Противостояние

– Когда были живы родители, я мечтала стать ветеринаром, и они всячески меня поддерживали. Я очень люблю животных. (Вероника училась на факультете ветеринарии). А потом…потом… они погибли, – в этот момент я вспомнила о своей семье, так что слезы были настоящими.

Дэвид протянул салфетку.

– Опеку надо мной взяла тетя. Я была в такой депрессии, что с трудом окончила школу и не смогла поступить в колледж, а с курсами секретаря на работу не устроиться. Год назад тетя умерла, и я осталась совсем одна. Других родственников у меня нет. Сейчас я думаю о специальности менеджера, тех денег, что у меня есть, хватит на оплату обучения, но нужно еще снимать квартиру и на что-то жить. Зарплату я почти не трачу, так что думаю, через год моя мечта осуществится.

Когда есть деньги, многие проблемы легко решаются. Я задним числом оформила свидетельство о смерти Аманды Стронг, а моя мама с новыми документами отправилась на лечение в Швейцарию. Теперь между нами не было никаких родственных связей.

Я доела лазанью и ушла. Пит очень удивился, когда понял, что в особняк нужно отвезти меня.

– Голова сильно кружится, мистер Джонсон побоялся, что сама я не доберусь, – не хотелось, чтобы он напридумывал лишнего, и что еще хуже стал об этом болтать.

Всю дорогу мы ехали молча. Я не знала как себя с ним вести после истории в доке.

Два дня спустя я заканчивала убирать кабинет Уолтера, когда зашел Дэвид.

– Собирайся, мы едем на прием.

– Куда? – я подумала, что ослышалась.

– Мой бизнес партнер устраивает прием, ты едешь со мной.

– Ха, ха, ха. Глупая шутка в стиле Брайана, – я рассмеялась.

– Это не шутка. Переоденься, жду в машине, – снова приказной тон, он вроде соблазнять меня собирался.

Пришлось послушаться, я пошла в комнату, натянула джинсы, футболку и направилась к воротам особняка.

Дэвид несколько секунд пристально смотрел на меня:

– У тебя, что платьев нет?

– У меня никакой другой одежды нет. Забыли? Все сгорело при пожаре.

– Сэм, сначала в торговый центр. Какой у тебя размер?

– S.

Дэвид стал кому-то звонить. Мы подъехали к торговому центру и поднялись в один из бутиков на втором этаже. Навстречу вышла симпатичная блондинка.

– Знакомься, это Мелисса, мой стилист.

– Очень приятно, – я протянула руку.

– Рада знакомству. Я уже подобрала несколько платьев. Примерь.

Подошло легкое шифоновое платье светло-голубого, небесного цвета, длиной до колен. Глубокий V-образный вырез подчеркивал грудь, а спину прикрывало тонкое кружево. К нему Мелисса посоветовала босоножки на пару тонов светлее, с тонким плетением на высокой шпильке.

– Чего-то не хватает, – Дэвид внимательно меня рассматривал.

– У меня есть украшения для завтрашнего показа. Одолжу на вечер, – Мелисса протянула тонкую золотую цепочку с изящным кулоном.

– Нет, а вдруг я потеряю.

– Застежка крепкая и ты ведь не собираешься напиваться в стельку, – Мелисса улыбнулась.

– Нет, – растеряно произнесла я.

– Нужно освежить макияж и уложить волосы. Дэвид подожди в машине.

Мелисса принялась приводить меня в порядок.

– Мужчинам не нужно видеть весь процесс, пусть любуются результатом, – она болтала без умолку, и оказалась очень милой.

Я посмотрела на себя в зеркало. Роскошные, слегка вьющиеся каштановые волосы были аккуратно уложены, профессиональный макияж скрывал следы усталости на лице, платье идеально подчеркивало фигуру.

– Красотка.

– Как раньше, – я улыбнулась. – Спасибо Мелисса.

По дороге Дэвид стал приставать ко мне с вопросами.

– Карен, ты молодая девушка, тебе не хочется общаться с друзьями, ходить на вечеринки?

– Вы же знаете, у меня на это нет времени.

– Но у тебя и в социальных сетях аккаунтов нет. Неужели ты даже с бывшими одноклассниками не общаешься.

– А у вас есть?

– Я очень занятой человек, у меня нет времени на подобные переписки.

Я удалила все аккаунты Карен МакКоннел, а также все фотографии из интернета и с сайта школы, но Майлз летал в Сиэтл и нашел в архиве школы выпускной альбом. Фотография не сходилась с моим лицом, поэтому Дэвид и задавал такие вопросы.

– Я же говорила, что после гибели родителей была в сильной депрессии и в старшей школе ни с кем не дружила. Вы что искали мои аккаунты в социальных сетях? Зачем?

– Хотел посмотреть фотографии, интересно какой ты была раньше.

– Страшненькой. При аварии я сломала нос, из-за этого мне часто было трудно дышать. После окончания школы я делала ринопластику. Сейчас я понимаю, насколько это глупо, но тогда мне казалось, что если немного изменить внешность, станет легче с справиться с депрессией. Я исправила форму носа, сделала коррекцию зрения, чтобы избавиться от линз, – цвет глаз у Карен был карий, а у меня голубой, пусть думает, что на фото я в линзах. – Смыла этот ужасный цвет, в который красилась. Каштановый мой естественный, – я взмахнула волосами. – Еще пошла на курсы, научилась ухаживать за кожей, делать макияж.

– Ты делала пластику в Сиэтле?

– Да. Это имеет какое-то значение?

– Нет. Просто спросил.

Теперь отправит Майлза искать клинику. Мы с мамой забрали из домика вещи и документы Карен и ее тети, но чтобы жить под их именами, нужно было заменить фотографии. Тогда я подкупила врача и подделала документы из клиники о пластической операции. Пусть проверяют. За год хирурги делают сотни операций, ничего удивительного, что он не вспомнит пациентку, наблюдавшуюся у него несколько лет назад.

Прием проходил на вилле. «Добро пожаловать в мир роскоши, хотя бы на один вечер», – мелькнуло в голове. Мы с Роном больше тусовались с «золотой молодежью», а на приемы попадали по поддельным пригласительным. Я всегда чувствовала себя уверенно на светских мероприятиях, но нужно было изображать наивную дурочку.