Птица обрела крылья

– О, правда? – Лицо миссис Коуэлл вдруг покрылось ярким румянцем, и она прикусила губу. – И что ты ответила ему на это?

– Что он должен спрашивать позволения не у меня, а у тебя самой, – подмигнула ей дочь, и обе дамы тихо рассмеялись. – Мама, этот мужчина влюблен в тебя и не скрывает этого! Но нравится ли он тебе?

– Он… Он весьма приятный мужчина, – робко ответила миссис Коуэлл. – Но я не уверена в том, что он желает стать отцом моему мальчику… Ведь мой Ричард был рожден вне брака…

– Если ты желаешь узнать, так ли это, просто открой ему свою тайну, и его реакция будет тебе лучшим ответом, – посоветовала Вивиан.

– Но как… Как относишься к этому ты, моя дорогая?

– Я буду с радостью осыпать вас лепестками роз, когда вы, новоиспеченные супруги, выйдете из церкви, – мягко сказала на это девушка. – Мама, ты заслуживаешь быть любимой. Ты слишком много страдала во имя любви к моему негодяю–отцу, и тебе пора забыть о нем. Только подумай: обе мы выйдем замуж за тех, кого любим! И, возможно, нас обвенчают в одно и то же время в одной и той же церкви!

– Но, Вивиан! А Ричард? Он так любил своего отца! – нахмурилась миссис Коуэлл.

– Ричард поймет. Он умный мальчик, – уверенно заявила Вивиан. – Но давай вернемся к нему: не хотелось бы, чтобы, проснувшись, он не увидел нас рядом.

– Да, да, пойдем… – Мать мальчика вдруг остановилась и подняла на Вивиан полный слез взгляд. – Как ты считаешь, моя дорогая, выздоровеет ли наш любимый малыш? Если нет, то сколько времени ему осталось провести на Земле?

– Сколько бы лет ему не осталось, он всегда будет окружен заботой, любовью и уютом, и мы будем молить Господа, чтобы он позволил ему жить… И, кто знает, возможно, он переживет и нас с тобой? – тихо ответила ей Вивиан, чувствуя, как к ее глазам тоже подступили слезы. – Пойдем, мама, наш ангелочек ждет нас… Но о моей помолвке с герцогом никому ни слова.

– Ах, дорогая, ну, кому я о ней расскажу? – грустно улыбнулась ее спутница. – Разве что воронам, которые днем и ночью каркают над твоим замком!

Семейство Коуэллов и мистер Фидман провели в Найтингейл-несте много дней, полных радости, уюта и покоя, но в начале июня, когда доктор с уверенностью заявил, что Ричард настолько окреп, что сможет выдержать путь домой, гостям пришло время покинуть замок «Леди Соловья» и его гостеприимного хозяина.

Герцог и Вивиан, обрученные и связанные настоящей искренней любовью, не желали расставаться. Но эти двое были не единственными, кто подчинился метким стрелам Амура: мистер Харрисон, безумно влюбленный в скромную миссис Коуэлл, уже успел предложить ей свои руку и сердце, которые та, без колебаний, приняла. Миссис Коуэлл не стала скрывать от жениха правду о происхождении своего сына, а тот лишь усмехнулся и сказал, что уже считает Ричарда своим сыном и что он намерен официально усыновить его и дать ему свою фамилию. Что касается самого юного джентльмена, узнав о том, что его мать скоро выйдет замуж за мистера Харрисона, к которому он успел привыкнуть и который, вместе с герцогом Найтингейлом, катал его по поместью на милом смирном пони, даже обрадовался этой новости. А когда и Вивиан поделилась с ним своей новостью, мальчик и вовсе пришел в восторг. Как ни странно, поездка в Найтингейл-нест, которая ранее представлялась Вивиан скучным обязательством, превратилась в важное, принесшие большие изменения в жизни пятерых персон событие.

– Я знаю, что нас будет разделять лишь несколько часов галопа моего коня, но я буду скучать по тебе, мое сокровище, – тихо сказал герцог, при прощании, не желая выпускать ладони невесты из своих.

– Мой дорогой, ты и мистер Харрисон всегда желанные для нас гости, – тепло улыбнулась ему Вивиан. – Ах, как я желаю, чтобы мой траур скорее подошел к концу, и я наконец–то смогу назвать тебя моим… Только моим!

– Я и так всецело ваш, миссис Уингтон. Вам единственной принадлежат мои душа и тело, – шепнул ей на ушко герцог.

– Вы позабыли сказать «сердце», Ваша Светлость! Но я прощаю вам этот промах! – шутливо хихикнула в ответ девушка. Затем она отстранилась от возлюбленного и спросила: – Но, мой дорогой, ты должен пообещать мне, что поедешь со мной на свадьбу Шарлотты и Энтони! Они желают твоего присутствия… Я желаю твоего присутствия!

– Я не уверен в том, что после того, как я поступил с мисс Бэкли, меня ждет в Лондоне теплый прием, – усмехнулся герцог. – Но я постараюсь выполнить твое желание… И я приеду в Кроунест завтра же и не меньше, чем на неделю.

– Я буду ждать тебя! – Вивиан вновь прильнула к жениху, не стесняясь выражать своих чувств. – Но не забудь взять с собой мистера Харрисона. Я знаю, что он очень занят управлением твоим поместьем, но отпускай его к нам хотя бы на пару часов в день. Моей матери будет очень приятен этот твой жест. Ах, да, прошу, не нарушай данное мне обещание бросить охоту! Ты ведь знаешь, как я ненавижу это жестокое глупое занятие!

После долгого и довольно страстного прощания герцог и мистер Харрисон все же нашли в себе силы отпустить своих невест, а те – сесть в карету и дать кучеру отвезти их в Кроунест.

Путь домой был для Ричарда настолько скучным, что он заснул, опустив голову на колени своей матери, которая всю дорогу нежно гладила его рыжие волосы. Миссис Коуэлл была полна противоречивых чувств: половина ее сердца была наполнена радостью и любовью, вторая – горечью уверенности в том, что Ричард покинет ее прежде, чем умрет она сама. Но бедная мать заставляла себя быть сильной во имя сына и надеяться на милость Создателя (в отличие от Вивиан, она была очень религиозна и считала, что болезнь Ричарда была вызвана ее собственным грехом похоти к мистеру Коуэллу).

«Если ты умрешь, моя родной, я умру вместе с тобой» – пронеслось в разуме бедной женщины, и к ее глазам подступили слезы, но, чтобы не расстраивать Вивиан, она поспешно приложила к глазам ладонь и тихо солгала о том, что невероятно устала и сама не прочь вздремнуть.

– Дорогая мама, мы почти дома, – ласково сказала ей Вивиан. – Видишь вон то развесистое дерево, похожее на человеческую фигуру? Оно находится всего в получасе ходьбы от замка, а в карете путь до дома займет вдвое меньше времени.

Миссис Уингтон оказалась права, и вскоре Коуэллы и мистер Фидман с удовольствием покинули карету и направились в свои покои, а Джейн, проделавшая путь рядом с кучером, на козлах, тоже торопливо сошла наземь и поспешила принести хозяйке кувшин холодной чистой воды, чтобы та смогла умыть лицо после долгого пути.

– Я так голодна, что готова съесть хоть с десяток пирожных! – со смешком воскликнула Вивиан, зайдя в свои покои и с удовольствием ложась на мягкую кровать.

– Скоро будете кушать, мисс Вивиан: прислуга уже накрывает на стол, – отозвалась на это ее подруга Джейн. Она поставила кувшин с водой рядом с глубоким серебряным тазом и обернулась к хозяйке дома: – Давайте сменим ваше дорожное платье на что-нибудь более красивое и свежее.

– Пожалуй… Но я так устала с дороги, что хотела бы прилечь на пару часов. – Вивиан сладко потянулась, зевнула и вдруг широко улыбнулась. – Помнишь, еще в Гринхолле, мы имели с тобой беседу насчет меня и герцога Найтингейла? Ты уверяла меня в том, что мне под силу очаровать его, а я, признаться, не так уж верила твоим словам… Но ты была права! Джейн, ты обладаешь даром предвидения! Он стал моим женихом, и он любит меня! Мой Фицуильям… Как я жду дня своей свадьбы! Как счастлива я буду с этим мужчиной!

– Очень счастливы, мисс Вивиан! – подтвердила Джейн и, засунув ладонь в карман своего белого рабочего передника, вынула оттуда запечатанное письмо и, подойдя к подруге, протянула ей красивый белый конверт. – Дворецкий велел вам передать. Вчера привезли.

– Это от Шарлотты! – тотчас встрепенулась Вивиан и, быстро распечатав конверт, принялась читать написанное красивым крупным почерком мисс Сэлтон послание. Вдруг ее глаза загорелись, а лицо осветила широкая улыбка. – Кажется, моя дорогая Джейн, нам нужно срочно отправить слуг в Уингтон-холл!

– А зачем? Что там в письме? Не томите! – нахмурилась горничная.

– Свадьба Шарлотты и Энтони! – воскликнула хозяйка замка. – И состоится она уже двадцатого июня!

– Но ведь они только помолвились! – вскинула брови Джейн. – Зачем им спешить–то?

– Как зачем? Это любовь, глупенькая! – рассмеялась Вивиан. – Между прочим, и мы с герцогом поженимся сразу же, как закончится мой траур!

– Вам еще ждать и ждать, – заметила ее подруга и, прочистив горло, тихо спросила. – Так значит, мы едем в Уингтон-холл?

– Именно!

– А когда?

– Как только дом будет готов принять нас! – прощебетала Вивиан, поднимаясь с постели.

– Тогда можно… Можно я останусь здесь? – дрогнувшим голосом попросила Джейн, и в ее взгляде, устремленном на подругу, проскользнуло что-то странное.

– Садись, моя дорогая, и поведай мне все, что ты скрываешь, все, что лежит у тебя на душе, – командным тоном сказала Вивиан и, сев на длинную софу, мягко похлопала по ней ладонью, приглашая подругу сесть рядом с ней.

– Если вы позволите, мисс Вивиан… У меня так много дел… Мне еще нужно разобрать ваш багаж и… – робко залепетала горничная.

– Садись, – мрачно повторила хозяйка дома, и Джейн, скрепя сердце, покорилась приказу. Когда горничная осторожно присела на край софы, Вивиан взяла ее ладонь в свою и ласково улыбнулась ей.

Джейн была смертельно напугана: ее любимая мисс Вивиан никогда ранее не разговаривала с ней так грубо, в таком приказном тоне! И ведь она хотела узнать… Выведать ее тайну… Нет, нет, об этом ее чудовищном поступке не должен знать никто!

– Моя дорогая, милая, добрая Джейн, – мягко начала Вивиан. – Я не слепа и прекрасно вижу, что с тех пор, как в Кроунесте появился мистер Ричард Кроуфорд, ты вдруг стала сама не своя.

– Ничего подобного! – горячо запротестовала Джейн. – Мисс Вивиан, вы просто надумали себе что-то…

– Джейн, прошу, доверься мне. Ты знаешь, что я никогда не предам тебя, но всегда смогу помочь. Скажи мне правду и только правду: пока Ричард проживал в Кроунесте, между вами что-то было?

Горничная отрицательно замотала головой, и такая поспешная, энергичная реакция на ее вопрос, вызвала в Вивиан еще большие подозрения.

– Хорошо. Я рада это слышать, – тихо сказала она. – Было ли между вами что-то, пока ты работала в Гринхолле?

– Нет! Никогда!

– Я знаю тебя, как саму себя, и вижу, что ты пытаешься обмануть меня.

– Я не обманываю вас…