Осенние каникулы. «…Сейчас она ощутит всем телом ледяную серую зыбь реки…»

– Пусти, негодяй… Что ты собираешься сделать?

– Лежи спокойно… Тебе понравится…

От такой наглости Наталия озверела и принялась хлестать Германа по лицу, а потом, когда почувствовала, как этот молодой хам раздвигает ей рукой ноги, окончательно разозлилась и расцарапала ему щеку…

Появившаяся на шум Соня ахнула:

– Может, милицию вызвать? – она испугалась не на шутку.

Герман, вскочив, резко повернулся и, увидев Соню со скалкой в руках, попятился к окну.

– Спокойно, – тяжело дыша проговорил он, морщась от боли и касаясь рукой разодранной щеки, – кошки… Да вы просто кошки… Суки…

И выбежал из квартиры…

Наталия бросилась следом, чтобы убедиться, что этот подонок не оставил на вешалке свои вещи: нет, он все успел схватить перед тем, как сбежать.

– Ничего себе попили чаю, – сказала она, все еще не в состоянии придти в себя. – Ты видела, что он со мной делал? Он силен, как молодой волк… А какой грубый…

– Но так он же предупреждал, что ХОЧЕТ ТЕБЯ…

– В следующий раз буду осторожнее… Если честно, Соня, то мне было просто любопытно, чем все это закончится… Я ведь предполагала, что он начнет мне рассказывать про свою первую любовь или, уж во всяком случае, про свои чувство ко мне… А он меня чуть не изнасиловал… Мрак!

– Я думаю, тебе лучше выпить чаю со мной… Тем более, что наконец-то мы с тобой остались вдвоем и мне надо тебе что-то сказать…

– Уж не собираешься ли ты, наконец, выйти замуж за Сережу?

– Я – беременна…

– Ну наконец-то, я уж думал, что ты никогда мне об этом не скажешь…

– Ты хочешь сказать, что ЗНАЛА об этом?

– Конечно… Я это почувствовала еще перед объездом в Лондон. Ты изменилась и внешне и внутренне… Я даже чуь было не спросила об этом у Саргея…

– Нет-нет! Ему ничего не говори… Я не хочу, чтобы он женился на мне лишь по-необходмости… Я дала себе, а вернее, ему – срок. Если в течение месяца он мне не сделает официальное предложение, я порву с ним… Это решено.

– Но ведь он тебе уже делал предложения…

– Все это было не то… Это было, как бы получше объяснить – не официальное предложение, а просто какие-то намеки, фразы…

– Не переживай, думаю, что он уложится в срок…

– А ты можешь пообещать мне, что ничего ему не скажешь? ПОнимаешь, я хочу, чтобы у нас было все по-настоящему и чтобы он женился на мне не из чувства ответственности, а из за любви…

– Хорошо, обещаю… А теперь скажи, у нас еще остался торт?

– Опять торт? Ты же разжиреешь, Ната! В тебе уже и так пятьдесят один килограмм…

– Логинов говорит, что это верный признак дистрофии при моем высоком росте, а ты упрекаешь за торт… Что-то я вас не пойму…

Глава 3

Поминальный обед в лицее

После чая она заперлась в кабинете и села за рояль и взяла несколько аккордов. Постепенно, из звукового заоса выделилась грустная плавная мелодия…

На этот раз Наталия оказалась на берегу реки… Она думала об Ирине Литвиновой и хотела увидеть нечто, что могло быть связано с ее смертью, и она увидела.

Бегущую девушку в клетчатой мужской рубашке… Она бежала прямо по земле, босая, с голыми ногами… Лица девушки не было видно… Судя по раскрывшемуся перед ней пейзажу, была поздняя осень, приблизительно такая же погода, как и сейчас, начало ноября… Ветер, снег с дождем, река рябит и пугает своей свинцовой поверхностью… Слышен вой ветра, шум шагов и тяжелое дыхание… И еще плеск воды… И вдруг возник крупный план: синевато-белое, искаженное до неузнаваемости лицо и воротник клетчатой рубашки… И еще запах… очень странный запах воды, земли, водорослей и чего-то сладковатого и мерзкого, что ассоциировалось почему-то с комарами…

***

Она вышла из кабинета с мерзким чувством, словно только что наяву видела утопленницу.

Она рассказала об этом Соне.

– СЛушай, ты мне лучше такие вещи не рассказывай, а то я, чувствую, что не доношу своего ребенка в этих стенах… Такие страсти рассказывать беременной женщине…

– Да, Соня, ты права… Но где мне взять столько мозгов, чтобы понять, при чем здесь эта мертвая девушка, которую я только что увидела, с ПРИЧИНОЙ, заставившей ее броситься в реку? Как можно по таким вот идиотским картинкам вычислить мотив и, тем более, узнать, КТО ИМЕННО толкнул ее на подобный шаг… Я вот лично, чтобы со мной не случилось, никогда в жизни не брошусь в холодную воду… Разве что, если по моей вине погибнет все человечество… Но и тогда какой смысл мне будет расставаться с жизнью, раз меня никто не осудит? Буду себе жить одна… Пока не съем все, что найду на этой планете, не умру…

– А как же насчет того, чтобы потрудиться, чтобы добыть себе пропитание?

– С этим покончено, Соня. Я развратилась окончательно. Обленилась, просто сил никаких нет… Скорее всего, от лени-то я и умру… Просто поленюсь открыть холодильник и умру голодной смертью…

Опомнившись, что уже с минуту несет полную охинею, Наталия усмехнулась:

– Я же еще не рассказала о том, что произошло со мной в Лондоне… Ты можешь мне, конечно, не поверить, но и там, в гостинице, на меня напал солдат конного караула с Хорс-Гардс подразделения «Блюз-энд-Ройлз», представляешь?

– Как это ты все это выговариваешь?

– Да никак… Звали его очень просто – Гарри. Гарри Робинсон. Мы познакомились с ним на Пикадилли и он вызвался быть моим гидом…

– Неужели ты настолько хорошо знаешь английский?

– К сожалению, нет, просто у него отец русский…

**

Женская гимназия на улице Гончарова, несколько лет тому назад отреставрированная как памятник архитектуры и представляющая собой большое четырехэтажное здание, всем своим видом напоминавшее рождественский торт, была превращена в престижный лицей, где учились за большие деньги дети богатых людей города.

Рядом с лицеем всегда стояло много иномарок, но только не сегодня, не первого ноября, когда дети были отпущены на осенние каникулы, а учителя собрались, чтобы помянуть погибшую трагически в прошлом году преподавательницу математики Ирину Валентиновну Литвинову.

– Вы на обед? – спросила Наталию солидная дама в темно-красном костюме и трагическим выражением на лице. Наталия столкнулась с ней как раз возле гардероба, где стояла в нерешительности, не зная, где же будет проходить поминальный обед.

– Да, меня пригласил Захарченко…

– А это кто?