Забудь мое имя!

– А хотите чаю? – спросила я у врачей. – С клубничным вареньем и булочками. И с бутербродами.

– Растворимый кофе есть? – вдруг улыбнулся один из парней.

Я с готовностью кивнула и убежала на кухню готовить чай, кофе и вкусняшки. Доктора немного оттаяли, прихлебывая очень горячий, очень крепкий и сладкий кофе с толстенькими бутербродами с копченой колбасой. Чувствовала я себя отлично, только рука почему-то немного болела… Подумав, закатала рукав свитера и непонимающе уставилась на длинные царапины, а затем перевела взгляд на молча сидящего посреди кухни Тима.

«Серьезно?» – мысленно спросила я у кота, извинилась и убежала в ванную. Увидев свое отражение, я громко ойкнула. Нет, теперь мои глаза выглядели лучше, Ирка оказалась права. Но из-за непривычного, очень зеленого, как весенняя трава, цвета радужки, я совершенно себя не узнала.

– Хм, все равно лучше, чем красно-алый ужас, – успокоила себя.

Если к цвету глаз еще можно как-то приспособиться…

Надеюсь, это продлится недолго.

Смущало только то, что, судя по всему, я ввязалась в какую-то странную историю. Произошло ли все на самом деле? Или это игры моего разума?

Еще раз посмотрев на собственное отражение, я пришла к выводу, что с проблемами нужно разбираться по мере их поступления. А раз так, то я просто буду жить дальше. Может, все само утрясется?

***

Проснувшись, Бес долго задумчиво рассматривал потолок.

Кто же ты, Елена? Еще совсем недавно ответ оказался бы другим, но теперь, в свете этого визита…

Так все просто. И одновременно запутанно. Просто – потому что ситуация и в самом деле оказалась до нелепого обычной. Такие случаи то и дело происходили в Нижнем царстве. Ну а запутанной отчасти сделал эту историю сам Бес.

Своими рассуждениями хотелось поделиться, но беспокоить ради этого отца среди ночи не стоило. Правда, был еще один обитатель царства, у которого всегда можно спросить совета. Бестелион улыбнулся и поднялся, потянувшись в полосе голубоватого лунного света. Зимний воздух приятно холодил кожу. Темный натянул одежду, прихватил ботинки и представил нужный зал в замке.

В большой комнате с занавешенными плотными шторами окнами, заставленной десятком столов, его мать когда-то устроила себе кабинет и лабораторию. В дальнем углу вечно дымилась маленькая жаровня, подогревая сосуд с благовониями, наполнявшими комнату тяжелым ароматом лилий. Бестелион ненавидел этот запах. Именно из-за него и неприятных воспоминаний детства он старался появляться здесь как можно реже. Слабый свет ламп еле разгонял мглу над столиком в центре. Он, как и другие, был завален книгами вперемешку с баночками, перьями, связками каких-то трав и обрывками кожи.

Заметив присутствие Бестелиона, Идерна подняла голову от растрепанного свитка и радостно улыбнулась. Будучи совсем маленьким, демон никак не мог понять, почему мать почти никогда не выходит из этой странной комнаты, даже какое-то время винил в этом отца, представляя себе, что это он ей запрещает. Через несколько лет темный понял причины ее осознанного заточения, перестав считать его таковым. Но перед тем как осознание далось Бесу, пришлось понять кое-что еще о себе самом.

– Здравствуй, дорогой. – Идерна ласково улыбнулась, встала и подошла к Бестелиону. – Выглядишь не очень.

– Спасибо, мама, – вздохнул демон и поцеловал ее в щеку. – Ты, как всегда, добра ко мне.

– Ну, у меня есть право говорить тебе то, что думаю. В конце концов, если никто, кроме меня, не берется сделать этого.

– А у меня есть такое право? – предположил демон с надеждой.

– Нет, – ответила Идерна, наклонив голову и рассматривая сына из-под полуопущенных ресниц.

Бес рассмеялся. А секунду спустя и сама женщина захохотала, поняв, над чем он смеется. Они всегда были так похожи, что, даже почти не общаясь, постоянно повторяли жесты друг друга.

– Одинаковые, – развела руками женщина и потрепала Беса по черным волосам, точно таким же, как ее собственные.

– Глаза у меня от Амадеуса, – покачал головой демон, сбрасывая руку матери.

Как-то незаметно для себя, еще подростком, Бестелион привык называть отца по имени или титулу. В этом не было неуважения. Просто Повелитель никогда не пытался играть роль настоящего родителя. Идерна со своей увлеченностью историей и наукой была больше матерью, чем Амадеус, мелькавший перед Бесом ежедневно. Дождавшись совершеннолетия, демон с легкостью освободился от опеки так и не состоявшихся родственников и возвращаться под нее не собирался.

– Что-то ты не в настроении, – заметила мать и вернулась к своему столу, вновь принимаясь за изучение свитка.

– Странно, что тебе еще ничего не известно, – удивился Бес, – иначе бы поняла.

– Я все знаю, – отозвалась Идерна. – Твой отец был здесь сегодня.

Тон, которым демонесса это сказала, насторожил Бестелиона. Да и сам факт, что Амадеус снизошел до посещения личной комнаты Повелительницы, мог вызвать только неверие. Много лет назад эти двое договорились более не докучать друг другу и позволить каждому жить так, как тот захочет. Брачные узы не смогли склеить двух таких непохожих демонов. Вначале Амадеус корил себя и жену, повторяя, что их же пытались отговорить от подобного выбора, но Идерна словно околдовала его. Это даже стало поводом поднять Повелителя на смех, ведь каждому ситру известно, что магия привлекательности демонов на них самих не действует. Теперь, спустя почти столетие, Амадеус и Идерна хоть и сохраняли молчаливый нейтралитет, но возобновлять отношения по-прежнему не стремились.

– Не ожидал от него подобного, – удивленно отозвался Бестелион.

– Сама не думала, что он появится здесь, – пожала плечами демонесса. – Но твой отец счел повод достаточно весомым, чтобы перейти собственноручно возведенные границы.

– Как случилось, что ваша любовь умерла? – задал Бес давно волновавший его вопрос.

– А была ли любовь? – уклончиво ответила Идерна. – Сейчас я в этом сомневаюсь.

– Но ведь… – Бестелион чуть помолчал, подыскивая подходящие слова. – Но ведь влюбившись однажды, демон будет любить всю жизнь.

– А ты влюблен в Тамалис? – ехидно уточнила мать.

– Нет, а при чем здесь это? – начал злиться демон.

– Но ты все равно позвал ее на танец в Праздник, – вздохнула Идерна. – Я рада, что эта элла была достаточно разумна, чтобы отказать тебе.

– Она сказала, что Кас получил бы другой ответ, – прошипел демон.

– Она просто хотела тебя позлить, – решила мать. – Тамалис честолюбива, как говорят. Они все честолюбивы. Эллы ценят собственную чистокровность, как ничто другое. Тамалис – не исключение. Но если у нее возникнет возможность стать Повелительницей царства, то она не откажется от этого, даже если царство будет Нижним. Ну а нынешние законы у нас позволяют ей в случае чего рассчитывать на те же права, что у Алесии.

– Я знаю, – вздохнул демон. – Просто не думал, что она хочет взобраться так высоко.

– Бес, дорогой! – расхохоталась Идерна. – А о чем ты думал? Ни одна элла по собственной воле не свяжется с демоном! Тем более с темным. Они считают таких, как мы с тобой, причиной начала той проклятой войны. Если ты появишься в Верхнем, тебя сразу убьют. Не глядя на титул. А Тамалис – дочь их Повелителя. Да они даже полукровку к тебе не подпустили бы, если бы не замышляли что-то! Тем более… Тамалис тебе ничего не обещала. И к себе не приближала.

– Тамалис разозлила меня на Празднике. – Бес раздавил пальцами край стола.

– Сын, перестань ломать мою мебель! – весело вскрикнула Идерна. – Сколько всего мне пришлось уже выкинуть. Не заставляй распроститься еще и с этим столом. Он мой любимый! Неужели тебе не хватило гор сегодня утром?

– Не совсем, – прошипел демон и отступил подальше. – Прости.

– Нормально, – кивнула мать, осматривая повреждения. – Элла тебе отказала, и ты переключил внимание на первую же попавшуюся девчонку, даже не подумав, к чему это может привести. Да еще и в Праздник Зимней Ночи.

– Она мне понравилась, – усмехнулся Бес. – Такая смешная и забавная. И боевая.

– Да, только теперь она уже не человек, – вздохнула демонесса. – Ты прекрасно знаешь, что теперь она перейдет в разряд безликих духов или теней Нижнего царства. Зачем пополнять наши владения еще одним существом? А с твоей наследственностью… темные духи хуже всего!

– По себе судишь? – съязвил Бес.

– И по себе тоже, дорогой, – устало подтвердила Идерна. – Не понимаю, как тебе не стыдно перед девочкой?

– Об этом я думал меньше всего, – признался демон, и его щеки окрасил пунцовый румянец.