Защищая горизонт. Том 2

На минуту я замолчал, не зная, что ответить. Я понимал, чем всё это закончится, и как можно дольше оттягивал неизбежное. Меня пугало только то, что я видел в своём будущем. Я не верил в победу, и волна отчаяния начала подтачивать мои ноги. Я склонил голову, и тень глубокого мрака грядущих событий медленно опустилась на моё лицо.

– Я… я не могу позволить этому случиться, Наставник, – тихо произнёс я. – Мне жаль, что вы не видите всей правды.

Верховный Страж чуть заметно вздрогнул и закрыл руками лицо. Я слышал, как он быстро и глубоко дышит, видел, как пар вырывается сквозь его пальцы. Он горевал так сильно, как никогда прежде. Его дрожащие от холода руки медленно сползли с лица, и он посмотрел на меня глазами, полными слёз.

– Что ты собираешься делать? – дрожащим голосом спросил старик. – У тебя же нет выбора, ты не сможешь победить Хранителей в одиночку.

Тогда я ещё не знал ответа на этот вопрос. Всё время я действовал по наитию, полагаясь на заверения Сола, и надеялся, что у него есть план или какой-нибудь козырь в рукаве, что он вот-вот его достанет, продемонстрирует Верховному Стражу, да так, чтобы все ахнули от его сумрачного гения. Но Сол почему-то молчал, а Наставник сверлил меня взглядом в томительном ожидании. С замиранием сердца я повернулся к Вергилию, и наши взгляды встретились. Он смотрел на меня с молчаливой надеждой в глазах, он сам хотел отыскать во мне ответ на самый важный вопрос в его жизни. Наставник, безусловно, заметил странное колебание своего Хранителя, который всё это время держался в стороне, но вскоре он всё понял, и его стремительно бледнеющее лицо быстро сравнялось по тону с холодным мороком умирающей Системы.

– Вергилий… – голос Наставника всё ещё дрожал, а страх не давал ему закончить мысль.

В тот момент в сердце старика, уставшего от груза ответственности, был брошен последний камень, прилетевший оттуда, откуда он даже не мог помыслить. Его вера окончательно разбилась на множество ледяных слезинок и упала на дно его иссушенной души.

– Он будет не один, – боязливо произнёс Вергилий, обращаясь к Наставнику, но затем через силу наполнил свой голос уверенностью: – Простите, Верховный Страж, но тут Стил прав. Сейчас перед нами стоит только вопрос выживания. У меня есть свои мысли на этот счёт, но тут я уверен, что Систему уже не спасти, я согласен с этим, и мне жаль, что вы не хотите понимать очевидного. Я давал клятву защищать жителей Системы и саму Систему, но ей уже ничем не помочь, а вот у людей ещё есть шанс. Сейчас я вынужден думать только о спасении граждан и доверяю решению Стила. Нам необходимо добраться до комнаты выброса, и… мне жаль, если вы будете препятствовать этому.

– Мне тоже жаль, Вергилий, я не хотел, чтобы всё так закончилось. – Наставник выглядел совсем опустошённым. Он поник головой и произнёс очень тихо: – Я не хочу это видеть…

Верховный Страж повернулся к одному из своих Хранителей, всё ещё верных ему, повелительно положил руку на его плечо и одобрительно кивнул головой. Затем он бросил на нас прощальный взгляд, повернулся спиной и медленно зашагал в обратном направлении, где через пять-шесть метров остановился и молча уставился на башню Стражей, на самую вершину, ранее служившей ему мрачной обителью. Хранители продолжали стоять неподвижно, дожидаясь, пока Наставник отойдёт на безопасное расстояние, но потом таинственно заулыбались и зашатались из стороны в сторону. Они разминали предплечья и шею, словно боксёры, что готовились к тяжёлому поединку, но делали это с таким надменным видом и лёгкими скользящими движениями, будто кошки играли со своей добычей, демонстрируя свою силу и безнаказанность. Вергилий, наоборот, выглядел очень сосредоточенным и серьёзным, хотя я прекрасно понимал, что скрывается под этой угрожающей маской. Страх перед своими бывшими братьями по долгу сковывал его движения, делал их немного неуклюжими. Он прекрасно знал, чего они стоят и что ожидает нас всего через несколько мгновений. Вергилий схватил свой меч двумя руками, встал в боевую стойку и сделал пару шагов назад, поглядывая в мою сторону.

– Я не удивлён твоим предательством, – издевательски хмыкая, сказал Вергилию другой Хранитель, который был ближе к нему. – Я всегда знал, что за этой тщедушной душонкой скрывается сердце настоящего Отступника. Ты был худшим из нас: слабый, своевольный, эмоциональный, ты так и не смог отпустить своё прошлое. – Он демонстративно плюнул Вергилию под ноги. – Тьфу, урод. Как же давно я мечтал размозжить твою сопливую голову. Было большой ошибкой взять тебя в Хранители.

– Большой ошибкой было не проткнуть твой поганый рот, как только ты вылез из машины, – смело ответил ему Вергилий, угрожающе направляя на врага остриё меча.

Хранитель лишь высокомерно ухмыльнулся, демонстрируя, что не боится его пустых угроз. Другой же беловолосый амбал, стоящий прямо передо мной, с нескрываемым чувством омерзения разглядывал меня с головы до ног, и с каждой секундой его лицо всё больше кривилось от гнева.

– Ничего, можешь огрызаться сколько угодно, я понимаю твой страх, – отозвался второй Хранитель, стоящий напротив меня. – С тобой мы ещё разберёмся, а вот эта падаль, Палач доморощенный, не доставит никаких проблем. Говорят, что в Палачи берут всяких уродцев, кто не способен стать Хранителем, так ведь? – с глупой усмешкой спросил он меня.

– Хватит болтать! – процедил я сквозь зубы.

Молниеносным движением руки я вытащил пистолет из-за пояса и направил его на Хранителя. Мне показалось, что я сделал это всего за долю секунды, никто бы не смог среагировать так быстро, и даже был уверен, что успел нажать на спусковой крючок, но всё, что увидел, как передо мной промелькнула блеклая тень. Хранитель со скоростью пули сделал выпад вперёд, взмахнул мечом и за миг до того, как я спустил курок, разрубил мой пистолет на две части, оставив в моих руках лишь жалкий обрубок, а затем вновь вернулся на своё место, чтобы с высоты собственного высокомерия наблюдать за моим замешательством. Их явно забавляла текущая ситуация. Они не считали нас достойными противниками и растягивали удовольствие в этой позорной для всех сторон битве.

– Отличная попытка, Палач. Это всё, чему вас смогли научить? – отозвался мой обидчик, оскорбляя скорее своего господина, а не меня. – Что ещё у тебя есть в запасе?

Я бросил на землю остатки пистолета и отступил назад, оглядываясь по сторонам, словно желая найти ответ на вопрос жизни и смерти, и вскоре я его обнаружил.

– Стил! – послышался голос Вергилия. – У меня есть для тебя кое-что получше.

Вергилий достал из внутреннего кармана плаща второй меч Хранителей, активировал его и бросил в мою сторону.

– Кажется, это твоё.

– Мог бы и раньше отдать, – прошипел я в ответ после того, как ловко поймал его в воздухе.

– Не благодари.

Лица Хранителей моментально скривились, они перестали глупо ухмыляться и тоже подняли своё оружие.

– Ты недостоин владеть этим мечом, – злобно прохрипел Хранитель, уничтоживший мой пистолет. – Ты недостоин даже называться Стражем. Впрочем, это ничего не меняет. Проклятые Отступники, как же вы достали! Мне всё это порядком надоело, пора заканчивать этот балаган, у нас ещё много работы впереди, – сказал он сквозь зубы, поглядывая на кучку зевак вдали, и затем кивнул своему напарнику.

– Согласен, – второй ответил ему тем же. – Мальчишка твой, закончи с ним побыстрей, а я займусь нашим выродком.

Каждого человека, прошедшего школу Стражей, обучали сперва трём основным принципам, и неважно, кем потом становились ученики: простыми Ищейками или грозными Хранителями. Каждому из них на протяжении всей учёбы настойчиво доносили, что, только неуклонно следуя этим принципам, можно достичь больших успехов, а главное, выжить. Более того, они должны стать нашим жизненным кредо. Именно за игнорирование этих принципов меня понукал Вергилий во время нашей стычки на мечах, что кратко сводятся к простым понятиям: быть умнее и быстрее своего врага, непременно уважать его и, главное, держать свои эмоции в узде. По сути, довольно банальные и понятные правила, которые логично должны вытекать из самого образа жизни Стража и принципов его работы. Только оставаясь хладнокровным и расчётливым, можно выжить в жестокой войне с Отступниками и добиться хоть каких-то успехов. Но что представляют собой учащиеся и выпускники любых школ? Обычно это очень самоуверенные и безответственные молодые люди, что часто игнорируют простые правила и житейские советы своих преподавателей. Они всегда считают, что выше и умнее любых правил, что такая банальщина даже не стоит их внимания. Но, как потом показывает жизнь и боевая практика, нет ничего лучше, чем базовые уроки, некогда забытые и отброшенные в слепом презрении. Только потом понимаешь, сколько житейской мудрости может быть в простейших академических уроках, но, увы, некоторые платят за это понимание своим здоровьем или жизнями. Если бы только Хранители следовали принципам Стражей, то были бы поистине непобедимы, но, к нашему счастью, вечные обитатели башни из слоновой кости настолько оторвались от жизни, настолько раздули своё непомерное эго, что говорить о правилах даже не приходилось.

Силуэт Хранителя дрогнул в воздухе, расплываясь и превращаясь в тягучую тень могучего вихря, и за долю секунды он оказался около меня, нанося свой мощный удар. Мне несказанно повезло, что после тяжёлого путешествия за пределы Системы я всё ещё находился на пике формы, рефлексы Стража трубили во мне боевым горном, а руки сами взвились вверх, отражая удар. Наши клинки с громким звоном встретились на полпути и напористо заскользили по режущей кромке друг друга. Образ Хранителя расплывался передо мной, окутывался тёмной дымкой, но через скрещённые мечи я видел его злобный оскал. Он хотел покончить со мной за один точный удар, но не ожидал, что я успею среагировать на его быстрые движения. Хранитель ослабил нажим, отскочил, а затем снова нанёс рубящий удар. Он продолжал атаковать меня с разных сторон, метался как голодный зверь вокруг раненой жертвы, но раз за разом всё заканчивалось звонким парированием его меча. Честно говоря, отбивать его атаки мне удавалось с большим трудом. Хотя я и не подавал вида, что мне тяжело и страшно, но его скорость и мощь были слишком велики, чтобы я мог помыслить о чём-то другом, кроме глубокой защиты. Мне хотелось контратаковать, дать отпор зазнавшемуся Хранителю, у кого не было богатого опыта боевых действий, но всё же его выучка была на высоте. Каждый удар становился всё сильнее и быстрее, его лицо перекосило от злобы, а мне всё труднее становилось находить силы, чтобы выдержать его молниеносный натиск. В конечном итоге его старания привели к моему закономерному поражению. Хранитель сделал очередной мощный выпад и размашистый удар снизу, после чего мои руки с мечом откинуло вверх, оставляя торс без защиты, куда он не преминул совершить мгновенный удар пудовым кулаком. От неприятной встречи с ручной наковальней у меня моментально спёрло дыхание, затем последовал взрыв боли от нескольких треснувших рёбер. Я попятился, прижимая руки к груди и беззвучно открывая рот, а потом упал на спину. Я не мог дышать, а каждая попытка набрать воздуха в лёгкие приводила к новому приступу боли. Хранитель же, наоборот, чувствовал себя прекрасно и уже праздновал небольшую победу над противником, что оказался более живучим и умелым, чем он думал раньше. Он тоже тяжело дышал и чувствовал усталость, но вновь скривился в ухмылке, подошёл ко мне и вертикально вознёс свой меч, желая пронзить моё сердце. Но в момент, когда клинок уже нёсся к моей груди, чтобы закончить начатое, я нашёл в себе силы уклониться от удара, откатившись в сторону. Меч Хранителя с яростью вонзился в потрескавшийся асфальт, и, пока мой враг немного замешкался, мне удалось вскочить на ноги, неуклюже извернуться и сделать размашистый рассекающий удар своим клинком. Белокурый верзила заметил угрозу и успел увернуться, но недостаточно быстро, и остриё меча оставило глубокий разрез на его плече. Он закричал от злости и моментально отпрыгнул в сторону. Очередная кровь Хранителя на моей совести. Я, наверное, единственный человек, сумевший ранить двух величайших защитников Системы, и, пока мой враг в растерянности разглядывал кровь на своей ладони, мне удалось немного перевести дух. Я продолжал растирать рукой горящую в агонии грудь, но к тому времени болевой шок уже начал отступать, а дыхание приходило в норму.

Вергилий неподалёку от нас тоже продолжал свой нелёгкий бой. Два Хранителя сплелись в прекрасном танце смерти. Они метались вокруг, сходились и расходились по сторонам, чтобы через краткий миг их тени вновь слились с металлическим визгом. Пространство вокруг них искрило яростью, они оба потеряли над собой контроль и с остервенением разрезали воздух мечами, пытаясь испепелить своего противника взглядом. Они изворачивались, неистово били друг друга и тут же вновь приходили в форму, чтобы устремиться в смертоносные объятия взаимной вражды и ненависти. Никто из них не казался слабее другого, и никто не хотел уступать в этом противостоянии ни единой капли пролитой крови. Я мог бы вечно смотреть за прекрасным боевым вальсом главных мастеров в Системе, слушать пение их воинственных криков, но, к сожалению, мой враг тоже не дремлет. Он быстро пришёл в себя и уже нёсся ко мне с ещё более озлобленным взглядом.

– Ах ты, с-сука! – заорал он, прыгая на меня с разбега.

Я отбил удар, но отшатнулся от его невероятной силы. Каждый последующий выпад Хранителя был мощнее предыдущего. Он кричал, взмахивая мечом, воздух свистел в моих ушах от скорости ударов, а руки еле выдерживали такой натиск. После очередной атаки я вновь на миг потерял ориентацию в пространстве, и этого хватило моему сопернику, чтобы сделать целых три удачных скользящих взмаха мечом. Я попытался среагировать, но не смог избежать столкновения с острым как бритва лезвием. Взмах. Меч Хранителя вспорол глубокую рану на моём боку. Взмах. Кончик клинка достал до щеки и оставил широкий разрез. Последний взмах – и на моём бедре порвались сухожилия. Я закричал, пытаясь схватиться за все раны сразу, а затем уронил меч и в состоянии шока сделал несколько шагов в направлении Сола, и упал лицом на асфальт. Я ощутил, как мою руку обагрило теплотой собственной крови, мои мысли путаются, они не понимают, что происходит. Нет, не так всё должно закончиться. Я не верю в это! Но Вергилий слишком занят своим сражением, его глаза затмила ярость, и он не видит, что происходит по соседству с его полем боя, он не сможет помочь… В моих глазах помутнело, равно как и в моём разуме. Я почувствовал холодный асфальт под своей щекой и неприятное вязкое тепло на своих руках, его всё больше и больше. Почему он медлит? Почему не покончит со всем? Прошло так много времени… так много…

Я слышал, как гудит воронка над городом, как неустанно звенят мечи извечной битвы и тяжёлые шаги приближающегося рока. Сквозь весь ужас, затмивший мой разум, до меня донёсся глухой голос Сола, утопающий в холодном пространстве между. Он кричал мне, пытался помочь, но до меня донеслись лишь обрывки неясных фраз:

– Стил… «Белый шум» может быть не только врагом… очнись…

Последнее слово утонуло в нарастающем шуме в моих ушах, оно слилось со страшным неестественным гулом и неясным тихим шёпотом, звучащим со всех сторон. Моё сердце билось в бешеном ритме, оно захлёбывалось и готово было разорваться от запредельного напряжения. Мне показалось, что весь мир на мгновение замер, что он утонул в монотонном шипящем звуке, где с каждой секундой я различал всё больше различных голосов, шепчущих мне на разный лад. Нет, это не «Белый шум» и не что-то чуждое и враждебное, а тот самый поток, что питает каждого из нас, что дарит жизнь и отнимает её. Он несёт нас сквозь время и пространство, он учит нас, дарует личность и самих себя. Это шёпот тысяч людей, пронзающих меня насквозь и зовущих за собой. Я чувствую, как мои мысли дрожат в этом потоке, как качаются на его волнах, они наполняют меня и даруют силу, о которой я даже не подозревал. Они шепчут, они просят очнуться, призывают встать и бороться. Но есть иной шёпот, он холодный, безжизненный и пустой, он доносится с тяжёлым гулом из самых глубин разверзнувшейся надо мной бездны. Он зовёт назад, в прошлое, где я был счастлив, в мир, где я обрёл себя и чётко видел будущее.

Мои глаза начали затягиваться молочной пеленой, а сердце постепенно останавливалось и стучало всё реже и реже. Мне показалось, что сама бездна опустилась ко мне, что неистовый вихрь поглотил весь город и теперь он прямо надо мной, дышит в спину и заглядывает в душу. Я почувствовал жуткий холод и странное ощущение, будто всю мою энергию вытягивают с поверхности кожи и она уносится ввысь, где навсегда теряется в холодной глубине чёрного неба. Моё сердце на миг замерло, а глаза широко открылись и узрели всё сквозь сизый туман, застилающий их, сквозь всю Систему в её будущем и настоящем. Неведомая сила подхватила меня и поставила на ноги. Стила больше не существовало, его разум остался там, в том моменте времени, когда его лицо ещё касалось ледяной парковки на площади Тюльпанов. То, что тогда поднялось с земли и с хладнокровием взирало на испуганный и одновременно удивлённый лик Хранителя, было нечто большим, чем цифровая оболочка Палача с его одиноким разумом. Он стал точкой сосредоточения всей Системы, остриём меча в карающей ненависти людей, загнанных в угол на этом тонущем корабле их собственных мыслей. Я ощущал себя именно так, как часть потока, как его высшая точка. Мне показалось, что я увидел, как людские мысли сизым туманом стекались ко мне, наполняли бесчисленным шумом из невнятных голосов и затем уносились ввысь яркой стрелой света и тонули в жестокой бездне, поглощающей их со стремительной силой. Вокруг нас внезапно поднялся ветер, который я не ощущал с того момента, как вернулся в Систему. Воздух стекался ко мне, закручивался в слабом вихре и поднимался наверх.

Я не успел осознать тот момент, когда меч снова оказался в моих руках, как я медленной поступью направился в сторону застывшего на месте Хранителя. Он смотрел на меня с немного потерянным видом, а его взгляд судорожно метался по всем сторонам. Он не знал, кто я и на что способен. Он видел, как само пространство начинает дрожать вокруг меня, закручиваться, расшвыривая в стороны мелкие камешки и прочий мусор, как на мне моментально затягиваются и рубцуются раны, излечивая меня за несколько секунд. Его напарник, участвующий в сражении с мятежным Хранителем, заметил меня и всего на миг отвлёкся от гущи сражения, потерял концентрацию – и этого хватило, чтобы Вергилий со всего размаха всадил клинок в его грудь, а затем с криком голодного медведя повалил его на спину, продолжая удерживать свой меч в грудной клетке противника. И только когда Хранитель оказался на земле, захлёбываясь собственной кровью, Вергилий позволил себе вытащить меч из его тела, чтобы с новым взмахом вогнать ещё раз в самое сердце.

Оставшийся Хранитель заметил, как пал его напарник, и на его лице вспыхнула целая гамма эмоций: от страха до лютой ненависти, от порыва убежать до желания порубить нас на куски. Я видел, в какой нерешительности дрожит его белая тень в потоке Системы, как мечутся его мысли и как он ловит их, пытаясь скрыть то, что не положено чувствовать Хранителю. Он что-то говорил мне, его губы шевелились, но я слышал только шёпот и мысли тысяч людей. В конечном итоге он взял себя в руки, стиснул зубы, направляя на меня клинок своего меча, и ринулся в новую атаку. Возможно, где-то в глубине его собственных мыслей ему казалось, что он невероятно быстр и проворен, что ни один человек или Страж не может успеть за скоростью его реакций. Но только не я, тот, кто держит информационный поток за руку, кто играет на тонких струнах чужих душ и слышит, как они поют ему в ответ. Я знаю, о чём он думает, что чувствует и пытается сделать. Но нужно отдать ему должное. В отличие от прочих моих врагов, что действовали слишком прямолинейно и никогда не меняли ход своих мыслей, Хранитель умудрялся одновременно составлять несколько планов, его мысли разделялись на отдельные потоки и жили своей жизнью. Ещё до того, как он бросился на меня, я заметил, как из его цифровой оболочки вышло три белых тени, и каждая начала атаковать меня с разных сторон, и только в последний миг он выбирал единственный путь, что казался ему верным.

Я скользил по потоку, частично сливаясь с ним, становился как тень, мимолётным и трудноразличимым силуэтом человека, называвшим себя именем Стил. Я с лёгкостью парировал один удар за другим, я ускользал и бил в ответ, заставая противника врасплох. С каждым ударом Хранитель терял контроль над собой и своими эмоциями, он кричал, рычал и бросался на меня, всё больше сгорая в своём собственном пламени. В конце концов, злость полностью затмила его мысли, они стали такие же простые и прямолинейные, как у любого другого человека. Ещё один ангел пал, подставляя свои крылья под удар. Слишком простая цель для того, кто был всем… Я взмахнул мечом – и правая рука Хранителя, крепко сжимая своё оружие, отделилась от предплечья и взмыла в воздух. Крик… поток вокруг вздрогнул от голоса боли. Ещё один удар – и вторая рука отлетела в сторону. Хранитель упал передо мной на колени, он смотрел в мои безжизненные глаза, наполненные молочным океаном, но в них не было жалости, ни сейчас, ни когда-либо ещё. Поперечный удар – и его голова отделилась от тела, разрушая всю цифровую оболочку. То, что было последним оплотом Системы, бравым Хранителем с огромным самомнением, превратилось в пепел и исчезло в небытие, растворилось в потоке рядом со мной.

Вергилий осторожно подошёл ко мне, на всякий случай держа перед собой оружие. Его движения были очень плавные и аккуратные, он выставил одну руку вперёд, будто успокаивал бешеного пса. Я почувствовал, как голоса начинают слабеть, обратно превращаясь в трудноразличимый шум, на глаза вновь наплыл белый туман, а ноги подкосились под тяжким грузом всей Системы. Сквозь шум в ушах пробился едва различимый голос Вергилия, он взывал ко мне, пытался привести в чувство. Резкий толчок выкинул меня из потока, а вихрь пространства вокруг разорвался на части и рассеялся по округе. Мои пальцы разжались, и меч выскользнул из них, а клинок рассыпался на блестящие осколки. Я уже падал обратно на землю, где меня ждала привычная личность неудавшегося Палача, но Вергилий успел подхватить меня, не позволив снова оказаться лицом на асфальте. Вскоре все голоса окончательно стихли, кроме одного назойливого Хранителя, а щёки вновь защипало от мороза.

– Стил, ты меня слышишь?

– Да слышу, слышу, всё в порядке, только голова немного кружится, – пробормотал я, пытаясь прийти в себя.

– Точно в порядке? Сам стоять можешь?

– Могу, – уверенно ответил я, вырываясь из его рук.

– Что это было? – спросил Вергилий, всё ещё с недоверием всматриваясь в мои глаза. – Это «Белый шум», тот самый?

– Тот самый…

– Такой же, как у этих… остальных? – спросил он, кивая куда-то в сторону башни Стражей.

– Нет, думаю, нечто иное, – ответил я, протирая глаза и тряся головой.

Меня всё ещё немного шатало. Слишком много сил было отдано, чтобы залечить свои раны и удержать строптивый поток, но постепенно морозный воздух приводил меня в чувство.

– И что теперь, Стил? – озадаченно спросил Вергилий, всё ещё со страхом поглядывая на одинокую фигуру своего бывшего лидера, стоящую у автомобиля Стражей.

Сам Верховный Хранитель за всё время схватки так и не обернулся, чтобы посмотреть на битву или узнать её исход. Он всё так же стоял неподвижно в стороне и смотрел на башню. Я не ответил Вергилию, лишь немного отстранил его в сторону, подобрал с земли рукоять меча и по привычке зацепил его за пояс, а затем медленно приблизился к Наставнику.