Без злого умысла

– Стан. Рождество пригласила меня на какое-то ваше совместное гуляние.

– Да, да, да. Это же прелестно! Свежая кровь, так сказать! Конечно, приходите! Помимо нас, будут ещё господа и дамы! Здорово! Ждём вас завтра у драматического театра о пяти часах пополудни.

«Куда я попал?» – это заговорил знакомый голос в голове у Сергея. Дурной знак. Ведь последний раз он слышал его в тайских окопах.

«Нет! Не может быть!»

«Да, Серёжа! И ты знаешь, что это значит!»

«Я думал, ты ушёл!»

«Я никуда не уходил. Просто во мне не было необходимости!»

Оставшаяся рабочая ночь прошла без каких-либо происшествий. Клиенты вели себя вполне сдержанно, наблевали всего два парня и одна девушка, которых Нечаев вывел из клуба. С персоналом он общался на общие темы: про погоду и мир на Среднем Кавказе. И по окончании смены сразу же направился домой спать.

Спалось Нечаеву очень плохо. Спать днём, при свете майского солнца, оказалось не так просто. Было очень жарко. Вся постель Нечаева была мокрая от его же пота. Он много ворочался, кряхтел, матерился. А когда наконец уснул, его сознание никак не успокаивалось. Ему снились багровые пляжи Таиланда. Он сидел в окопе. Ему было страшно, его руки были в крови. Он держал конскую голову. Затем пошёл снег. И он увидел, как к нему из-за горизонта абсолютно голая идёт Рождество. Потом он с кем-то дрался, кого-то душил. Проснулся Нечаев на полу в луже своего пота от сигнала будильника. Голова болела. Хотелось спать. Был знойный майский полдень. Нечаев сделал себе чай и принялся смотреть в окно на кухне.

«Так. Зачем я встал? Ах да. Меня позвали на прогулку. Так. Пиво, ага. Сигареты. Блин, не курил с армии. Ладно. Может, они люди хорошие. Надо познакомиться поближе. Так. Я приду. Выпью несколько бокалов пива, может, выкурю несколько сигарет. Всё будет хорошо…»

Драматический театр был похож на… драматический театр. В самом примитивном понятии этого слова. Он был огромен, бело-голубой расцветки, с колоннами. Колонны – белые и монументальные. При виде которых представляются сады острова Крит. На фоне звучит сиртаки. Ты стоишь в тунике, в сандалиях. Рядом растёт виноградная лоза. И ты понимаешь, что ты гедонист и находишься ты в самом центре вакханалии. И именно здесь была назначена встреча новых знакомых Нечаева. Помимо Стана и Рождества, были ещё парень с девушкой. Парня звали Аппий, и он был поваром. А девушку звали Анастасией, но она просила, чтоб её звали Воскресение. И она тоже была официантка. Рождество и Воскресение были лучшими подругами.

Поздоровавшись и представившись, друзья направились к их излюбленному бару «Дети». Повёл всех туда, естественно, Констанс. Он был воодушевлён всем тем, что происходит. Парень был рад встрече с соратниками, а ещё больше он был рад Сергею. Всю дорогу до бара Стан расспрашивал Сергея. Стана интересовало всё: от первого слова, которое произнёс Сергей, до любимого сериала. Сергей отвечал неохотно. Он не привык так сразу открываться перед малознакомыми людьми. Сказывалась служба в ВДВ. Чего нельзя сказать о Стане. В небольших интервалах между вопросами Констанс успел вставлять свои наблюдения о жизни и привычки себя любимого. Из этих коротких фраз Сергей узнал, что Констанс всю жизнь мечтает о поступлении в Ижевскую школу офицеров, но поступать будет в местный дорожно-строительный техникум, так как не хочет жить без мечты. Ещё Сергей узнал, что у него нет девушки, он за здоровый образ жизни, а курит, чтобы не выделяться из рабочего коллектива. Не пьёт, потому что за здоровый образ жизни. Но сегодня выпьет, потому что очень рад видеть Сергея в компании своих друзей. Сергей узнал, что Констанс – бывший неонацист, но если вдруг к власти придут «Белые Сестры», то он вновь вступит в их ряды и обреется наголо.

– А почему обязательно брить голову? – ради приличия поинтересовался Сергей.

– Это знак нашего отличия на случай революции, – пояснил Стан.

– Революции?

– Да.

– Вы планируете революцию?

– Нет, что ты! – смутился Констанс. – Просто если вдруг начнётся революция, или война, или голодомор, пандемия, например, то мы будем легко распознавать своих и оказывать помощь.

– А как же остальные лысые?

– Какие остальные?

– Ну, помимо вас, есть же ещё лысые люди, ведь так?

Констанс задумался.

– Как такое может быть?

Сергей слегка удивился, но ответил:

– Вот, например, отец мой. Он не является вашим сторонником, но лысый.

– А зачем же он тогда постригся, если не состоит в ордене?

– Потому что он в детстве ходил зимой без шапки, и волосы из-за этого начали выпадать, пока совсем не выпали.

– И они больше не растут? – с удивлением спросил Стан.

– Нет. Не растут, он лысый постоянно.

– Как раз нужный образ, чтобы вступить в ряды сестёр!

– Отец никуда не вступал.

– Ты можешь утверждать об этом с полной уверенностью? – не унимался Стан.

– Да, могу, – сдерживая себя, ответил Сергей.

– А зачем же он тогда ходил зимой без шапки? Он же наверняка хотел стать лысым!

– Он ходил без шапки, потому что у него были длинные волосы до сюда! – сказал Сергей, проводя ребром ладони себе по плечу.

– А-а-а! Он ходил без шапки, потому что ему и так было тепло, из-за волос! – догадался Констанс.

– Нет. Он ходил без шапки, чтобы волосы были видны!

– А разве из-под шапки их не было бы видно? Ты же сам сказал, что они по плечи были.

– Без шапки волосы круче смотрятся!

«А мы ещё пива не выпили!» – думал Сергей, потихоньку закипая.

– Никогда об этом не думал.

– Так когда начнётся революция, вы и отцу моему поможете? – спросил Нечаев.

– Нет.

– Почему нет? Он же тоже лысый?

– Да, но он не член ордена «Белые Сестры».

– А как вы узнаете, что он не в ордене, он же лысый.

– Ну ты же мне только что сказал, что папенька ваш не состоит в ордене.

– Так ты же его никогда не видел! – фыркнул Сергей.

– У меня хорошо развито воображение, – парировал Стан.

– А я тебе его и не описывал даже!