Байконур

Отошли метров за двадцать. Виктор Семенович взял ружье и показал сыну, как вставлять патрон и совмещать мушку с целью.

– Нацелься и замри, – говорил он, сзади помогая Славке держать ствол на весу. – Готов? Стреляй!

Славка в восторге замер и спустил курок. Выстрел прозвучал очень громко, ружье больно ударило его по плечу. Славик промазал, мало того – он не прижал приклад плотно к телу, и теперь от удара плечо казалось оторванным. Как будто он – плюшевый мишка, а его оторванная детьми лапа висит на нескольких ниточках.

– Ничего, научишься еще, – ободрил Новицкий, и вместе они пошли дальше.

Когда-то именно здесь стоял старый казахский аул. Они дошли до нескольких мазанок. Вместо заборов – солдатские кровати с сетками. По углам горы мусора, ветошь, обрывки старых журналов и газет, колючая проволока, куски кизяка.

Славка с Виктором Семеновичем зашел в один из домиков. Пахнет мочой и старостью. На глиняной стене надпись гвоздем AC/DC.

– Именно в таком домике и жил Виктор Цой со своей девушкой-наркоманкой, – сказал Славка. – Вот бы съездить в Алма-Ату и посмотреть все места, где снимали «Иглу»!..

Внезапно отец схватил его за воротник куртки и резко дернул.

– Ты чего, папа!

– Не дергайся, быстро снимай куртку.

Виктор Семенович был очень испуган, он вцепился в черную Славкину куртку, буквально выбросил его из нее и быстро выбежал на солнце.

– Что случилось-то?!– заорал пацан.

В пыльном дворике отец внимательно и молча просматривал каждый шов на его одежде. Он почти уже успокоился, как вдруг резко шарахнулся от нагрудного кармана.

– Смотри. Только осторожно.

Маленький черный паук с красными пятнышками сидел на черной куртке Славки. Он был почти не виден – абсолютно сливался в один траурный цвет.

– Каракурт, – сказал отец. – Он сел на тебя в доме. Это смерть.

Славик знал, что один укус этого симпатичного паучка мог убить лошадь. Раньше он никогда не видел каракуртов. Внешне этот паук был похож на изысканную драгоценность. По крайней мере, он не внушал дикого ужаса, в который приводили фаланги. Этих больших пауков часто можно было увидеть в подъездах домов Ленинска, особенно весной. В прошлом году самка фаланги стала вить гнездо над их квартирой – мама несколько раз прогоняла ее шваброй. Но паучиха возвращалась – как толстая хозяйка, которую непрошенные гости вздумали выгонять из дома. Когда открывалась дверь, она могла неожиданно спуститься сверху, зависнув в воздухе – ее паутину было невозможно разглядеть. И это было очень страшно.

А здесь – черный паучок внимательно оценил обстановку, быстро спрыгнул с куртки и направился в мусорный угол.

– Пошли домой, – предложил отец. – Зайцев что-то не видно. Да и поздно уже.

Красное солнце садилось за Сыр-Дарьей. Славка обернулся на заброшенный аул – он весь пылал как будто обожженный.

Блат-хата

Тасек шел на встречу со своей бандой. Вернее, это была компания Кирилла, но Тасек считал ее своей настоящей семьей. Собираться на лавочке у соседнего дома они стали только год назад. Причем, пригласили их сами девчонки.

– Вам пора уже с нами встречаться, – написали они по записке каждому нормальному пацану.

Таська тогда выбрала худющая Ксюша, он несколько раз проводил ее до дома. А потом на него запала Крыса-Лариса, которая была старше на два года. Ходили они вместе почти полгода. Тасек писал ей признания в любви на своей парте. Крыса-Лариса приходила в класс на перемене со своими подружками, внимательно изучала каждую надпись, громко вздыхала и удивлялась на публику: «Совсем у пацана крыша поехала!» Обиженные одноклассницы Таська старались на это ежедневное шоу даже не оборачиваться. Попробуй обернись – в школе все знали, что с Лариской лучше не связываться: заклюет и запинает.

Славик смотрел на эту Санта-Барбару как будто на другую планету. А когда Тасек неожиданно пересел к Наташке Турмановой, и при всех начал ее обнимать на переменах, Славик и вовсе почувствовал себя маленьким принцем на своей планете – у которого забрали даже его ненаглядную розу.

Тасек закурил «Родопи» сразу же как зашел за Бастилию. Делиться ни с кем не хотелось, поэтому он решил, что даст докурить кому-нибудь уже почти «бычок». Идти до скамейки как раз было не дольше 10 минут.

Он завернул за угол и вдруг увидел, что скамейка пуста. Дул холодный осенний ветер: времена года в Казахстане менялись стремительно, со скоростью этого самого ветра. Мелкие листья танцевали свой бешенный хоровод на асфальте. Вдруг Тасек слышал пронзительный свист Кирилла. Поднял голову и увидел всех на балконе дома напротив.

Два года назад, после распада СССР, офицеры начали массово переезжать из Байконура на родину: чаще всего в Россию или Украину. Соседи Таська Раковы выбили себе перевод поближе к их родному Нальчику – уже собирались переезжать в Грозный, он был где-то неподалеку. Сейчас они ждали контейнер, чтобы перевезти свои вещи до нового места жительства. Леха Раков – ровесник Таська из параллельного класса без конца рассказывал, как круто они будут там жить «совсем рядом с бабушкой».