небесных слёз, выставил руки вверх, одновременно нажимая на спусковой крючок. Пять выстрелов в направлении неприятеля, пять отсчитывающих сигналов к моему действию. Каждый из них всё громче бил колоколом в моей голове, и с последним призывным горном моё сердце сжалось, а ноги понесли меня вперёд. Резкий рывок, прыжок – и я сам как пуля вылетел из распахнутой двери. Промедление смерти подобно. Только я исчез из поля зрения Вергилия, как он продолжил быстро выпускать пули в сторону третьего этажа, не давая противнику опомниться. Они не должны догадаться, не должны почувствовать паузу в стрельбе и разгадать наш план. Часы тикают очень быстро, неумолимо приближая мою смерть, если я не потороплюсь. Ещё один рывок к дому, два шага – и новый прыжок в направлении окна. Я зацепился за оконный проём, быстро подтянулся и залетел внутрь. Звуки стрельбы позади меня стихли, меняя своё направление. Всего мгновение – и разъярённый огонь уже летит в сторону Вергилия, желая отомстить наглецу. Я вскочил на ноги, выхватывая из-за пазухи пистолет, и быстрым взглядом окинул всю комнату. Пустое холодное и безлюдное помещение, где правит сырой ветер из разбитых окон и пыльный полумрак. Коричневатые бетонные стены и запустение – это всё, что меня встретило в таинственном логове Призраков. Ни толпы отважных воинов, ни кучки загнанных Отступников, ничего, что мы могли представить, кроме небольшой засады на третьем этаже, сторожевого пса, сомкнувшего клыки на горле нашей службы. В эту же минуту воздух вокруг снова содрогнулся от грохота пулемёта, внезапно очнувшегося от непродолжительного сна. Даже здесь, этажом ниже, от громкости выстрелов закладывало уши и звенело в голове. Казалось, что весь дом содрогается перед мощью этого оружия, стены вокруг дрожали, осыпались пылью, а с потолка на меня опадала побелка. Больше нельзя терять ни минуты. Я обхватил пистолет двумя руками и осторожно, но быстро стал продвигаться из комнаты в комнату, из одного пустого помещения в другое, пока не обнаружил выход в коридор и бетонную лестницу, ведущую наверх. Под грохот пулемётного огня я поднялся на третий этаж, осторожно заглянул в дверной проём, ведущий в такой же грязный коридор, как этажом ниже, и торопливо двинулся дальше. Здесь не было ни дверей, ни окон, только безжизненная пустая коробка, когда-то ставшая домом для первых поселенцев, но теперь хранившая лишь отпечаток смерти, как искажённая от боли насмешка над мечтами давно умерших людей. Мои мышцы были напряжены до предела, сжаты в единый клубок, как множество пружинок, готовых в едином порыве взорваться настоящим вихрем смерти. Здесь оказалось слишком много комнат, где мог прятаться враг, и поэтому приходилось быть на стороже каждую секунду. Меня влекло вперёд, всё дальше и дальше, туда, где грохотала моя главная цель, забравшая жизни у стольких невинных ребят. Сколько же разбитых судеб по вине всего одной железной машины и тех, кто привёл её в действо. Каждая секунда моего промедления могла стать ещё одной жертвой на моей совести, а я не мог этого допустить.

Когда я подошёл к искомой комнате, расположенной прямо над той, где я проник в здание, пулемёт неожиданно затих, будто предчувствуя моё приближение, и до меня донеслась слаборазличимая ругань людей. Мне сложно было разбирать слова, так как в ушах ещё звенело от недавнего страшного грохота. Я спрятался слева от входа и прислушался к тому, что происходит внутри.

– Так спустись и проверь! Кажется ему… – прохрипел грубым низким голосом один из Отступников. – Тебе кажется, ты и проверяй. Нам надо продержать их ещё немного, пока не закончится эвакуация. – Мужчина недовольно зарычал и потом обратился уже к другому человеку в комнате: – Чёрт, Роман, сколько можно? Тащи уже быстрее новую ленту, пока эта сволочь не повылазила.

– Да, сейчас-сейчас, коробка застряла.

Пока эти двое ругались и решали, кто виноват во всех бедах на земле, первый Отступник, кого послали спуститься, быстрым шагом затопал к выходу из комнаты. Вероятно, он что-то заподозрил и хотел проверить свою догадку, но, как всегда бывает в жизни, самые умные оказываются в меньшинстве в своих идеях. Звуки шагов быстро приближались к моей позиции. Я снял с пояса рукоять меча и плотнее прижался к стене рядом с дверным проёмом. Он не должен меня заметить, пока не станет слишком поздно. Топот прозвучал совсем близко, тень врага мелькнула в проходе… кажется, я слышу дыхание своей жертвы, биение его сердца. Ещё чуть-чуть, ну же! Мои клыки жаждут крови. Отступник подходит к выходу и почему-то останавливается в сомнениях. В этот момент натянутая нить нервов обрывается, рефлексы срабатывают как часы, а клубок пружин внутри меня, наконец, находит выход своей энергии, и я размытой тенью возникаю перед его глазами. Мои пальцы скользят по пластине на эфесе меча, воздух вздрагивает, недоброжелательно впуская в наш мир серебряное свечение смертоносной стали, и в застывших от ужаса глазах Отступника отражается облако железных осколков, которые собираются в грациозный клинок Хранителя, летящий ему навстречу. Враг успевает даже вскрикнуть до того, как клинок пронзает его горло насквозь, впиваясь, как голодный волк в тело своей добычи. Его крик тонет в собственной крови, он захлёбывается и теряет последние крупицы света в своих глазах.

Его подельники среагировали довольно быстро, они резко повернулись в мою сторону, направляя своё оружие. Но я прикрылся телом их умирающего товарища, выставляя пистолет им навстречу. В комнате их было всего трое… Три храбреца с одним пулемётом, остановивших целую колонну Стражей, единственную армию, стоящую на защите Системы. Вот они, виновники всех смертей и несчастий, прямо перед моими глазами. Я вновь вспомнил пустой и безжизненный взгляд Павла, навсегда оставшийся там, на дороге, в терзающих меня воспоминаниях, и надавил на спусковой крючок. Несколько точных выстрелов – и оба противника повержены прежде, чем успели опомниться или открыть огонь. Они падали на землю, скошенные огненной сталью моей мести, но я продолжал стрелять, пока не закончились все патроны и пока враги не рассыпались в прах на моих глазах. Слишком лёгкая смерть для тех, кто принёс в наш мир столько несчастий. Последним распался Отступник, висевший на моём мече. Его сознание прожило достаточно долго для человека с проткнутым горлом. Я посмотрел на пистолет с отведённым назад затвором и бросил его себе под ноги, поскольку запасных патронов у меня всё равно не было. Перехватив меч правой рукой, я подошёл ближе к этой адской машине смерти, столько времени поливавшей нас свинцом. Сколько жизней способен унести обычный кусок железа, сколько всего разрушить и уничтожить, что ковалось веками. Немыслимо! Огромный стационарный пулемёт был закреплён на устойчивой платформе, длинное дуло с металлическим отливом смотрело прямо в проём окна, на залитую кровью улицу, на тела убитых людей и разбитую вереницу автомобилей. Сбоку этого орудия крепилась специальная коробка, где хранилась длинная лента с крупнокалиберными патронами. Сейчас она была пуста, а рядом на полу стояло уже много таких же осиротевших коробок, что выпустили рой своих деток на свободу и были брошены за ненадобностью. Весь пол был усыпан стреляными гильзами, они волнами расходились от каждого шага, звенели, шуршали и раскатывались по углам. Похоже, что проектирование этого оружия так и не было закончено, гильзы не пропали из нашего мира после удара о землю, а продолжали лежать на месте, напоминая о том, что они натворили. У правой стены этой комнаты я заметил ещё целую кучу полных коробок с пулемётными лентами, их аккуратно поставили друг на друга в ожидании своего часа. Таким количеством патронов они могли нескончаемо поливать нас огнём ещё полдня, и кто знает, что осталось бы от Стражей, задержись мы хоть немного дольше.

Звеня гильзами под ногами, я подошёл к окну и осторожно выглянул наружу, где сразу же встретился с настороженным взглядом Вергилия. Он вопросительно смотрел наверх, ожидая развязки от череды выстрелов, что услышал в помещении минуту назад. Не произнося ни слова, я мимолётным кивком головы пригласил его внутрь. Хранитель сразу же выскочил из опостылевшей железной ловушки и точно так же ринулся в окно второго этажа. Но стоило мне отвернуться от окна, как меня ждал неприятный сюрприз. От неожиданности я даже потерял дар речи и способность думать. Напротив меня, прямо около выхода из комнаты, стоял неизвестный человек, он крепко сжимал в трясущихся руках пистолет и со страхом разглядывал меня и всю комнату, возможно, в поисках своих подельников. Это был невысокий мужчина в грязной, потёртой куртке и сильно побитый жизнью и судьбой. О его возрасте было сложно судить, молодость давно ушла, оставив огромную проплешину на голове среди коротко стриженных волос, лицо выглядело очень худым и измождённым с грубыми и резкими чертами, щёки впали, а скулы на их фоне прилично выступали наружу. Он тоже стоял неподвижно, не зная, что делать дальше, и молча смотрел на меня, при этом даже не пытался меня убить или проявить хоть какие-то враждебные действия. Он просто застыл, раздираемый мелкой дрожью, а его пистолет смотрел куда-то в пол. Как он оказался здесь? Почему я не слышал его шагов? Неужели меня настолько увлекло разглядывание пулемёта, что я не заметил, как в комнату вошёл посторонний? Глаза мужчины наполнились вселенской печалью. Он смотрел на меня, старясь не моргать, а его тонкие губы дрожали, пытаясь что-то вымолвить, но дикий страх сковывал их крепче любых пут.

Глаза мужчины заволокло слезами, и он пару раз всхлипнул.

– Кто вы? – наконец спросил я. – Как вы здесь оказались? Вы ведь не один из них, я прав? Бросьте оружие, прошу вас, и мы во всём разберёмся.

Тут на него снизошло озарение, его лицо вытянулось, а кожа внезапно побледнела.

– Это… это ты! Но как? Ты не должен быть здесь, – глотая слова, неожиданно произнёс неизвестный, с трудом раздирая пересохшие губы.

– Что? Вы меня знаете? – поразился я и даже содрогнулся от его жутких слов.

– Только ты можешь унять эту боль, – взмолился мужчина и часто задышал.

Но тут послышались неосторожные шаги в коридоре, которые быстро приближались к нам.

– Стил, тут, похоже, никого нет. – Голос Вергилия прозвучал уже совсем рядом с нами.

По щеке мужчины покатилась одинокая слеза.

– Ты наша последняя надежда, – протараторил он и закрыл глаза.

– Стой! – крикнул я и рванул с места к неизвестному Отступнику.

Но тот уже сделал свой выбор. Быстрым и почти неуловимым движением он поднёс ствол пистолета к своему виску и спустил курок. Одинокий выстрел раздался в мрачных бетонных стенах этого дома, брызнула кровь, и бездыханное тело с грохотом свалилось на пол. В этот же момент Вергилий поравнялся с дверным проёмом, но, услышав выстрел, подпрыгнул на месте, выставляя вперёд оружие и наблюдая, как тело падает к его ногам.

– Какого чёрта тут происходит? – воскликнул он.

Хранитель задал самый сложный вопрос в моей жизни, и я не знал, что на него ответить. Поэтому просто одарил его потерянным взглядом, деактивировал меч и подошёл к телу самоубийцы.

– Судя по тому, что он всё ещё здесь, – ответил я, склоняясь над трупом мужчины и на всякий случай ощупывая правое запястье, – скорее всего, очередной Кукловод. Возможно, именно он руководил действиями Призраков, напавших на колонну.

Вергилий безрадостно хмыкнул и вошёл внутрь комнаты, затем внимательно осмотрел каждый угол, со звоном расшвыривая гильзы под ногами.

– Он вроде что-то сказал перед смертью? – поинтересовался Хранитель, бросая подозрительные взгляды.

– Ничего интересного, – соврал я в ответ и поспешил отвести взгляд.

Хранитель завершил осмотр комнаты и установки с пулемётом и вернулся ко мне.

– Я бегло осмотрел первый этаж. Двери и окна надёжно забаррикадированы, похоже, они готовились к обороне. Но я так и не смог никого обнаружить, – расстроенно процедил он. – Это не очень похоже на логово Призраков, скорее…

– На ловушку?