Алтайские приключения в масках

Красную площадь

Тобольск это очень ухоженный, красивый, малоэтажный город, со всеми потрохами принадлежащий газоперерабатывающему заводу СИБУРа. Другого значительного работодателя в городе нет. Нам, по сравнению с ними, грандиозно повезло. В нашем городе, а он всего-то в полтора раза больше по численности, есть несколько крупных, сравнительно не зависящих друг от друга градообразующих предприятий. То есть существуют и горизонтальная мобильность для работников (с Уралкалия – в Еврохим, с Еврохима – на АЗОТ, например), и конкуренция взглядов на развитие города с разных точек зрения. И это замечательно, потому что только в спорах, говорят, рождается истина. В моногородах типа Тобольска, Краснотурьинска, Верхней Салды и многих прочих надо дружить с одним заводом, деваться некуда.

Хотя, может быть, невозможность «перевести стрелки» на чужую социальную ответственность и привела к тому, что в городе очень уютно. В нем масса памятников (а не пластиковых солонок), есть даже скульптурная композиция про конька-горбунка. Ведь в губернском центре за 300 лет, разумеется, жили многие творческие люди. Петр Павлович Ершов, уроженец ишимской деревни, свою знаменитую книгу о коньке написал здесь. Дмитрий Иванович Менделеев здесь родился и получил среднее специальное образование. ВУЗов, кстати, в Тобольске в ту пору было несколько, а не один филиал, как сейчас. Федор Михайлович Достоевский побывал здесь не по своей воле – посидел некоторое время в пересыльной тюрьме в итоге восстания декабристов. Про Ермака я уже написал. Всем им, а также женам декабристов, Робинзону Крузо, городскому архитектору Семёну Ремезову и многим другим построены в городе памятники.

Фонтан на Красной площади

Не только тюменцы несколько настороженно относятся к бывшей сибирской столице. В конце своего правления Петр I решил, что сибирский губернатор князь Гагарин слишком популярен у местного общества, слишком возвысился за десять лет успешного правления. Как и нынешнего хабаровского властителя, его на вполне законных основаниях в цепях переместили в Санкт-Петербург. И после двухлетнего следствия повесили по финансовым основаниям. Имущество реквизировали, лично император постановил уничтожить все изображения Матвея Петровича, совсем все. Поэтому на мемориальной доске его памяти над Иртышом изображен некий усредненный князь в кафтане и парике. С царем Петром шутить охотников было мало: сказал всё уничтожить – всё и уничтожили.

Кроме памятников в городе прекрасный кремль и площадь вокруг него. Правда, доступ в кремль ограничен Российской Православной церковью (а этим летом – еще и коронавирусной истерией), а площадь «украшена» нелепыми здесь ярко-красными скамейками и гвоздиками в память о 75-летии Победы. Возможно, тонкий юмор тоболяков как раз и заключается в том, что в противовес прекрасным историческим скульптурам, эти только раздражают и царапают взгляд, и с недоумением разглядывают их с угла площади около губернского музея прекрасные бронзовые кони бронзовой пролетки.

Тобольский ЗАГС

Тоболяки – это жители Тобольска, если что. Не самое причудливое самоименование, для интереса можете попробовать узнать, как называются жители Архангельска, Котласа и некоторых столь же древних городов. Круче них только свердловчане, жители Екатеринбурга, и ленинградцы.

Современными красотами город тоже не обделен, начиная с чудно?го бревенчатого ресторана у кремля и заканчивая ЗАГСом. О, этот ЗАГС – это действительно дворец бракосочетаний. Не какое-то там крылечко с видом на аптеку, ЦУМ и автостоянку у администрации. То ли невообразимый межпланетный корабль, то ли древний храм, то ли… солонка? Кстати, похоже. На нормальную такую солонку, впечатляющую.

Прекрасна (за исключением комарья) и окружающая природа. Захватывающий вид от доски Гагарина на могучую реку внизу. Пляж у Раздолья, неухоженный, с гаражами рядом и моторками совсем рядом, но зато не запрещенный на бумаге. Городские сады и парки, в которых за деревьями ухаживают, поливают, а не вырубают. Могучий обрывистый берег Тобола, где без лестницы к воде не спуститься, расположенный в районе… м-да… заброшенного городского аэропорта. Да, как и нам, тоболякам приходится покупать водичку по сто рублей за поллитру в региональном аэропорту.

Жить там, наверное, непросто. Крепкие там холода, крепкая трехполосная ледовая переправа зимой, и очень крепка? должна быть дружба с СИБУРом, чтобы не остаться без зарплаты. Но побывать, проникнуться необыкновенным духом падшего величия – это один из разумных способов провести сколько-то дней очередного отпуска, не оплачивая потом обязательный анализ на ковид под страхом огромных штрафов…

Чудеса тюменские

Всякие я светофоры видал на своем веку. Тридцать лет за рулем, сложно удивить. Но когда на тюменском перекрестке загорелся «красный», а вместе с ним загорелись 190 секунд до переключения на «зеленый», такое даже меня впечатлило. И начал я присматриваться.

Не все ведь понимают, что светофор никогда не может ускорить работу перекрестка, то есть уменьшить пробки. Пробок не будет только в том случае, если достаточна пропускная способность улиц. Упрощенно говоря, если все желающие по ним проехать одновременно умещаются в существующие полосы. Сделаешь полосы по-дурацки, пробка будет постоянно, за примерами далеко ходить не надо: в нашем городе только что такое на Карла Маркса устроили. Светофор же только переключает потоки, не дает главной улице навсегда остановить движение на второстепенной. И неизбежно задерживает транспорт. Хотя бы из-за того, что машине надо остановиться, потом тронуться. Теоретически чем дольше горят «красный» и «зеленый», тем меньше этот эффект. Но при этом пробка может вырасти настолько, что перекроет следующий перекресток. Поэтому в каждом отдельно взятом городе наилучшие времена переключения подыскивают между очень коротким (меньше ждать, но меньше пропускная способность) и длинным значением.

Интересно, насколько по-разному решается эта задача в разных городах. Может быть, это особенность местного менталитета какая-то? В суетном Екатеринбурге (1,4 млн населения) светофоры переключаются очень быстро. Водители страгиваются с места почти одновременно, иначе очень многие из них не успеют проскочить перекресток. В Новосибирске (1,6 млн) светофоры горят немного дольше, а водители… звери там, а не водители. Только что на таран не идут, успевай отскакивать. Хорошо мне, на буханке, почти как на КамАЗе: какая дорога моя, та и главная… шутка, конечно. Но замечал, что к большой и страшной машине более боязливое отношение, чем к миниатюрной иномарке – причем везде, вне зависимости от особенностей менталитета.

Уютный обед на улице Тюмени

А в Тюменской области интервалы повсеместно – сотни секунд. И в Тюмени, и в Тобольске, где транспорта совсем немного. Вечерком проехать через центр города, это приключение, рядом с которым пермская толчея выглядит детской забавой. Сплошная железная лента подёргивается при переключении, растягивается, страгивается, потом снова замирает… Много машин в Тюмени, много.

Ведь каждый город охотно рассказывает о себе, если вслушаться и всмотреться. Фасады, окна, машины могут поведать о том, как здесь живется. Мелкие, не сетевые продуктовые магазинчики – насколько благоприятная в городе среда для предпринимательства (если их нет, дело швах). Размер главной городской церкви-новодела, соотнесенный с масштабом города, рассказывает о том, здесь ли живут хотя бы второстепенные бенефициары градообразующих предприятий. Качество спонтанных, одиночных памятников дает совершенно четкое представление об общем уровне культуры населения и управителей – сравните в этом смысле почти одинаковые по населению Березники и Батуми (то есть наши «солонку» или «дерево рода» – хоть с современными изваяниями Али и Нино, хоть с древней бронзовой девушкой с ангелами).

Так вот, население в Тюмени не бедное. Если Родина – мать, то Тюменская область – её грудь, щедро одаривающая Россию нефтью (порядка 60% добычи РФ), газом (около 90%), лесом и даже сельскохозяйственными продуктами. Едешь по федералке, и где не болота, там везде поля! На такой почве, разумеется, выросла масса перерабатывающих и сопутствующих предприятий типа машиностроительных или фармацевтических. То есть можно найти, где заработать, не вопрос. И денег много крутится. Наверное, поэтому в 800-тысячной столице области есть прекрасный аквапарк, а в миллионной Перми до сих пор спорят, нужен он или нет. И два Ашана в Тюмени, а не один, как в Перми или Воронеже. И совершенно нет мелких продуктовых магазинов, ну ни одного вообще нет…

Батуми, увы, пока недоступен

Область тоже забавная. Это один из последних сложноустроенных субъектов РФ. Раньше такой же была Пермская область, пока мы в едином порыве не проголосовали за несамостийность Кудымкара и не сотворили себе край. В Тюменскую область (население 3,4 млн) входят два автономных округа: Ханты-Мансийский (1,6 млн) и Ямало-Ненецкий (0,6 млн). То есть сама-то область меньше одного ХМАО что по площади, что по населению. Забавно, наверное, округа?м ощущать себя под владетельством областного центра, расположенного в крайнем нижнем левом углу региона. Центру тоже так себе. В своё время нынешний главный по борьбе с КВ был избран губернатором как раз решением автономных округов: в Тюмени выборы он проиграл, но в сумме набрал больше голосов, чем избранник тюменцев.

Живет почти все население области, кроме автономных округов, всего в пяти городах. И это почти всё население: миллион из 1,2 млн общей численности. Тем удивительнее множественные распаханные поля вокруг федеральной трассы, отчёркивающей южную границу области.

Трасса чем-то похожа на тюменский перекресток. По ней неторопливо, порядка 80 км/ч, ползет в две полосы непрерывный поток фур. Велика и могуча РЖД, но не каждый совладает отправить по ней вагон, оттого и много их, фур, свежих и потрепанных, отбегавших свой срок эксплуатации в Европе. Моторы и ходовую там делают на совесть: пробег в полтора миллиона для шведского дизеля далеко не предел. Это вам не лада гранта и не УАЗик. Трасса пустеет ночами, когда фуры зябко жмутся одна к другой на площадках вокруг кафешек, затерянных в безлюдье болот и корявых березок. В ночной прохладе ослабевают даже кровососы, коих здесь немеряно, куда как больше, чем в Прикамье. Не столько, конечно, как около стада оленей где-нибудь в ЯНАО, но все равно каждый вечер лобовое стекло приходится долго и нудно отскабливать от останков насекомых.

Гроза подходит к омской трассе

Летняя июльская ночь черная, чернильная. Суровая сибирская трасса расположена на три градуса южнее, чем Березники, белые ночи тут очень недолго. Могучие моторы фур дремлют, подогревая заползших погреться слепней, и иногда только вздрагивают в кошмарных снах – впереди-то Омская область, совсем-совсем не тюменская, безлюдная и депрессивная. А что ещё дальше на долгом пути до Иркутска, Хабаровска или Магадана… Бр-р-р. Нервно всхлипывает дизель топливным насосом высокого давления и старается припомнить добрые времена пробежек от Стокгольма до Тронсё. Но так уж устроена память, что хорошее в ней долго не держится, и только кошмары надежно оседают в специальном разделе флэшки видеорегистратора.

Ночь вокруг. Кромешная ночь. И впереди – следующая.

Зоопарки и заповедники

Медведица Глаша оказалась куда спокойнее леопарда. Тот бешено рычал, хлестал хвостом, кидался на решетку и добился-таки, чтобы кусок куриной тушки ему просто бросили в клетку. А медведице кормилец подсовывал-подсовывал мясо на кончике пики в уголок, под потолок клетки, и все же заставил ее залезть по прутьям и снять мясо – на радость столпившимся вокруг детишкам. Они восторженно бегали вслед за работником артыбашского зоопарка, раздававшего хищникам – мясо, носухам – бананы, страусам уж не помню, что именно.

Кормление зверей в артыбашском зоопарке

Но только леопард отказался играть по правилам человека. Беспомощный, по сути, запертый в клетке, понимающий, что еду могут и вообще не дать, поучить голодом, а из шланга окатить вообще запросто – но отказался.

Да, удивительно, но в маленьком поселке Артыбаш на «цивилизованной», северной стороне Телецкого озера есть настоящий зоопарк. Там довольно много зверей, и содержатся они неплохо. Выглядят сытыми и довольно чистыми, включая леопарда. Скучно им, конечно, на принудительной изоляции. Как и нашим старикам, много месяцев обязанных #оставатьсядома. А с другой стороны, верно же написано на клетке: лиса рыжая, продолжительность жизни в природе – пять лет, в зоопарках – до двадцати пяти. Передняя лапа у лисы сломана и срослась криво, поэтому никакого другого варианта для неё продлить жизнь, кроме зоопарка, и нет.

К людям, правда, это навряд ли относится. Может, поэтому губернатор разрешил старикам с мая 2020 посещать дачи? Хотя из квартир-то ведь выходить не разрешил…

Телецкое озеро на рассвете, перед отправлением парома

Говорят, что Телецкое озеро – жемчужина Алтая. Спорить сложно. Озеро красивое, а главное, с северной стороны вполне доступное на любом транспорте. От столицы республики, Горно-Алтайска, до Артыбаша – как от Березников до Перми. Дороги, правда, похуже. Но после двух с половиной тысяч километров от нас до Горно-Алтайска, эти километры уже мелочь мелкая. А от Новосибирска сюда всего-то 600 км, меньше дня пути. Все турбазы в Артыбаше забиты под завязку, и ещё новые рядом лихорадочно строятся. Народу прорва: в магазинчиках, на прогулочном теплоходе «Пионер Алтая», в зоопарке. Психоз же всероссийский, самоограничения, никаких вам заграниц, берегите себя. Сюда пускают, и то хорошо…