Загадка Троянской войны

– Позволь представить тебе, Елена, и тебе, Тимандра, – торжественно подвела гостя к своим дочерям Леда. – Одиссея, царя Итаки.

– Твоего очередного жениха, – прошептала громко Тимандра, и мать с сестрой укоризненно посмотрели на нее. Тимнадра смутилась, опустив глаза на пол.

– А это Елена и моя младшая дочь Тимандра. Единоутробная сестра Елены сейчас с их отцом в отъезде, какие-то очередные проблемы с илотскими[20 - Илоты – спартанские земледельцы, занимавшие промежуточное положение между крепостными и рабами.] наделами… В общем, с ними вы успеете увидеться позднее, на пиру. Также как и с моими сыновьями, Кастором и Поллуксом.

– Очень приятно с вами познакомиться, Одиссей, – вдруг Елена протянула свою тонкую руку для пожатия. Мужчина оторопел от такого жеста, ведь он никогда прежде не жал женщине руку.

– Чего же ты медлишь? – пробормотал за его спиной Дионисий.

Одиссея отрезвили эти слова, и он ответил на рукопожатие, осторожно обхватив Елену за запястье[21 - Считается, что в Спарте было принято пожимать руку за запястье.]. Ее же пальцы, напротив, сжали его руку слишком сильно. На секунду их взгляды снова встретились, и в глазах молодой женщины блеснул огонек, тот самый, завороживший его несколько лет назад. Елена слегка улыбнулась, причем сделала это так, что никто, кроме Одиссея, не догадался бы, что могла значить эта улыбка.

– Что здесь происходит?! – вдруг чей-то возглас оборвал их невидимый и никому непонятный диалог душ.

В мгновение ока оба опустили свои руки, и все, стоявшие во дворе, обернулись к вошедшему через центральный вход мужчине. Идущий быстрым шагом, он возглавлял небольшую процессию из семи человек. Сам он выглядел, пожалуй, как и любой другой спартанец лет сорока: поджарый, среднего роста, одетый небогато, но со вкусом, отличавшего его от простолюдина соседних полисов. Однако Одиссей догадался, что это наверняка был один из царей Спарты, тот самый Тиндарей. Его выдавали глубокие морщины на лбу и седые волосы на курчавой голове и в бороде. Такие вещи Одиссей про себя называл «приметами мыслей», и они были особенно редки среди обыкновенных солдат.

За ним энергично следовали два молодых человека лет двадцати, близнецы, которые один-в-один выглядели как Леда, только в мужском обличье. Стройные, высокие для спартанцев, с золотыми волосами, ровными чертами лица, облаченные в походные красные одеяния, это были, по всей видимости, Кастор и Поллукс, как догадались Одиссей и его путники.

– Я спрашиваю еще раз, – сурово продолжил царь Спарты. – Что здесь происходит? Кто тебе дозволил пожимать руку мужчине, Елена?

– Я… – девушка вдруг в мгновение ока смутилась и опустила глаза вниз. – Отец, это была всего лишь шутка.

– Это – один из твоих приехавших женихов? – нахмурившись, Тиндарей окинул строгим взглядом Одиссея. – Если да, то это должно быть особенно оскорбительно для него, он наверняка царь какого-нибудь…

– Итаки, – добавил Одиссей, понимая, что теперь смягчить царский гнев было только в его силах. – И ничего страшного в рукопожатии между мужчиной и женщиной в понимании моего народа нет.

Он солгал, но все его спутники решили промолчать.

«Молчите, а не то попадете у меня на солдатскую пожизненную службу!» – пригрозил неизвестно кому про себя Одиссей. Разумеется, на Итаке женщине не дозволялось подобным образом здороваться с мужчиной. Более того, ей даже не разрешалось приходить на половину мужа без приглашения.

– Правда? – с недоверием спросил Тиндарей.

Одиссей вместе с спутниками единодушно закивали.

– В таком случае, так и быть, прощаю, – Тиндарей слегка расслабился. – Но еще раз, Елена, ты позволишь себе подобное поведение… Ступай в свои покои вместе с матерью и сестрой. Увидимся на вечернем пиру.

– Слушаюсь, отец, – в голосе Елены звучал неподдельный страх. Она не решалась поднять более взгляд. – Пойдемте, мама, Тимандра.

«Она его действительно боится!» – удивился про себя Одиссей, наблюдая за удаляющимися вглубь дома тремя женщинами.

– Шутка, шутка, – пробормотал Тиндарей угрюмо. – Ты уж извини, как тебя?..

– Одиссей.

– Одиссей, царь Итаки. Наслышан я о тебе! Что молод, красив, богат, – Тиндарей слегка оскалился, пытаясь выдавить из себя улыбку. – И так далее… Но представь себе, я возвращаюсь со своими сыновьями чуть раньше обещанного, специально, чтобы тебя встретить, и тут сюрприз: моя женушка взяла твой прием на себя. А еще и дочка шутки шутит!.. Ладно, им мы это простим, не их вина, что Афродита наделила всех красавиц легкомыслием.

Тут Тиндарей уже добродушно улыбнулся. Видимо, царь был очень отходчив.

– В общем, рад тебя видеть, Одиссей. Слухи о твоей мудрости как правителя дошли и до нас, верно? – он вопросительно посмотрел на своих советников и сыновей. Те одобрительно закивали.

Одиссей растерялся. Он не знал, как стоило ответить на такое спартанскому царю.

– Я так понимаю, ты приехал как жених Елены? – продолжил Тиндарей.

– Именно. Вам сказывали о моей мудрости, а мне сказывали о ее красоте.

– И, как ты сам убедился, неспроста, – хмыкнул спартанский царь. – Но будь готов к тому, что за такую красоту придется побороться!..

– Вы что же, устроите какие-то испытания? – Одиссею не очень-то нравилась идея настоящих схваток или чего-либо смертельно опасного.

– О, нет! Самым главным испытанием, пожалуй, будет воля сердца Елены, – вздохнул Тиндарей. – Сегодня был крайний день, когда мы принимали женихов. После вечернего пира, на котором вы соберетесь все вместе, я сделаю выбор, за кого выдать ее замуж.

– Так выбирать будете Вы или Елена? – запутался Одиссей.

– Отдавать замуж буду ее я. А любить или не любить своего мужа будет Елена.

– И как же вы намерены делать выбор?

– Я тебе скажу так, – положил вдруг Одиссею руку на плечо Тиндарей. – Выбор я уже сделал. Из всех претендентов на ее руку, ты мне кажешься самым достойным. Мы еще, конечно, узнаем друг друга получше, но в общем и в целом… Да, ты пока – лучшая партия для Елена по многим соображениям.

У Одиссея перехватило дыхание. Что же такое сказывали в народе о нем, что даже сам спартанский царь без всяких расспросов захотел отдать ему в жены свою Прекрасную дочь? И неужели он мог воспользоваться этой благосклонностью к себе, чтобы потворствовать принудительной выдаче замуж Елены? Это было слишком соблазнительно, но в то же время противоречило всем его принципам.

– Мне льстит Ваш выбор, царь, – нахмурившись, ответил Одиссей. – Но я не могу не отказаться от этого права по зову чести. Может, Елена все-таки сама сделает выбор? Я уверен, среди кандидатов найдется много не менее богатых и знатных.

– Ты говоришь «зов чести», – покачал головой Тиндарей. – А потом «богатство и знатность». Это разные вещи. Большая часть ее женихов – дураки, которым повезло родиться в царских семьях. Я не хочу доверять им свою дочь.

– Но ведь Елена – далеко не глупая девушка, – возразил царь Итаки. – Она сможет оценить по достоинству каждого, я уверен.

– Откуда тебе известно об ее уме? Вы не могли встречаться ранее, разве что…

Одиссей прикусил язык, поняв, что едва не сболтнул лишнего. Однако Тиндарей сам же и спас его положение.

– Разве что ты мог видеть ее девочкой, до того, как она пришла к нам.

– Елена не росла в вашем доме? Как же она может быть тогда Вашей дочерью? – Одиссей спросил с наигранным удивлением. На самом же деле, он понимал, что секрет «царской дочери» вот-вот для него раскроется.

– Пойдем, я кое-что покажу тебе. Остальные, вы можете быть свободны, – махнул он рукой сыновьям и советникам.

Тиндарей направился к фонтанчику в центре двора, тому самому, возле которого сидели недавно его дочери. Одиссей последовал за ним. Не доходя до фонтана, Тинадрей остановился и указал на мозаику, изображавшую Зевса и лебедя.

– Этот лебедь, – царь опустился на одно колено и провел рукой по разноцветным камням. – Был нашим благословением. В день зачатия Кастора и Поллукса, Леда купалась в озере. Это было до того, как я посетил ее покои. И, пока юная дева плавала, Зевс заметил ее с Олимпа…

– И обратился в лебедя? – догадался Одиссей, стараясь не выдавать в своем голосе скептицизм. Любая полумифическая история о неверной жене начиналась с подобного: громовержец, пленный ее красотой, превращался в животное и соблазнял невиновную.

– Да, именно так, – совершенно серьезно ответил Тиндарей. – Он овладел Ледой, однако в ту же ночь и мы с ней предались любви. Поэтому, спустя девять месяцев, у моей жены родилось четверо детей, двое из которых она скрыла от меня. А скрыла потому, что те двое появились в яйце[22 - Миф о вылупившихся из яйца детей Леды существует на самом деле, однако автор немного его переиначил, как и саму историю человечества до Троянской войны.], которое от страха несчастная решила сбросить со скалы, боясь моего гнева. Леда думала, что яйцо разбилось, и любая возможная жизнь в нем погибла. И поэтому долгие годы заботилась только о близнецах, Касторе и Поллуксе.

Однако дочери наши вылупились из яйца, и их, малюток, подобрали какие-то пастухи. Долгое время, почти шестнадцать лет, они росли приемышами, до тех пор, пока им не открыли истину. Девочки, Елена и Клитемнестра, решили найти своих родителей, и храбро отправились в путь. Они нашли нас и поведали чудесную историю своего появления на свет, а Леда лишь подтвердила их слова. Собственно, с тех самых пор они и живут с нами, то есть, почти десять лет.

Одиссей тяжело вздохнул. Елена действительно оказалась самой хитрой и умной из живущих ныне женщин. Воспользовавшись почитанием богов и, по всей видимости, договорившись как-то с Ледой, она и ее сообщница смогли выдать себя за царских дочерей. Немыслимо, но ей действительно удалось все это провернуть!