Мир Дженнифер

– Господи! – воскликнул он, больно ударившись правым коленом о стену.

Пересилив боль, стал аккуратно ступать по лестнице. Вот пятый этаж. Вот четвертый. Как же темно! Платон замер в ужасе: на секунду ему показалось, что он увидел чьи-то очертания, что-то явно задвигалось перед ним в глухой темноте. Потом он с облегчением понял, что это ему только кажется. Тогда Платон с еще большей силой стиснул перила и с еще большим усердием зашаркал перед собой ногой, чтобы не упасть. Вот еще шаг. Еще один. И еще один… Вот уж должен быть и третий этаж. Но почему же так темно? Господи!

Темнота была липкой и холодной, она словно пачкалась. Но хуже всего был запах. Пахло сыростью, помойкой и патокой, пахло настолько дурно, что Платона замутило.

– Второй, – выдохнул он. Платон чувствовал, как пот льется ручьями по его высокому лбу. – Ну, еще чуть-чуть! Совсем немного! Первый!

Он стал нащупывать входную дверь. Где же она? Ну где же?! Наконец Платон толкнул ее и выскочил в подъезд.

– Фух! – выдохнул он с облегчением и рукавом вытер лоб. – Ничего себе!

На улице к этому времени уже изрядно стемнело. Фонари отражались дрожащей рябью в лужах и окрашивали все без разбора в оранжевый цвет. Было холодно и ветрено. «Как же быстро меняется нынче погода. Надо было надеть плащ!» – подумал Платон и поежился.

Обогнув сад «Эрмитаж», он помчался вверх по Успенскому переулку и остановился уже на самой Малой Дмитровке, чтобы перевести дух и немного отдышаться. Мимо прошла пожилая женщина. Она неодобрительно посмотрела на него, стоящего на истертой пешеходной зебре посреди проезжей части. Платон обратил внимание, как тепло была одета дама, и сразу же вспомнил свою учительницу по русскому языку Тамару Ивановну Преснякову, которая даже в мае носила вязаные шапочки.

До магазина оставалось каких-то триста-четыреста метров, не больше. Внезапно послышались три громких, похожих на выстрелы хлопка. Платон настороженно посмотрел в молочное небо, куда устремились сотни птиц, а затем поспешил дальше.

Ресторан «Кинг-Кросс». Не понял… А где же магазин модной одежды для мужчин «Ля Мод»? Платон встал как вкопанный и не понимал, куда исчез магазин, где он меньше часа назад купил себе новую рубашку. Неужели они все так быстро поменяли? Не может быть такого!

Платон осторожно толкнул тяжелую дверь. За стойкой стояла невысокая брюнетка. Улыбнувшись, она поинтересовалась, заказывал ли он столик. Платон растеряно ответил, что нет, не заказывал.

– А где тут магазин «Ля Мод»? – спросил он.

– «Ля Мод»? – удивилась девушка. – Нет тут магазина. Тут ресторан. А адрес у вас правильный? Вы, наверное, ошиблись…

– Воротниковский переулок, дом пять дробь десять.

Платон уверенно назвал адрес. Он хорошо его знал не потому, что здесь был магазин мужской одежды «Ля Мод», а потому, что он жил в этом доме, когда был маленький.

– Да, адрес правильный, но я вам точно говорю – нет тут магазина. Наверное, вам адрес ошибочно дали. Может быть, чуть далее? Там, вверх по улице, кажется, есть магазин какой-то… Вам же обувной нужен?

– Да нет же! – воскликнул Платон. – Не обувной, девушка, а магазин мужской одежды! Я тут уже пять лет как вещи покупаю! Он что, закрылся?!

– Нет… Мы уже год как открылись… – ответила озадаченная девушка и стала внимательно рассматривать гостя. – Вы точно что-то путаете, мужчина, уверяю вас, – заключила она.

– Ничего я не путаю! – возмутился Платон. – Я тут документ оставил в примерочной. Очень важный документ. Где он? Верните, пожалуйста!

– Документ? – озадачено переспросила девушка. – А знаете что? Давайте-ка я позову управляющую… мисс Пэриш. Кто знает, возможно, она в курсе и сможет вам помочь… Секундочку, я сейчас же ее позову! А пока присядьте вот тут, прошу вас.

Девушка проводила Платона и вежливо усадила его за отдельный столик в самом конце зала, рядом с окном. Платон нехотя сел. Он был в замешательстве и не переставая крутил головой, очевидно пытаясь понять, куда же таки подевался этот чертов магазин уцененной одежды «Ля Мод».

Интерьер ресторана был великолепен: стены закрывали деревянные панели, массивные круглые столы и стулья, вероятно дубовые, были аккуратно расставлены, а на полу под тяжелыми коврами виднелся дорогой наборный паркет. Чуть далее, в центре зала, чернел фальш-камин. На нем стояли вазы, черно-белые фотографии, старинные часы и медные канделябры. Теплая атмосфера лениво растекалась по заведению. Джаз непринужденно смешивался со сдержанным гомоном, а тяжелые темно-зеленые шторы скрывали за своим шелком высокие окна. Приятно пахло сигарами.

– Добрый виечер, я Кэрол!

Платон поднялся. Перед ним стояла пожилая женщина, одетая в элегантный черный костюм. Крупные бусинки белого жемчуга мерцали на ее худой шее. Ароматные духи с нотками кофе и ванили непринужденно смешивались с запахом сигаретного дыма. Женщина держала в руках презентацию в красном переплете.

– Я полагать, это ваше? – Она дружелюбно улыбнулась и протянула документ.

Платон обрадовался. Он схватился за презентацию обеими руками, совсем позабыв о манерах. Глупая ухмылка застыла на его лице. Словно загипнотизированный, он с вожделением разглядывал ярко-красный логотип «JENNY» на титульном листе.

Женщина внимательно наблюдала за ним. Рассматривала его, оценивала… А потом спросила:

– Может бить, присядем?

Платон не без труда оторвал взгляд от документа и молча сел обратно в кресло.

– Ви, молодой человек, должно бить, Плато? Виерно? – Акцент женщины к концу предложения заметно усилился.

Платон в ответ кивнул.

– Да, это я. Все так, все верно.

– Извините мения, но я ознакомилась с этот докюмент. Это впечатлительно! What an amazing piece of work[4 - Какая замечательная работа!]! Какой чудесный прожект!

– Спасибо.

Платону стало приятно. Наконец-то его труд хотя бы кем-то понят. Пускай и пожилой женщиной, управляющей чопорным английским рестораном.

– Да, да… – Женщина на мгновение задумалась и забормотала что-то неразборчивое на своем родном языке, рассуждая вслух. Платон стал прислушиваться, но не смог разобрать ни слова.

– Вот что! – решительно заявила Кэрол. – У меня есть офер – деловой предложение! Тут написано, вам нужен миллион долларс? – Она ткнула пальцем в презентацию. – Я дам вам два миллион долларс. – Женщина торжественно и одновременно с надеждой посмотрела в серые глаза Платона, как бы желая убедиться, что молодой человек понимает, что она готова финансировать его проект. – Что скажете, Плато?

Так одним махом все встало на свои места: и ресторан, и предложение, и забытая презентация Дженнифер. Понятное, логичное и простое объяснение явилось как спасение от той пропасти, куда поспешило сознание несчастного. Как сказала бы его матушка: «Слишком много событий для одной головы!» Платон побагровел, вскочил на ноги и громогласно, пугая посетителей, воскликнул:

– Да это же розыгрыш! Ну вы даете! Где камеры? Куда спрятали?

Действительно, программа «Разыграть дурака» имела колоссальный успех у зрителей и была хитом на первом национальном канале страны уже в течение целого десятилетия. Вся суть программы, так же как и ее колоссальный успех, заключалась в сложности исполняемых розыгрышей. Выбирались случайные люди, строились невероятные сценарии, нанимались актеры, возводились безумно дорогие декорации, использовались специалисты из самых разных сфер: иллюзионисты, гипнотизеры, сыщики, каскадеры. Все кто угодно были задействованы, лишь бы достигнуть апогея – максимального эффекта погружения избранной жертвы в сюжет. И вот! Теперь жертвой оказался он – доцент кафедры информационных технологий и вычислительной техники МГУ. В прошлой программе это был голубой аптекарь, а до него – тучный пожарный, а еще ранее – страховой агент. Все попались. Страна хохотала, и Платон хохотал вместе с нею.

Напуганная Кэрол удивленно смотрела, как Платон, весь пунцовый от возбуждения, оживленно размахивает руками и зовет по имени ведущих программы «Разыграть дурака».

– Ви что? Что с вами?

Ошеломленная Кэрол отошла от Платона в полном недоумении. Она совсем не понимала его реакции и озиралась в надежде на помощь. Вскоре подоспела хостес. Она, в отличие от Кэрол, была сведуща в вопросах российского телевидения и сразу же поняла, что именно случилось с молодым человеком, а вернее, что именно он имеет в виду.

– Успокойтесь! – сказала она настойчиво и мягко. – Это не «Разыграть дурака», успокойтесь, мужчина! Прошу вас, не кричите! – Девушка легонько коснулась его плеча. Платон оглянулся, словно его с кем-то спутали, а потом с подозрением стал прислушиваться к ее доводам. – Это не «Разыграть дурака», говорю я вам!

– Нет? – удивился Платон.

– Ноу! – утвердительно закивала Кэрол.

– Что ж… Простите меня. Я правда подумал, что это шоу. Ну, то самое, про дураков. – Платон сконфузился и принялся сбивчиво извиняться.

Вскоре все успокоились, напряжение спало, и они с Кэрол сели обратно за стол, а хостес, вернувшись к себе за стойку (Платон заметил), что-то грубо сказала усатому гардеробщику, который не без удовольствия и с каким-то провинциальным любопытством наблюдал за этой картиной. Платону было очень неловко, и он снова извинился перед пожилой дамой.

Прежде чем разговор продолжился, Кэрол решила поведать Платону о себе. Как оказалось, ее жизненная история началась в середине двадцатого столетия, в самом эпицентре европейского просвещения – в Оксфорде. Кэрол Пэриш родилась в июле пятьдесят первого года в графстве Оксфордшир, где годом ранее высокий, бледный и всегда молчаливый мистер Пэриш повстречал невысокую, смешливую и добрую швейцарку по имени Роза. Неожиданно сильно влюбившись, мистер Пэриш сделал курносой блондинке предложение, и она почему-то согласилась, хотя совсем еще не знала своего суженого. Мистер Пэриш пользовался большим уважением среди коллег и считался серьезным специалистом по малярии. Он работал в отделении иммунологии оксфордской клиники и очень любил свою дочь, которую всячески баловал и постоянно брал к себе на работу. Девочка росла среди ученых и с детства приобщалась к наукам. В их доме на Ирвинг-стрит часто собирались выдающиеся врачи, одаренные физики, химики, математики и даже поэты; они вели заумные беседы, громко спорили, хохотали, много пили виски и много курили. Потом Пэриши переехали в Калифорнию, где Кэрол получила диплом экономиста и начала свой трудовой путь в журнале «Форбс». Она быстро выросла до обозревателя технологической индустрии и часто писала о таких компаниях, как «Эппл», «АйБиЭм» или «Майкрософт». Статьи у нее получались острые, смелые, наполненные деталями и интересными фактами. Вскоре ее заметили и позвали возглавить правление крупной корпорации «АйТи Глобал», где она и проработала десять лет, прежде чем основала свой собственный венчурный фонд «Пэриш Скай Венчурс». Так началась история восхождения и, увы, падения. Кэрол рассказала много интересного о буме доткомов и о том, как за один день их фонд потерял миллиард долларов. В прошлом году друзья позвали ее помогать с развитием новой сети элитных ресторанов «Кинг-Кросс», и она сразу согласилась, так как хотела перемен.

– И вот тепиерь я здесь! – закончила Кэрол и обвела рукой зал ресторана, как бы разделяя его пространство со своим гостем. Затем она загадочно улыбнулась и спросила, хочет ли Платон чаю.