Против режима. По ту сторону

– Для этого и не надо быть сильным, Флоренс, достаточно хорошего красноречия, – сказала писательница, посмотрев в грязный потолок, и вообразила в уме мальчика, который вырастет и станет тем самым человеком.

– Ведь не все люди плохие, да, Мари? Должны же быть хорошие люди по ту сторону города.

– Я этого не знаю, дорогая. Может быть. Флоренс, тебе не пора домой? Наверняка сестра уже волнуется.

– Сегодня у сестры пост. Она не придет домой до утра.

– Ладно, дорогие мои, время близиться к ночи, так что вам пора спать.

– Мари, расскажи нам сказку, – попросила девочка.

– Хорошо. Давным-давно жила-была одна маленькая девочка. Она стала свидетелем жесткого убийства своего народа, плохие люди в тот злосчастный день не заметили её.

– А нет более доброго рассказа? – прервал Мари Флоренс.

Писательница засмеялась.

– Давным-давно в замке, где жила принцесса, произошло удивительное событие. Принц на белом коне…

– Не люблю рассказы про принца на белом коне, – глубоко вздохнув, сказала девочка.

– Ах вы мои маленькие шалунишки. Тогда расскажу я вам про трех родственных душ.

– Ух ты, люблю истории про родных братьев! – обрадовался Флоренс, внимательно наблюдая за движением губ писательницы.

– Давным-давно в королевстве родилось трое прекрасных детей. Двух мальчиков назвали в честь отца и дедушки, Флоренс и Энди. Третьей была девочка. Они были прекрасными близнецами. Царь, увидев девочку, сильно расстроился, ведь он желал троих сыновей. В тот день царь увидел в глазах у только рожденного дитя, власть и силу. В сыновьях он не увидел тот мерцающий цвет. Грусть и печаль промелькнули у царя, и он подумал, что дитя станет великим человеком. Назвал её в честь великой воительницы Абигейл. Дети выросли. И отец отправил их в великое путешествие, чтобы они познали жизнь по ту строну замка. Прошли годы. Царь ждал своих детей. В один прекрасный день двери замка с грохотом открылись, и вошел сын Флоренс.

– Смотри, отец, что я тебя принес! – объявил Флоренс. Он принес своему отцу все богатства пяти королевств. За ним и последовал Энди в одних обносках.

– Отец, я был все эти годы смиренным, получил жизненные уроки от бедных людей, я стану служителям Бога, – тихо сказал Энди.

Третьей вошла Абигейл. Она, посмотрев на отца с гордо поднятой головой сказала:

– Отец, мы будем жить с остальными королевствами мирно! Я заключила мирный договор со всеми! – сказав это, она обняла любимого отца. И жили они долго и счастливо. Конец.

– Ну, дети, как вам история, понравилась?

– Тс. Флоренс уже спит.

– И тебе пора спать, дорогая. Спокойной ночи. – Мари поцеловала детей и покинула помещение.

– Воительница Абигейл. Может и мне удастся заключить мирный договор? Они же не станут убивать ребенка? Если повезет, они будут слушать меня. Решено. Сегодня ночью я пойду к ним. Заключить мирный договор, как воительница Абигейл!

* * *

Айзек спустился по лестнице, которая казалась ему нескончаемой. Его не покидала мысль о том, что, может быть, дочка еще жива. Солдаты были перебиты все до единого, кроме Сойера, который, получив тяжелые раны, лежал точно младенец, беспомощный, без сознания.

Айзек приблизился к своей дочери, надеясь услышать её трепетное дыхание. Но увидел свою мертвую дочурку и горько заплакал. Над ним мерцали холодные звезды ночи. Обняв Абигейл, он шептал ей на ушко, будто она слушала его.

– Все будет хорошо, все будет хорошо! Прости меня, Абигейл! Прости меня дочь…

Он повторил эти слова ровно пятьдесят раз, раскачивая ее в своих объятьях. Показалось утреннее солнце, которое отогрело его мокрые от слез щеки. Где-то вдалеке слышались боевые действие: грохот выстрелов, далекие голоса крикунов.

– Дочка, слышишь это безумие? Этой войне нет конца. Этой войне нет конца…

Ноги у Айзека сильно болели, но он смог подняться с телом дочери на руках.

– Пап, возьми, пожалуйста, медвежонка.

Внезапно раздался голос. Айзек от услышанного повернулся, ожидая кого-то сзади увидеть, потом посмотрел на свою дочь и сказал:

– Обязательно, дочурка, пора домой. – Взяв игрушку свободной рукой, он увидел, что один глаз у медвежонка был обычной зеленой пуговицей.

– Спорю, что это твоя работа, доча. – Подарив игрушке свою самую теплую улыбку, Айзек положил в карман потрепанного мишку и зашагал домой обнимая мертвую дочь.

– Мне очень жаль, Айзек… Что все так получилось.

Бетти крепко обняла Айзека, выражая так соболезнования.

– Сможешь сообщить всем нашим…

– Что именно, Айзек?

– Что мы потеряли Абигейл и эмигранта Сергея.

Бетти кивнула и ринулась рассказать всем о случившемся по местному радио-каналу.

– Это Бетти, мир потерял двух чудесных людей! Прием! Мир потерял двух чудесных людей.

Айзек с Бетти ждали ответа.

– Мои соболезнования Бетти. Говорит оперный певец Алан. Простите, но я не расслышал, хотел бы узнать, кто именно покинул нас?

– Русский эмигрант Сергей и…

Она перевела взгляд на Айзека, тот закрыл лицо ладонью.

– Абигейл, дочка Айзека.

– О боже! Я её знал! Боже! Невинное дитя! Айзек, друг, ты меня слышишь? Бетти, он рядом?

– Да он рядом, но не хочет разговаривать.

– Айзек, друг, мои глубокие соболезнования, крепись и возмужай.

Все люди слышали по рации эту беседу, и все поочередно стали говорить слова соболезнования.

Маргарет готовила обед. Она была одна из тех людей, которые не удостоились нести с собой звук скорби. То и дело по рации говорили об утратах. Тихо зайдя в дом, Айзек прищурился, чтобы привыкнуть к еле видимому темному пространству маленького дома.