Иллюзии и дороги. Лирический путеводитель по Пермскому краю, спортивному туризму и не только…

А можно пойти не налево, к смотровой, а направо. Там пещера – вход в горизонтальный штрек, выход через почти вертикальный извилистый колодец. Не счесть, сколько комсомольцев морозило в этом колодце филейные части, расклинившись с участием последних в неприятных местах и обеспечивая физкультурную страховку комсомолкам (спортсменкам, красавицам) … Если группа человек двадцать, да барышень половина, этак можно было на полчаса засесть, пока они все вылезут, грациозно ступая заледенелым резиновым сапогом тебе на коленку.

Если что – речь тут о школьниках и школьницах, 8—10 класс. Без «взрослых». Все же что-то существенно изменилось за тридцать лет в жизни…

Изменились и Столбы. Как обычно, в сторону доступности – в обход и Стенки, и Желоба, и прочих прелестей натоптана магистральная тропа, начинающаяся от навеса со столиком на берегу реки. Можно просто подняться, размеренно дыша, полюбоваться и спуститься.

Можно.

Но нужно ли?

Желоб в верхней части

КАДЬ

Кадь выше разрушенного моста

Первомайский сплав на Северном Урале – изощренный вариант «русской рулетки». Чем ближе к долгожданным длинным выходным, тем выше в форумах, социальных сетях градус обсуждения – «чё, вскроется?!» Если Койва на 1 мая практически гарантированно очищается ото льда, то уже про соседнюю Усьву этого сказать нельзя. Можешь заплатить хорошие деньги за транспорт и приехать на ледовые поля вместо веселой бурной речки. Понятно, многие в русскую рулетку играть не хотят и идут либо на ту же Койву, либо вообще уезжают на более сложные и технически интересные реки Башкирии. Но и народу же там в это время бывает… Конечно, до толп на рафтинге в окрестностях Анталии, где зазор между последовательными рафтами хорошо, если два-три метра, еще не дошло… но дойдет ведь.

Жителям Березников ближе и проще, чем пермякам, забраться на малолюдные речки. Скорее всего, на первомай вскроются и Чаньва, и Чикман, и среднее течение Яйвы. С вероятностью 50% вскроются даже Язьва с Молмысом. Хорошо идти по пустынной реке. Все стоянки – твои, встреченная группа вызывает не раздражение, а желание пообщаться (если еще осталось, с употреблением чего – а нет, так у них ведь наверняка есть!), нет проблем ни со сборкой, ни с просушкой судов перед погрузкой на выходе с маршрута. Но где-нибудь посередке маршрута может коварно таиться затор – ледовая пробка, перегораживающая реку. И приятный, беззаботный сплав немедленно превращается в очень трудоемкое протаскивание судов и груза по заснеженному лесу, а груза, вестимо, у водников немало всегда.

Затор

На Кади такой затор на первомай стоит с вероятностью около ста процентов. Первый раз, попав в него сразу четырьмя группами семинара туристов-водников, мы даже растерялись немного, сутки простояли в ожидании – а вдруг стронется, но выходные-то не резиновые. Проваливаясь местами в снег и подснежную воду глубже пояса, таки протащили суда и поспешно впряглись в греблю. Нет ничего хорошего, если стронется затор выше тебя по течению… Пусть уж мы отдельно, а он отдельно, ночью там или когда нас на реке нет.

Надо сказать, что сплав по уральской речке сам по себе довольно скучное занятие. Да, прекрасные виды вокруг, солнце, воздух и вода. Но в целом, исключая редкие скалы и пороги, речки одинаково текут в лесном коридоре, различаясь мало. Поэтому, когда нам надоедает планировать скуку, мы собираемся и первого мая ищем УАЗик до Кади – газелям сюда не добраться. Около разрушенного моста организуем стапель, то есть собираем катамараны, не без помощи ненормативной лексики протаскиваясь по снегу через лесок. Если повезет, то и у моста вода открытая будет, но с тех пор, как весь металл с него украли, зимой рядом намораживают автомобильный переезд, и держится он очень долго. И лед вокруг моста тоже держит.

Пока снег не раскис, скорее надо обносить

Собравшись, проходим пару часов, и вот он, красавец! Течение постепенно замедляется, рябь на поверхности реки пропадает, а спереди неумолимо надвигается бело-серое крошево затора. Тут его надежно держат остров посреди реки и следующий за ним крутой поворот русла налево. Если повезет, и затор не очень велик, можно вытащиться на высоченный левый берег, подождать часов до трех ночи и играючи, по подмороженному снегу, перетолкать катамараны за поворот, где чистая вода. Если не повезет, как в прошлом году, то аналогичным путем через залитый водой правый берег – только петля пути получается раза в три больше. По дороге и заночевать приходится, потому что иначе никак.

Утром, пока снег проваливался еще на каждый пятый, а не на каждый первый шаг, по набитой вчера тропинке торопливо потащили вещи. Пустые катамараны под присмотром пока оставили в ледяной заводи. Мокрые (снизу от подснежной воды, сверху от пота), умотавшиеся, обожженные ярким весенним солнцем, прошли за поворот до чистой воды, начали спускаться вниз… и затор пошел!

Это было нечто. Ледяной панцирь выше нас приподняло, наверное, на полметра, а то и на метр. Вода в реке вздулась и сначала с веселой яростью понеслась из-подо льда, а через минуту с оглушающим грохотом панцирь затора лопнул и кусками понесся мимо нас, прямо около ног. Ладно, на самый берег спуститься не успели. Мелкое крошево чередовалось с огромными глыбами, которые отставали, сталкивались, крошились со стреляющим хрустом. Все это мчалось по узкому руслу с вполне автомобильной скоростью. Десять минут, и последняя льдина скрылась за следующим поворотом, и река спа?ла, и из заводи неспешно и вальяжно показались наши катамараны… Их «сторожа», пока мы ломались в снегах, хорошо отдохнули, а теперь, дурачась, таращили глаза, расспрашивали нас, кто такие да откуда тут взялись…

Затор пошел!

Как им выжить-то удалось после встречи с нами? Вообще не понимаю.

Кадь заканчивается Кадьинскими Тулумами – вереницей порогов, ниже которых река сразу впадает в Яйву. Пороги веселые – в хорошую воду может и байдарку опрокинуть, и с катамарана расслабленного гребца выбить. Несколько километров белых «барашков» пролетают на одном дыхании, и вот уже издалека-долго течет река Яйва, неторопливая, широченная.

Скучная.

Не то, что Кадь.

ЯЗЬВА

Никто не знает, как попал он сюда. Был неосторожен в погоне за жертвой? Был слишком любопытен и не распознал вовремя бездны под козырьком снежного карниза? Хищник упал на дно Осиновского провала, пролетел тридцать метров, ударяясь о стену и кувыркаясь. Пришел в себя, слегка оправившись от черноты в глазах и боли в сломанных ребрах. Приволакивая лапы, обследовал зал и понял, что единственный выход отсюда – в смерть. Он прилег в углубление под стенкой, где не капала вода и не сыпался снег из назойливо манящего отверстия в небо там, в бесконечной высоте свода пещеры, и ждал ее. Ждал терпеливо, как умеют ждать только звери – день? неделю? Но дождался, это точно. Отмытые временем, его кости до сих пор там лежат.

Небезопасно, в общем, спускаться в пещеру Осиновский провал.

И подниматься физически довольно тяжело, при помощи жумара и кроля – специальных устройств, через которые веревка может проскальзывать только в одну сторону.

Сама пещера небольшая. Съехав сюда по веревке, попадаешь на конус выноса в середине вытянутого зала в трещине бортового отпора Осиновского камня. Ничего особенно примечательного, кроме вертикального спуска и костей скелета, тут нет. Но в дальнем тупичке, если расшевелить камни, открывается узкий пролаз в следующий зал. Скорее всего, мы его первыми открыли в 2013 году. Это очень хорошо видно – был ли кто-то в зале пещеры до тебя. Даже при самом осторожном перемещении на белоснежном натечном полу остаются следы глины с сапог. А перед нами их не было, все белело, как снег. Идти там особенно некуда, можно потоптаться на небольшой приступочке перед обрывом, а за ним и вокруг возвышаются нереально сияющие в свете фонаря стены, уходящие в сужение трещины впереди и в высоченный потолок сверху.

Язьва – река интересная, и берега у нее интересные. Кроме провала, здесь есть еще Язьвинская пещера, масса избушек по берегам, ну, и пороги, конечно. Вся верхняя часть до впадения Молмыса представляет собой более-менее непрерывную шиверу, протяженное препятствие, украшенное белыми «барашками» упругой воды. Река течет быстро, уровень в ней весной быстро подымается и, кстати, так же быстро падает: к началу июня местами придется идти пешком и перетаскивать катамараны. Дно не изуродовано ни драгой, как на Вижае, ни местными жителями, как на Усьвинском пороге, поэтому сюрпризов здесь предостаточно. Только расслабишься, и вот уже видно всплески под противоположным берегом! И команда, в азарте, на «и – раз, и – раз», гонит туда катамаран, чтобы ёкнуть сердцем, обрушиваясь в пенную бочку. Передние гребцы заходят выше пояса, палубу окатывает шипящая вода, задние последним гребком посылают судно в пену. Тут передним надо не зевать, а проплеваться от воды, наклониться вперед и уцепиться веслами за твердую воду, чтобы вытащить катамаран из бочки. А то встанет на дыбы, подтапливаемый сзади потоком – ищи потом вещи и собирай экипаж по всей реке. Как-то раз в такой ситуации мотнуло, один грузный участник, чтобы удержаться, с размаху уцепился за толстую алюминиевую трубу рамы… да и сломал ее – не выдержала. Выловили всех другими катамаранами…

Белый зал

Не скучно, в общем, по Язьве идти.

Шиверы под Осиновским камнем

До недавнего времени эта река не была широко известна в кругах туристов. Дело в том, что ее толкового описания нет в священной книге всех туристов-водников Пермского края – «По голубым дорогам Прикамья» С. А. Торопова. Как бы ни ругали автора за неточности в описаниях некоторых рек (и, особенно, пешеходных частей маршрутов), эта книга внесла в развитие туризма в области и в Союзе в целом огромный вклад. Карт тогда не было (секретно же!), доступ в окрестности «поселков лесорубов», как автор стеснительно называл исправительно-трудовые учреждения, был несколько затруднен, и возможность прочитать хоть какие-то описания и посмотреть хоть какие-то приблизительные схемы местности еще в 1980-х годах была неоценимой. А тех рек, которые не были описаны в книге, как бы не существовало. На них не ходили просто потому, что не знали. Вот соседний Молмыс, на деле скучный и однообразный, Сергей Афанасьевич описал как бурный и порожистый, и туда народ стремился. А Язьву почему-то – нет. В сущности, это хорошо: на ней и сейчас не слишком тесно от сплавщиков.

Язьвинская пещера в среднем течении реки

Тем более с течением времени туда все сложнее доехать. Хотя дорог – целых четыре: через «поселок лесорубов» в Красном Береге, через поселки Верхняя Язьва и Северный Колчим, через Волынку и через Золотанку. Соликамский бумажный комбинат возит из окрестностей лес по Волынской дороге, так что ее чистят всю зиму, но в апреле она раскисает, становится грязной и колеистой. Столь любимые туристами дешевые «Газели» и дорогие «ПАЗики» здесь не пройдут. Между поселками Сим и Красный Берег тоже традиционно колеи и море грязи. А вот дорога через Северный Колчим последние года и вовсе не чистится. Удивительно – жаркая, ранняя весна, в лесу снега практически нет, а узкая, плотно зажатая лесом со всех сторон дорога держит на себе полметра, а в низинках и еще больше снега. Не прорваться.

Тем не менее, весной эта речка не остается без внимания. Группы стартуют у бетонного моста в урочище Усть-Цепел, доходят до полян под Осиновским камнем, отсыпаются, смотрят на речку сверху, лазят по гротам и пещерам. Камень, кстати, километра два в длину, после пожаров и ветровалов 2010-го года там ходить – черт ногу сломит, так что даже официальная спелеологическая наука не в курсе, сколько там пещер. Безграничное поле деятельности для исследователей, юных и не очень.

Затем, после первых веселых шивер, в том же правом берегу Язьвинская пещера. В нее можно сходить ногами в привходовую часть, а можно по 5-метровой веревке спуститься в дальний конец. Зачем-то весь «пещерный творог» в ней соскоблен с потолка и стен, по углам валяются инструменты для этого из обрезков пластиковых бутылок. Подходить к пещере придется по аналогичному ветровалу, заполнившему крутой берег. Дальше, от устья Верхней и до устья Нижней Тулымок – снова шиверы.

К впадению Молмыса река успокаивается. Мимо Красной скалы, давшей название поселку, мимо самого поселка и дальше катамаран тащится еле-еле, особенно, если ветер в лицо. А он на сплаве всегда в лицо, закон природы, что поделать. Последнюю стоянку обычно устраивают на огромном Антипинском лугу, способном разместить сколько угодно туристов. Добрые люди сюда зимой завозят для своих и чужих нужд гору обрези с лесопилки, так что и с дровами проблемы нет. Сняться с маршрута можно в заливчике у деревни Паршакова или в устье речки Шудья в пределах поселка Верхняя Язьва. Дальше река совсем уж спокойная, и сильно петляет.

И в преддверии финиша, когда все семечки уже сгрызены, лица обгорели, руки обветрились, пещерная глина из курток повывелась, можно сидеть на катамаране, вяло отгребаться от берегов и планировать следующие походы. Каждому свое – кому летом в горы, кому зимой в леса, кому следующей весной снова на сплав.

На Язьву, конечно.

ПОМЯНЁННЫЙ

Новая «буханка», только что купленная с рук, на самом деле, была старая – десятилетняя, ржавая и ушатанная, но восхитительно вместимая и проходимая. Вопрос, куда в первый раз на ней поехать, даже не поднимался. Совершенно понятно было, что куда же, как не на Помянённый камень. Набралась разношерстная компания, и в июне 1998 года у меня состоялась первая поездка в поход на собственном транспорте – до того обходились наёмным. Удивительное дело: до сих пор нет-нет, да и собираемся, и едем опять на Помянённый, то летом, то зимой, то в весеннюю пору синего неба и снега. Что же там такого, на этом хорошо известном камне, хоженом-перехоженном, обтоптанным бесчисленными толпами туристов, почти как Каменный Город?

Помянённый (Колчимский) камень – хребет, вытянутый с юга на север, расположенный в 35 километрах к востоку от г. Красновишерск. Большая часть хребта лесистая, а в промежутках между лесом высоко подымаются причудливые каменные фигуры-останцы. Сложены они кварцевыми конгломератами, на сломе напоминающими то ли копченую, то ли популярную в советские времена шоколадную колбасу – пирожное из какао, масла и обломков печенья. В красноватой основной породе красиво расположены вкрапления кварца. Хребет хорошо виден с трассы Красновишерск – Вая, особенно с ее возвышенной части восточнее поселка Волынка. Так как от «большой дороги» до первых, северных, скал недалеко, именно они наиболее посещаемы туристами. Несколько километров после поворота с трассы еще можно проехать на полноприводной машине через два брода, старую проломленную гать и прочие красоты, но дальше придется идти пешком. Тропа по лесу хорошо заметна и, обычно, расквашена до безобразия – обратно в лагерь туристы спускаются, забрызганные грязью чуть ли не до пояса. По этой тропе восходители добираются до первых осыпных (курумовых) полей под Первым Замком, с которого прекрасный вид на северную вершину. Ее часто (ошибочно) называют «главной». К ней по редкому лесу идет тропа, на которой заблудилось бессчетное количество туристов. Пока идешь к вершине, тропу прекрасно видно, сбиться проблематично. Но на обратном пути в двух местах тропа резко и неприметно поворачивает вправо, а прямо натоптаны широкие фальшивые тропищи, уводящие на какие-то совсем другие склоны, а не на тот, который под Первым замком. А поскольку впереди обычно идут самые быстрые, а не самые толковые, а остальные ориентируются на них… а курумки со всех сторон камня очень похожи… в общем, немало народа на моей памяти «аукалось» с западного склона, пытаясь понять, как они сюда попали, и как же выбраться к началу тропы по лесу.

Северная вершина увенчана 20-метровым монолитом, в просторечии называемом «балдой», на который при определенной сноровке можно залезть по южному контрфорсу. На спуск очень желательно провесить веревку, для крепежа наверху даже шлямбуры набиты. Иначе веселый и увлекательный походик может превратиться в транспортировку тела, что вряд ли входит в планы группы… Да и того, кто веревку провешивает, надо выбирать осмысленно, чтобы был лазучий и спокойный. Там, перед шлямбурами, надо перебраться через маленькую, прорезанную щелью полочку, очень-очень-очень способствующую падению вниз…

Вид на северную вершину от Вторых Скал

Северная часть Помянённого представляет собой прекрасный полигон для обучения скальной технике. Здесь есть все – и высоченные стены с отрицательным уклоном, и наклонные плиты, где удобно и безопасно отрабатывать технику спуска по веревке дюльфером, и вполне проходимые вертикальные поверхности для обучения лазанью с верхней страховкой. И все это недалеко – в 4—5 километрах от точки достижения на машине. Воды вот только нет – не заночуешь, только если с собой тащить.

На Балду!

Еще бо?льшие возможности предоставляют Вторые Скалы, массив останцев, расположенных южнее, в 15 минутах хода от «балды». Как-то я наблюдал, как специально приехавшие для этого альпинисты из Перми долго и методично провешивали, пробивали шлямбурными крюками подъем на Коня – одинокую узкую скалу с нависающим навершием, напоминающую по виду шахматную фигурку. Сюда добираются уже далеко не все восходители, я бы так оценил, что 80% их ограничивается окрестностями Первого замка и северной вершины. А ведь есть еще Третьи, разрозненные и невысокие, а дальше, далеко на юге торчит «лягушка» – действительно главная, самая высокая вершина Помянённого.

Летом по хребту сюда за день добраться сложно. Зимой – проще. Обычно под «балду» со стороны дороги всю зиму набита лыжня, так как желающих попасть сюда предостаточно. Даже если их желание ограничивается северной вершиной, нет никакой проблемы быстро протропить на юг до «лягушки». Ведь обратно по своей лыжне поедешь вниз, и это в несколько раз быстрее, чем подниматься наверх. Конечно, если умеешь пользоваться лыжами, тормозить и поворачивать – иначе крутая часть спуска превращается в мало увлекательный аттракцион «а ну-ка поднимись из пухлого сугроба, попутно развязывая ноги, лыжи и сочувствующие процессу кусты». Для умельца же спуск из-под южной вершины к дороге – кайф. Сначала, не торопясь, едешь в сторону Вторых Скал и «балды», изредка толкаясь палочками. Обойдя по фирнам северную вершину, начинаешь нарезать по жесткому-жесткому склону зигзаги собственной лыжни, чтобы было хоть чуть-чуть помягче, и чтобы была хоть какая-то управляемость. Тут главное предугадать траектории бегающих туда-сюда по склону деревьев: вот ведь оно было далеко-далеко и в стороне, а вот оно уже перед самым носом, и скорость приличная… К моменту въезда в густой лес ноги уже гудят, щеки расцарапаны случайными веточками, левая ягодица гудит от незапланированного падения на фирн ещё там, наверху… И начинается самая приятная часть спуска – то же Новожилово, только без толп сограждан, и всё время вниз. Знай уписывайся в повороты да подтормаживай, где надо. Уклон постепенно падает, и к обширной просеке, по которой затем выйдешь к вайской дороге, уже надо толкаться палочками – так же, как и под «лягушкой».

Золотая осень на Помяненном

Однако как-то приспичило нам сходить на южную вершину летом. Можно было бы и по хребту, нам большой разницы нет – четыре или восемь километров в одну сторону, все достижимо. Но не интересно же. Столько раз на Первые скалы ходили с того приснопамятного 1998 года, я и чисел-то таких не знаю. Уж и «буханка» та уездилась и списана, и вторая почти десять лет бегает, в том числе сюда… По спутнику хорошо просматривается дорога, которая начинается на отвороте с вайской трассы прямо перед рекой Колчим и идет до урочища Буркочимские Поляны в истоке реки Большой Колчим. На Колчиме еще не так давно работала алмазодобывающая драга, превращавшая реку в мутно-желтый грязевой поток. Теперь драга свое отработала, и летом 2017-го ее как раз разбирали на металлолом (а зимой уже и остатков от нее под снегом не видно было). От отворота по отсыпной дороге можно проехать километров шесть до вполне марсианского пейзажа из гор хвостов промывки, порожденных когда-то дражной разработкой. Дальше дорога есть только на карте, проехать по ней не получится. До Буркочимских Полян пять километров по полузаросшим болотистым останкам дороги, через поваленные поперек стволы, под дружное жужжанье радостных комаров: в кои-то веки в нашем-то болоте – и такой роскошный завтрак! Сами поляны – просто обширные пустоши, покрытые высокотравьем. Никаких «развалин», указанных на всех картах, на них нет. Отсюда прекрасный вид на хребет и два километра несложного подъема по травяным языкам и редкому лесу под главную вершину. Там важно не заблудиться в толчее останцев, потому что большое, оно хорошо смотрится издалека, а рядом отличить «лягушку» от соседей не так просто. И непросто найти путь подхода к ней с запада, со стороны высоких отвесных сбросов.