Мой капитан-киборг

– Откуда мне знать? – улыбнулась шире.

Смотреть в его глаза оказалось совсем не страшно. Пока что. Светло-голубые, льдистые, но удивительно теплые.

– Тебе напомнить? – а вот теперь его взгляд потемнел.

Странные у него глаза – будто мерцают, почти незаметно. Радужки по краям светлые, как мелководье, но ближе к зрачку – пугающая глубина, и не понять, что в ней водится.

– Ты напрашиваешься на комплимент? – подалась я вперед, приподнимаясь на локте.

– Нет, – вдруг серьезно отрезал он. – Думаю, нам надо извиниться друг перед другом.

Я насторожилась:

– Мне уже нужен адвокат?

Он притягательно улыбнулся:

– Я же говорил, тебя никто не спасет.

– Очень самоуверенно.

– Не более чем лезть киборгу в штаны… – вдруг изменился еле уловимо его голос.

В душе мигом всколыхнулось и ощерилось:

– У меня не было в планах лезть тебе в штаны, – процедила я, вспыхивая щеками.

– Ты в первый раз, что ли? – будто возмутился он, но уж очень довольно. Провоцировал, а я велась.

Как в первый раз.

– К любому повороту надо быть готовой, когда выходишь на дело полуголой.

– А ты будто полуголых не видел! – глупо огрызалась я.

– Таких, как ты – нет, – изящно обезоружил меня честностью, придавив край одеяла рукой.

– Каких? – вцепилась я в другой край и попыталась дернуть. – Тупых?

– Безрассудных.

– Хороший синоним, – похвалила раздраженно, только он вдруг выпустил одеяло, и я отлетела с трофеем в подушки.

– Я был не прав, обвиняя тебя в наркозависимости, – поднялся он на ноги, нависая над кроватью. – Извини.

– Не могу принять твоих извинений, пока не узнаю, что требуется от меня взамен.

– Ты подсыпала мне нехилую дрянь в мартини, и у меня весь вчерашний день болела голова…

– Бедный, – наигранно посочувствовала. – Я требую адвоката.

– Прошлой ночью не требовала, – повернул он голову набок, будто рассматривая меня под новым углом.

Воздух застрял где-то в солнечном сплетении и невыносимо нагрелся. Меня бросило в пот. Эта кушетка, я в одеяле и он… и то, что мы были вдвоем, никак не способствовало душевному равновесию.

– Доктор сказал, мне надо спать! – нахохлилась я в подушках.

– Да, поспи, Лакриша, силы тебе понадобятся, – победно оскалился он.

– Я Лакиша! – взвилась я.

– Так вкуснее, – азартно усмехнулся. – Спорим, ты мое имя вообще не запомнила?

Было ощущение, что меня бьет волнами о берег. Одна окатит слегка, но вторая тут же приложит башкой о камни. Что ему от меня нужно? Я поджала губы, сдвинув брови:

– Ты, кажется, извиниться предлагал… Капитан Джон Смит.

Волк прыснул, оголяя ряд красивых ровных зубов. Опасная у него улыбка, но похожая на свет в одиноком окне – кого-то, может, и согреет.

– Даррен Джонс.

Мы встретились взглядами, и готова была поклясться – думали об одном. О прошлой ночи.

– Я не трахаюсь с любым, кто наливает мартини, – обхватила себя руками. Больше всего боялась, чтобы он не принял мои слова за игру. – И да, со мной это все в первый раз. Я не была готова ко всему… что между нами было. И мне не все равно.

– Ты говорила, – изучал он мое лицо так, будто собирался сканировать в будущем.

От неожиданно протянувшейся к губам ладони я резко отпрянула:

– Я не…

– Ты и твое тело… – не стал он настаивать, убирая руку. – У тебя давно никого не было…

Я облизала губы, чувствуя языком припухлость, к которой он, вероятно, хотел прикоснуться – небольшой синяк от особенно страстного поцелуя. Как автограф.

– …После обеда у тебя доверительная беседа с женским врачом и обследование у него на предмет последствий.

И снова меня словно приложило.

– Что?

– Что не так? – нахмурился он.

– Все не так! – вспылила я. – Ты мне – никто, чтобы интересоваться последствиями! Я тебя, черт возьми, пыталась соблазнить и вырубить, если ты не помнишь!

Дура. Повелась на провокацию и сболтнула на целую статью… Только он не спешил злорадствовать и будто бы вообще ничего не заметил.

– Пойдешь к доктору и разберешься. – В голосе капитана зашелестел девятый вал. – Не пойдешь сама – пойдем вместе.