Мари Лансель. Дилогия

– Это не я, это – ОНА!! Мари! Она исчезла, и её нет нигде, я не знаю, что мне делать, Эвелин! Это-конец!!

Пьер достал фотографию Мари Лансел из внутреннего кармана клубного пиджака с золочеными пуговицами и протянул Эвелин.

– Вот, это Мари Лансель! В квартире кроме кота никого не оказалось; у неё нет бой-френда, родителей – тоже нет! Я не знаю, что я скажу Харри!!

Эвелин смотрела на фотографию актрисы со средоточием, а после положила её в папку с документами на рабочем столе.

– Кто такой Харри? Банкир? Хорошо! Кажется, я всё поняла!

Пьер криво ухмыльнулся, и принялся целовать руки Эвелин.

– Ну, всё-всё, хватит! я сказала, что подумаю, но это ничего не значит. А ты думай, что сказать своему Харри! Оттяни время!

Глава 3. Знакомство сХарри

Молодой гитарист Леонид год назад приехал в Париж из Питера, где он умудрился купить фальшивый румынский паспорт, в который вклеил своё фото, и теперь чувствовал себя полноправным европейцем. В Париже его прозвали Leo. Лео был лёгок на подъём и готов к любым приключениям, однако зарабатывать приходилось игрой на гитаре в переходах, в метро и просто на тротуарах. Иногда ему удавалось подработать в кафе официантом; на жильё этих денег никогда не хватало, поэтому музыканту приходилось искать сквоты – заброшенные помещения, чаще всего в пригороде, изредка появлялись подружки-француженки, с которыми отношения, как правило, не затягивались более чем на несколько ночей.

В летне-весенний период Лео мог заночевать и под открытым небом. Он всегда имел при себе спальный мешок в своём рюкзаке, и, в тот вечер, музыкант намеревался расположился со своей гитарой на пешеходном мосту Искусств, первый железный мост Парижа через реку Сену, соединяющий по прямой линии Институт Франции, частью которого является знаменитая Французская академия и квадратный двор Луврского дворца, именовавшегося «дворцом Искусств» в эпоху Первой империи. Согревая себя красным вином, Лео принялся сочинять новую песню:

Аночь так молода

Игром ещё негрянул

Печаль вней растворилась без следа

Ты мне нужна, ия найдутебя

И я найду тебя…

Лео почувствовал, что кто-то пристально за ним наблюдает, но продолжил играть, пока пожилой высокий мужчина, с благородной седой бородой и пронзительным взглядом не заговорил с музыкантом.

– Какая чудесная ночь, ты не находишь?

Мужчина говорил на английском языке. Лео удивился, что бородач заговорил о ночи, ведь именно о ней поётся в его песне. Лео знал английский многим лучше, чем французский. В родном Петербурге он получил неплохое образование –окончил школу с углубленным изучением английского языка, а после поступил в консерваторию, которую бросил на втором курсе. Мужчиной с бородой был Харри. Харри продолжал слушать песни Лео; музыкант решил спеть песню из репертуара группы «Битлз» для своего англоязычного слушателя.

– Сэр, это специально для вас:

When I find myself in trouble mother Marie comes to me

whispers words of wisdom…

let it be…

– Да будет так!

Харри хлопнул одобрительно Лео по плечу, от чего музыкант приободрился и поблагодарил джентльмена учтивым кивком.

Харри положил для Лео в шляпу для сбора подати пятидесяти евровую банкноту и свою визитную карточку, и негромко сказал:

– На следующей неделе, мне нужен такой человек как ты. Позвони мне завтра – я буду ждать и плачу наличными!

Лео продолжил играть; он ждал, пока мужчина скроется из виду, и только после взял карточку и деньги в руки. На плотной дорогой теснённой бумаге цвета слоновой кости, были выгравированы золотые буквы: «HarryTheVenitian».

– Венецианец Харри, – подумал про себя Лео, – а почему не «Флорентинец»?

Харри возвращался в свою квартиру, проезжая на своём коллекционном лимузине марки «Рол Ройс» по набережной Сены, свернул на авеню Клебер, недалеко от площади Трокадеро, и спустился в подземный гараж, чтобы оставить там машину. Просторная квартира была почти пустой. Посреди огромного салона стоял диван, засланный простынёй из грубого льна, а подле окна, стоял массивный обеденный дубовый стол, – вот и всё убранство.

Венецианец отправился в ванную комнату, чтобы переодеться. Сменив элегантный английский костюм, на фланелевую рубаху в шотландскую клетку и изношенные джинсы. Заключительной деталью нового образа стала вязанная чёрная шапка, под которою Харри сумел спрятать все свои роскошные седые кудри.

Выйдя из шикарного подъезда, усланного бордовыми ковровыми дорожками, Харри поднялся к кладбищу Пасси. Кладбище Пасси устроено как висячий сад, оно возвышается над площадью Трокадеро и находится непосредственно у дворца Шайо. Для того чтобы в него попасть, необходимо обогнуть холм и пройти через монументальные ворота, созданные архитектором Берже. Подойдя к главному входу, он просунул кованый ключ в замочную скважину и скрылся в ночи.

Лео решил провести ночь с французской подружкой, которую с гордостью пригласил на стаканчик в дорогое кафе «Флор» на бульваре Сан-Жермен.

– Теперь у меня всё будет прекрасно, и мы обязательно поедем с тобой в Венецию, дорогая!! Этот парень берёт меня на работу, и там у меня начнётся новая жизнь, ты поедешь со мной?

Счастливый, как ребёнок, Лео размахивал карточкой перед девушкой, которая безудержно хохотала, когда он пытался её поцеловать.

Глава 4. Смотритель кладбища. Остров Сен-Луи

В новом облике Харри был неузнаваем. На кладбище Пасси в смотровой кабине, где хранился всевозможный инвентарь и архивы, Харри включил радиоприёмник, по которому передавали его любимого исполнителя Джей Джей Кейла. Возможно, именно поэтому ему и понравился Лео, так как он невероятным образом напоминал американского певца в молодости. Харри подпевал вместе с музыкой, записывая что-то в большую тетрадь, которая лежала на маленькой тумбочке рядом с холодильником. На минуту, его взгляд остановился на чёрно-белом фотопортрете молодой женщины в стиле ретро, который стоял, обрамлённый серебром, на его столе. Харри сел в кресло-качалку, усланную овечьей шкурой, и закрыл глаза, казалось он чего-то ждёт и сосредоточенно собирается с мыслями.

– Откройте, пожалуйста, открывайте же быстрее…

Мари стояла у центрального кладбища и отчаянно стучала в закрытые врата.

Находясь внутри кабины смотрителя за десятки метров от центрального входа, никто не смог бы услышать вопли Мари, но Харри обладал иным чутьём, неподвластным простым смертным. В одно мгновенные он поднялся и вышел на встречу к Мари; он знал без сомнений, это –Она, и ждал её.

Мари Лансель сидела на небольшом чемоданчике и поддерживала подбородок одним кулачком. Она пристально смотрела, как молодая парочка на мотоцикле, приостановив движение на перекрёстке, страстно целовалась.

Харри застал молодую женщину в этом состоянии и освятил её маленьким карманным фонариком. Мари не заметила Харри; она была полностью поглощена тротуарной сценой и разговаривала сама с собой:

– От чего же ты меня оставил, я не понимаю, за что мне это и что теперь у меня осталось, когда тебя рядом больше нет…

Харри начал посвистывать, в такт со словами Мари, и сделав глоток виски из серебряной фляжки, которую он всегда имел при себе, обратился к Мари, на французском:

– Милая мадмуазель!! На улице стоит апрель и вишни расцвели. Но ночи слишком холодные, чтобы вам оставаться здесь в одном тонюсеньком плаще…

Харри протянул фляжку Мари. Молча, не отрывая глаз от парочки, Мари взяла её и сделала небольшой глоток.

– Мы тоже так катались по Парижу, и были счастливы… А после – ничего. Уже который год вокруг меня – пустота. Как это не справедливо! Почему одних забирают, а другие должны оставаться здесь?

Когда Мари окончила говорить и осмотрелась, то Харри уже не оказалось рядом.

– Постойте, где же вы? А как же ваша фляжка?

Мари принялась рассматривать серебряную фляжку, и заметила на ней изящную гравировку; у самого основания была надпись: «Для Мари от Венецианца». Мари пожала плечами в удивлении, и, от чего-то, улыбнулась. Её внутренне состояние несколько изменилось, и плакать больше не хотелось. Она решила взять такси.

– На остров Сен-Луи, пожалуйста, в отель «Два острова».