Время Уязвимости

Оахаке сосредоточился, прислушиваясь к колебаниям химерической ткани. Позволил сознанию словно наполняться горячим газом. Он начал шептать водоворот директивного заклинания для налаживания связи.

Слова еле слышно сочатся с губ, нож заносится над жертвой.

Почувствовав, что ему стал открыт доступ к ткани иного бытия, Оахаке замолк, позволяя пылающим волнам газа окончательно пропитать всё его существо. Когда ладони нагрелись, он пронзил тело птицы. Удар отозвался сильной обжигающей волной. Веки отяжелели настолько, что их стало невозможно открыть. Удерживаясь на плавящихся ногах, Оахаке погрузился в поток образов. Неизвестные люди, места и слова, ощущения…

Кости твоего тела – прутья моей клетки. Святая терпкая болезнь, или ещё один присутствующий среди наших разговоров наедине. Все слова между нами – один большой недуг, и только борьба с ним удерживает нас вместе. Тишина опрокидывает время. Тишина целует нас. Плотоядно выцеловывает всю душу. Душа не достойна скорби. Остаётся только бежать, туда, где струна горизонта не будет душить каждое утро.

Оахаке отбросил нож, точно это был кусок раскалённого железа. Затем он почувствовал, как что-то очень холодное коснулось плеча.

Человеческая ладонь.

Ледяная, далёкая.

Вне химерического океана.

Это Лоций, не сразу догадался беглец. Слова продолжали выныривать из вязкой раскалённой ткани. Через некоторое время всё остыло, веки открылись. Беглец покачнулся, но принц, удерживая его, заставил сделать глоток сладкой воды из мягкой пластиковой бутылки.

***

Оахаке сидел посреди сакральной пещеры. Принц медленно и задумчиво говорил, выражая мнение о произошедшем.

–Всё прошло неплохо. Весьма скудно, но лучше, чем у многих, – он ободряюще хлопнул Оахаке по плечу. – Подняться уже можешь?

–Да, могу. Я в порядке, – беглец приходил в себя, температура тела постепенно возвращалась к норме.

–У тебя осталось не так много времени, чтобы задерживаться здесь, – принц взял жертвенный нож, обтёр его белым платком, затем облил убитого голубя какой-то жидкостью, чиркнул спичкой и поджёг.

–Пожалуй… Надо спешить. Сколько мы уже здесь? – Оахаке заворожено смотрел на огонь.

–Почти час, идём.

Они покинули пещеру, быстрым шагом добрались до плато и, спустившись вниз, уже с меньшей осторожностью, чем ранее, пересекли лес.

–Чем у многих? Ты сказал «чем у многих»? Что ты имел ввиду? – остановил беглец Лоция, когда они почти добрались до поезда. Сознание Оахаке окончательно прояснилось.        -Я уже не помню… – принц снял шляпу и провёл рукой по сбившимся волосам.

–Что я сделал не так?

–Ты всё сделал правильно, прилично справился. Но, конечно, я ожидал чуть большего, с твоими рекомендациями, – Лоций тихо улыбнулся и продолжил двигаться к составу.

–Ты многих испытывал, да? Я слышал какой-то голос. Лунио ничего мне не говорил об этих эффектах.

–Жаль. Ещё не успел, значит. Это просто побочное действие.

–Я не прошёл проверку? Или в чём дело?

–Успокойся, это не было проверкой. Это необходимо для нашего дела. На все твои вопросы ответит Лунио. Я же сегодня с тобой достаточно времени провел, и многое уже рассказал.

–Лунио всегда говорит, что не может отвечать на мои вопросы за тебя.

–Он может, спрашивай его настойчивей, – принц поднялся по ступеням на перрон.

Зарядная станция умиротворённо гудела: несколько небольших составов на воздушной подушке наполняло свои двигатели водородной энергией среди серых ангаров, обслуживаемых автоматизированной техникой. – Послушай, Оахаке, я бы не взял тебя с собой, не будь полностью уверен в том, что ты понадобишься. Я уже говорил. Я мог ждать большего, но это не означает, что я разочарован.

–Я не понял истинного смысла ритуала.

–Тебе и не требуется. Ты обладаешь уникальной психической конституцией. Продолжай занятия с Лунио, получай удовольствие от поездки. Я не хочу, чтобы для тебя это было бременем, – принц стряхнул с плеча Оахаке пожухлые еловые иглы.

–Хорошо, надеюсь, теперь он станет более открыт со мной.

–Конечно. И вот ещё кое-что. Наверное, мне стоило отдать тебе это сразу, – принц протянул беглецу небольшой амулет: две змеи обвивают жезл, увенчанный солнечным диском и раскинутыми крыльями. – Это принадлежало твоей матери.

–Её давно нет в живых. Откуда это у тебя?

–Не думай ничего плохого. Пока ты ждал неделю на станции «Глориоль», я пытался узнать о тебе как можно больше. Мы нашли твоё племя. Всё, что от него осталось, точнее. Один старик вспомнил тебя и твою мать. Он сказал мне, что она хотела передать этот амулет тебе, но не успела. Ты сбежал слишком внезапно.

Беглец молчал. Яркое солнце стояло в зените, окруженное бесконечной синевой.

–Бери, он должен помочь тебе.

Они подошли к поезду. Локомотив с вытянутой округлым носом, блестящий серебром металла. За ним – шесть вагонов, такие же серебряные с изящным чёрным геометрическим орнаментом. Принц, не прощаясь, поднялся в вагон.

–А ты чего ждёшь? – спросил Сёрен, возникший из окна вагона

Оахаке медлил забираться в поезд.

–Может мне нужно помолиться перед поездкой, – раздражённо бросил беглец.

–Не хочешь помолиться с нами? Мы очень это любим, заходи, – Сёрен улыбнулся и закрыл окно. Поезд внушительно ухнул, взводя двигатели. Оахаке оглядел оставшиеся вдалеке поросшие лесом холмы с каменистыми выступами на вершинах. Локомотив был устремлён в сторону пшеничных полей и степи, чьи травы смыкаются с горизонтом. Густо пахло полынью и дымом. Убрав амулет во внутренний карман, Оахаке поднялся в вагон.

Там он сразу же столкнулся с Дебби, она достала сигарету, сверкнула серебряной зажигалкой и закурила. От сигарет исходил сладковатый дым. Она улыбалась и, кажется, была расположена к разговору.

–Мастер, как ваша прогулка с Лоцием? Познавательно?

–Что я должен был, по-вашему, познать? – Оахаке стянул нелепый чёрный платок.

–Принц ни с кем не проводит время впустую.

–Можно сказать, что я хорошо провёл время.

–Вы не встретили чудовищ?

–А они существуют?

–Ты ведь зачем-то надел этот траурный платок.

–Мне так сказал сделать принц. Он умеет убеждать.

–Он умеет пускать пыль в глаза и наводить туман.