Защищая горизонт. Том 2

Сол непринуждённо положил руку на мою спину и повелительно пригласил присоединиться к его променаду в это морозное утро… Утро?

– Сол, а «Белый шум», про который ты всё время говоришь, разве не твоих рук дело? Ты же заставил Макса разработать для тебя подобное оружие.

– Нет, Стил, его работа носила несколько иной характер. Ты же понимаешь, что я не смог бы тягаться со всеми Стражами в одиночку?

– Недавно в башне Стражей у тебя неплохо получалось.

– Это всего лишь представление, разыгранное для единственного зрителя, для тебя одного, не более. Тогда мне повезло застать их врасплох и сбежать. К счастью, со времени моей службы ничего не изменилось, вы всё такие же наивные и впечатлительные дети, пугающиеся любого события, выходящего за грань понимания ваших доктрин. Всё это время я искал способ повторить то, что мы сделали с Унисом много лет назад, но в этот раз основательно подготовившись, ведь второго шанса у нас уже не будет. Для этого мне нужен был союзник среди Палачей, у кого хватит сил и решимости проложить себе дорогу до комнаты выброса и, если понадобится, то выстлать её трупами своих бывших товарищей, ставших на службу «Белому шуму». Но я никогда не питал иллюзий на этот счёт и вполне допускал, что мой план может развалиться на полпути. На этот случай у меня всегда оставалось несколько запасных. Один из них включал в себя разработку программного комплекса, способного приоткрыть человеческому разуму дверь в изнанку Системы, показать ему поток, позволить к нему прикоснуться и затем использовать эти силы, чтобы создать армию, способную сравниться с мощью Стражей. Но, как ты уже знаешь, нам так и не удалось достичь хороших результатов. Мозг человека оказался просто неспособен выдержать такую нагрузку в одиночку. А вот твой разум смог поглотить в себя код программы Макса, ассимилировать его и использовать мощь потока, чтобы по собственной воле входить в состояние одержимости.

– Одержимости?

– Да, одержимости, – подтвердил Сол, оборачиваясь на поле боя, оставшееся позади, и кивая в сторону трупов. – Один из таких чуть не сломал тебе шею.

– Да, мне знакомо это состояние, но я не был похож ни на одного и них.

– Ты лишь приоткрыл заветную дверь, прикоснулся к потоку, увидел тончайшие нити, связывающие всех людей. Ты использовал эту силу сознательно, повинуясь только собственному разуму.

– А они?

– А они рабы. То, что даёт им силу, взамен забирает их разум. Они полностью подчинены Системе, «Белому шуму» и их коллективному сознательному. Наш неудачный эксперимент обернулся благом для тебя, Стил, и для всех нас. Я не хотел, чтобы тот куб попал к тебе, и когда впервые увидел твои молочные глаза, то даже расстроился, но потом, когда ты попросил помощи, я понял, что не всё потеряно. Ты тот, кто нам нужен, всем нам.

* * *

Центральный универмаг Системы находился не так далеко от местных высоток и самой башни Стражей. Он стоял посреди площади Тюльпанов и на перекрёстке денежных потоков, в самой гуще экономической жизни крупных компаний, что взирали на него сверху вниз, с вершин своих исполинских зданий. Универмаг купался в тени небоскрёбов, но его устраивало такое удачное соседство, ведь здесь проходил бурный поток потенциальных и очень богатых покупателей, а на горизонте каждый день маячили баснословные прибыли. Площадь Тюльпанов не слишком хорошее название для места, ставшее убежищем алчности и корысти, прогнившее насквозь страстями и тягой к наживе. Некогда широкая и просторная площадь, опоясанная со всех сторон крупными дорогами, служила в качестве небольшого парка в самой гуще человеческой жизни. Густая растительность и узенькие дорожки, увенчанные клумбами с прекрасными тюльпанами, напоминали людям, что в мире есть нечто более важное, чем их быстрые и скоротечные жизни, их вечный бег в бетонном лабиринте и прожигание сил на вещи, которые они не в силах осознать. Всюду вдоль уютных тропинок стояли скамейки, где обитатели небоскрёбов могли немного отдохнуть от тяжёлой ноши офисной жизни, расслабиться, стянуть с себя поводки тугих галстуков и просто насладиться парой минут безмятежности под сладкий запах разноцветных цветов. Но люди, облечённые властью и деньгами, никогда не остановятся перед малейшей возможностью расширить своё состояние и влияние, они пожрут всё и вся на своём пути, используют любой клочок земли в личной выгоде, не страшась и не жалея ни о чём. Так некогда цветущий райский уголок под боком у жестоких господ был закатан в асфальт, а на его месте вырос огромный магазин, ставший пристанищем торговли и обмана. Я никогда не видел тот парк собственными глазами, а только слышал горестную историю от одного из Ищеек, когда мы однажды проезжали мимо. Не знаю, насколько в его словах тлеет правда, а насколько простая человеческая скорбь по милым его сердцу вещам облачает прошлое в красивые мифы и печальные истории. Я так и не поинтересовался реальной историей этого места, но ничуть не удивился такому положению дел.

Сам центральный универмаг выглядел тягостным и угнетающим и вовсе не производил впечатления места, куда бы вы с радостью направились и с улыбкой на лице совершали покупки. Огромный трёхэтажный бетонный монстр из тёмно-серых плит восседал с одного края площади, расстелив перед собой широкий ковёр стоянки для автомобилей, что словно асфальтовое море раскинулось перед его центральным входом. Общий серый фасад универмага разбавляли всевозможные барельефы, небольшие статуи на входе и целый ряд мраморных колонн. Всё это производило эффект старинного здания с вычурным гротескным стилем, оставшимся нам в наследство от далёких предков. Несмотря на грузный и серьёзный вид, в универмаге имелись большие витражные окна из затемнённого стекла, будто капелька современности на истлевшем от времени полотне. Но весь его образ в целом скорее намекал на то, что это дом скорби и зависти, где каждый останется чуточку несчастнее, чем он был до посещения магазина: кто-то из-за траты кучи денег, а кто-то из-за жизни, которой у него никогда не будет. Вообще, подобные заведения представляли собой жуткую химеру, порождённую огромным расслоением общества. Вычурное парадное крыльцо, служащее центральным входом, вело в современное убранство, сверкающее изнутри ярким светом, рекламой, кричащими витринами и всевозможными видами дорогих бутиков. Каждый находил для себя нечто особенное в чреве ненасытного монстра коммерции. Здесь можно было встретить богатых и не обременённых тяжёлой жизнью дамочек, что с важным видом надутого сноба появлялись из салонов дорогих автомобилей и плыли в своих шикарных нарядах среди зазывающих лиц продавцов модных салонов и отделов с кричащей одеждой. Также среди яркого пиршества красивой жизни встречались магазины попроще, служащие только для того, чтобы заполнить собой пустующее пространство и напомнить остальным об их месте на ступенях жизни. Рядом с ними сновали обычные семьи и одинокие люди, чьих доходов хватало только на прогулку по просторным залам магазина, как по музею, где в качестве экспонатов выставлены образы той жизни, о которой они тайно мечтают, но которой у них никогда не будет. Театр абсурда с молчаливыми актёрами.

В обычные дни здесь было очень многолюдно. Огромные пробки на всех дорогах, окружающих площадь, стоянка перед универмагом, забитая сотней машин, чьи цены варьируются друг от друга в десятки, а иногда и в сотни раз, и толпы людей, вальяжно расхаживающие сквозь железный строй автомобильного войска. В обычные дни… но не сейчас. Когда мы вышли на площадь, то она оказалась такой же безлюдной и мрачной, как и весь остальной город. Я даже не подозревал, что площадь Тюльпанов когда-нибудь вновь сможет обрести тишину и покой и что для этого понадобится уничтожить Систему. Пустующий универмаг одиноко взирал на нас сквозь холод и дымку над дорогой, а стоянка перед ним также была свободной от любых признаков цивилизации, лишь несколько автомобилей всё ещё ютились по разным уголкам просторной площадки. Куда могло разом подеваться столько машин? Людям некуда было бежать и негде найти спасения. Похоже, Система просто отбросила ненужные объекты, потерявшие своих хозяев в глубинах «Белого шума», а вместе с ними и огромную часть города по другую сторону шоссе. Фантомы, обезумевшие под гласом небесного господина, перестали считаться людьми даже самой Системой. Она отобрала у них всё, включая человеческий облик, и превратила в обычное пушечное мясо, устилая их телами наш путь к эпицентру кошмара.

Мы осторожно вышли из-за угла по одной из улиц, плавно переходящей в окружную дорогу вокруг площади Тюльпанов, и были готовы к любым неожиданностям, но нас встретил только шелест мусора под ногами и серый образ покинутого всеми универмага, привыкшего к праздной жизни и толпам народа. Но так было на первый взгляд. Почти сразу я заметил одинокую мужскую фигуру, стоящую посреди огромной стоянки для автомобилей, он усиленно растирал свои плечи сквозь длинный плащ, пытаясь хоть как-то согреться. Даже издалека я сразу узнал неожиданного гостя: его статную и гордую осанку, его одежду и пепельно-белые волосы, сияющие среди безбрежных пучин потрескавшегося асфальта. Это он, Вергилий, я не мог ошибиться, но что он здесь делает?

– Стой! – испугался я, преграждая Солу дорогу. – Здесь Хранители! Похоже, они нашли твоё убежище.

– Это Вергилий, – не выражая ни грамма обеспокоенности, заключил Сол.

– Я знаю, он убьёт нас, нужно укрыться…

– Спокойно, Стил, я сам его пригласил. Он ждёт нас, – уверенно ответил Сол и, похлопав меня по плечу, продолжил свой путь.

В это время Вергилий тоже заметил двух людей, приближающихся с другого конца площади. Он встрепенулся, снял с пояса рукоять своего меча и застыл в напряжённом ожидании.

– Что значит, ты его пригласил? – опешил я, пытаясь поспеть за Солом.

– Помнишь, я тебе говорил, что у меня всегда есть запасной план? Вот он. После твоего выброса из Системы, когда всё пошло наперекосяк, а погодный модуль окончательно сошёл с ума, я пришёл к Вергилию и попросил его выслушать меня.

– Странно, что ты ещё жив, – недоверчиво проворчал я.

– Он не такой, как остальные Хранители, ваши судьбы тесно связаны, а его разум пленён твоим влиянием, а ещё он очень тяжело пережил твоё предательство.

Меня всего передёрнуло от колких слов Сола, но я не подал вида и промолчал.

– Я решил пойти на крайние меры в том случае, если ты откажешься от сотрудничества.

– Откажусь от сотрудничества? – я нервно усмехнулся от нелепо построенной фразы и даже немного обиделся на подобное к себе отношение.

– Да, Стил. Повторюсь, я не склонен питать иллюзий насчёт тебя, его или кого-либо ещё. На карту поставлены судьбы многих людей, и сейчас не время для мелких обид. Если нужно, я придумаю сто, двести или тысячу запасных вариантов, пойду на сговор с любым человеком, даже с отъявленным врагом, попытаюсь переубедить каждого. Сейчас главное – успеть спасти людей.

– Хорошо, но ты говорил, что почти все Стражи состоят из фантомов, ты уверен, что он не заражён «Белым шумом», не обезумел, как остальные?

– Системе нет необходимости подчинять Стражей. Они уже заражены куда более сильной и коварной болезнью, чем «Белый шум». Все Стражи, а особенно высшие уровни, подчинены сознательной, но слепой вере в то, что они делают. Вы защищаете Систему не из страха, как остальные, а по убеждению. К сожалению, власть сознательного намного сильнее бессознательного.

– Тогда как узнать, кем является Вергилий?

– Кем? – удивился моему вопросу Сол.

– Он фантом или человек? – уточнил я.

– Хороший вопрос. Позволю тебе самому найти на него ответ.

Вскоре мы подошли на достаточно близкое расстояние к Вергилию, чтобы он смог нас услышать. Мне стало не по себе от его внимательного взгляда, и я перешёл на полушёпот:

– Ты так и не сказал, чем закончилась ваша встреча? Тебе удалось убедить Хранителя?

– Пока нет. Я всего лишь рассказал ему ту же историю, что и тебе. Уговорить его будет твоей задачей.

– Моей… что?! – Я чуть было не вскрикнул, с силой одёрнул Сола и посмотрел в его глаза. – Ты с ума сошёл?

– В отличие от меня, тебя он послушает. Я сказал ему, что приведу тебя на площадь Тюльпанов, и он пришёл… один, значит, готов нас выслушать.

– Почему ты считаешь, что он вообще будет нас слушать, а не прикончит на месте, как бешеных собак? Он же Хранитель, чёрт побери, а не… Палач какой-нибудь.

– Как видишь, я уже встречался с ним и остался в живых. Прочь сомнения, Стил. – Сол немного улыбнулся мне и продемонстрировал это напускное дружелюбие Хранителю.

Вергилий внимательно наблюдал за нами, по обычаю немного прищурив глаза, чтобы создать себе грозный ореол таинственности. Он стоял в боевой стойке, двумя руками удерживая рукоять меча Хранителей, готовый в любую секунду раскромсать нас на мелкие кусочки. Я чувствовал его страх, ощущал, как он расходится волнами вокруг него, как бешено сжимается его сердце и толкутся в голове неряшливые мысли. Он боялся нас, но больше всего боялся бездны над нами, Системы, людей, нашего неминуемого будущего и даже за свою собственную жизнь. Он дрожал как лепесток на ураганном ветру, держался за свою веточку из последних сил и при этом всеми способами скрывал эти чувства. Он казался таким несчастным и потерянным, таким печально одиноким посреди пустующей площади. Он стоял тут долгое время, замерзал и размышлял обо всём и теперь смотрел прямо на меня, и не знал, что делать дальше. Я понял, откуда взялась уверенность Сола, он ощущал то же самое. Он видел всех людей насквозь, знал о них то, о чём они даже сами не догадывались, и при этом всегда таинственно умалчивал об этом, тактично делал вид, что не чувствует страха, но всегда знал, на что следует надавить в следующий момент. В этом его невероятная сила.

Мы приблизились к Хранителю и остановились всего в паре метров перед ним, отдавая себя на суд его милости. Некоторое время он внимательно разглядывал каждый сантиметр моего тела и заметно нервничал. Его выдавало слабое подёргивание пальцев на рукояти меча, они невольно тянулись к панели активации. Что-то неуловимое приказывало ему отдаться на волю долга и покрошить наглых Отступников, но каждый раз он одёргивал себя и гнал преждевременные мысли прочь.

– Так, значит, это правда? Ты теперь, в самом деле, прислуживаешь Кукольнику? – Вергилий даже не спрашивал, а сурово констатировал факты, которые видел перед собой.

– Я даже не знаю, с чего начать, – неуверенно ответил я. – Вергилий, послушай…

– Как давно ты на него работаешь? Начни с этого, – грубо перебил меня Хранитель, бросая косые взгляды на Сола, что молча наблюдал за нашим разговором.

– Что? Я не… я никогда не работал на него.

– Хватит этого вранья, Стил, хватит этих глупых игр. Хотя бы ты будь честен со мной, в память о прошлом.

– Он, действительно, никогда не работал на меня, – вмешался Сол.