Истории и сны о привидениях и книгах

Грата развела руками, как бы показывая, что она сказала все, что хотела. Пару минут все молчали.

– Но одних знакомств недостаточно, – вдруг произнесла Вита. – Чтобы произвести существенную партию, необходимы деньги. И ему их дала я.

Все взгляды обратились на Виту. Ее внимательно слушали.

– Это было как раз лет десять назад. Я училась на втором курсе, и меня, как одну из лучших студенток на курсе, отправили участвовать в благотворительном вечере – собирали средства на расшифровку корпуса древнегерманских текстов. На этом мероприятии была лотерея. И я вытянула выигрышный билет.

– О, то есть вы все же выиграли в лотерею? – уточнил Оникс.

– Нет. Я не вскрыла этот билет. Но знала, что он выиграет.

– Откуда же?

– Дело в том, что я – ясновидящая.

Послышался дружный вздох.

– Да, настоящая ясновидящая. Мы существуем. Но не участвуем в тематических шоу. А используем нашли способности там, где считаем уместным. Так было и в тот день: я держала билет в руках и знала, что он выиграет. Сначала я планировала отдать эти деньги своему университету. Но потом перед моим внутренним взором встал весь тот коррумпированный путь, который предстоит моим деньгам, и я передумала. И тогда я увидела его, этого человека. Он был похож на того, кому нужны деньги и кто мудро ими распорядится. Я подошла к нему и предложила поменяться лотерейными билетами – на том благотворительном вечере был принят такой обычай. Он согласился. Было очевидно, что он пришел туда не ради выигрыша, и ему было приятно мое внимание. На мероприятии были фарфоровые чашки его производства, и ему нравилось смотреть, как из них пьют. В общем, его билет – тот, который я ему отдала – выиграл крупную сумму. Вероятно, ее хватило для того, чтобы масштабировать бизнес. Больше я этого человека не видела.

– Почему же вы сразу об этом не рассказали? – спросила Грата.

– По тем же причинам, что и вы, – ответила Вита. – Во-первых, я не сразу его вспомнила. Во-вторых, я не горела желанием рассказывать всем о моих странных способностях. Но ваш пример, ваша смелость и честность придали мне сил.

– Что же, я рад, что мы не остались без ясновидящей, – усмехнулся Оникс. – Давайте же я тоже возьму с вас пример и раскрою мою тайну. Дело в том, что господин Т. – мой отец.

– Я убедился с этом только вчера вечером. Я рос без отца, хотя и привязался к его «портрету» – он висел у нас в гостиной в сопровождении легенды о какой-то славной смерти. Впрочем, никаких других убедительных доказательств существования мужчины с этой картины я никогда не видел. Сейчас я знаю, что он – вымысел художника. Я привык верить легендам, коими питала меня моя мама, и лишь однажды засомневался в них. Наш род был включен в родословные книги – подобные тем, что я вам показывал вчера. Один авангардный редактор таких книг разродился идеей включить туда особенности генетического кода. Мой дядя гордо отправился сдавать свои гены на анализ, однако меня почему-то не пустили. Хотя составители сборника очень просили полную генетическую картину. Краем уха я услышал что-то про «намешанную кровь», тогда и начала подозревать, что мой отец мог бы быть простым человеком.

– Но это все косвенные рассуждения. Они совсем ничего не доказываю. Как вы можете быть уверены? – спросила Грата.

– Меня убедило это.

Оникс достал из нагрудного кармана кусочек картона. На фото была изображена пара – женщина и мужчина держались за руки под цветущей яблоней.

– Это моя мать, – сказал Оникс, указывая на изображенную женщину. Мужчина с ней рядом, отдаленно напоминавший фото постаревшего господина Т., был очень похож на самого Оникса.

– Да, это действительно ваш отец, – разглядев фотографию, заключила Вита.

– Итак, моя часть наследства мне достается по родственному праву, – заключил Оникс.

Бренуа все это записывал с невозмутимым видом. Казалось, семейные тайны совершенно его не волнуют – пусть это будет что угодно, лишь бы согласовывалось с информацией в коричневом конверте.

– Лев, остались вы, – напомнил Бренуа последнему наследнику.

– Но я так и не вспомнил, где мне довелось встретиться с господином Т., – покачал головой Лев.

Все вокруг выглядели подавленными. Бренуа, обрадованный предыдущими чистосердечными признаниями, рассчитывал быстро закончить дело и к обеду вернуться домой с гонораром в кармане. Но без показаний Льва это было невозможно.

– Послушайте, я нашел в записной книжке отца талоны на посадку в самолет, – сказал Оникс. – Раз вы часто летаете, возможно, вы встречались где-нибудь в небе?

Оникс перечислил маршруты путешествий господина Т. Оказалось, что Лев был почти во всех названных пунктах, но в совсем другие даты.

– В вас есть глубина, Лев, – вдруг сказала Грата. – И господин Т. тоже не так прост, как кажется. Хоть я и шарлатанка, но кое-что в людях понимаю. Вот этой самой глубиной вы как-то связаны.

– Я согласна с Гратой, – добавила Вита. – Ищите в том, чем вы увлечены. В том, куда вы все время погружаетесь. В ваше основное занятие.

И Лев погрузился. Чем он занимался все время? Ждал. Ждал. Он привык ждать. Он научился это делать. Он подсмотрел приемы у детей. Совсем маленькие, они носят с собой пластмассовые игрушки: играют с динозаврами в очереди ко врачу, со слонами и бегемотами – в автобусах. Подростки не выпускают из рук телефоны с играми или уходят в книгу. Взрослые люди часто выглядят сдержанными, хотя они ничем себя не развлекают. Лев долго не мог понять, как им удается не умереть от скуки на месте, и в конце концов разобрался. У взрослых тоже есть игрушки, но они прямо внутри головы. Внутри мыслей. Математики решают уравнения. Поэты пишут стихи и песни. Некоторые наблюдают за окружающими. Другие по мгновениям вспоминают день.

Но Лев любил играть. В шахматы, карты, но больше всего – в маджонг. Дома он всегда себя этим занимал, когда был достойный игрок рядом. Он пытался скачивать игру на телефон, но ощущения были совсем другие. И тогда он научился играть сам с собой. Он закрывал глаза, и перед ним возникало поле с костями маджонга. Они перемещались по его желанию и открывались. Ему не приходилось выдумывать, какая кость откроется – за него это решало воображение, его внутренний взор, та часть мозга, которая отвечает за фантазию, за переход в мир снов, за игру в маджонг.

Какое-то время он раскладывал мысленный пасьянс на одного, а потом захотел играть с кем-то. Но для игры в маджонг нужно несколько человек, трое или четверо. Льву же удалось вообразить только одного соперника, и он перестроил правила на двоих.

Соперник не всегда отвечал сразу, и Лев был уверен, что ходы этого персонажа – тоже часть работы воображения, часть самого Льва.

– Ну конечно, «Воробей»*! Как я мог не догадаться! – прошептал Лев. – Когда умер господин Т.?

– Пятнадцатого августа, утром, – ответил Бренуа.

– Пятнадцатого августа игра прекратилась, – прошептал Лев. – Господин Т. был моим партнером по игре в маджонг.

– Как он мог быть вашим партнером, если вы его даже не помните? – удивился Оникс.

– Я пока не могу это объяснить, – ответил Лев. – Надеюсь, того, что я сказал, будет достаточно. Давайте вскроем конверт, Бренуа.

Бренуа кивнул, достал конверт из своей папки, вскрыл его и зачитал лежавшее там письмо.

«Большое спасибо, что приняли мое приглашение, дорогие друзья. Надеюсь, вы позволите мне так вас называть, хотя настоящих друзей у меня никогда не было. Однако в моей жизни так или иначе появлялись люди, с которыми мне хотелось бы поближе познакомиться, с которыми я чувствовал особую связь. Эти люди – вы. Кроме чувства нереализованной привязанности, я испытываю к вам глубокую благодарность. Благодарность обычно приходит с опозданием, и поэтому ее редко можно выразить. Да поможет мне моя смерть это сделать.

Спасибо Грате, которая показала, что даже если чудес не существует, их можно сделать своими руками. Вы самая смелая женщина, которая мне встретилась, и ваша харизма вдохновляла меня все годы после нашего знакомства.

Спасибо Вите, которая все же показала, что чудеса существуют. Ваша невероятная щедрость навеки поселила во мне веру в прекрасное, и ваш образ был моей путеводной звездой. Надеюсь, сейчас я отдам вам то, что однажды от вас получил.

Спасибо Ониксу, который стал для меня главным чудом. Я любил твою мать, но не мог ничего ей предложить, кроме своей любви. Это я послал тебе на выпускной перьевую ручку, которой ты, я уверен, напишешь свой самые выдающиеся мысли. И передай благодарность твоему дяде, который был любезен и делился со мной новостями твоей жизни.

Спасибо Льву за лучшую партию маджонг в моей жизни и после нее. Я пока не готов рассказать, как мне удалось установить вашу личность – не при всех. Заранее прошу прощения за возможный перерыв в партии, связанный с приближающейся смертью. Уверен, после небольшой передышки я смогу продолжить.

Господин распорядитель, кем бы вы ни были, прошу вас раздать долю наследства этим прекрасным людям вне зависимости от того, удалось ли им вспомнить меня. Это распоряжение отменяет предыдущее ограничение,

Господин Т».

– Я же говорил, что нужно было сразу вскрывать конверт! – воскликнул Оникс.

Но его никто не слушал. Все смотрели на Льва.

– Лев, скажите, а партия возобновилась? – тихо спросила Вита.

– Да, – кивнул Лев, – трое суток спустя, восемнадцатого августа. Прошу меня простить, мне нужно сделать ход.

*первоначальное название игры Маджонг – по легенде, связано с тем, что Конфуций очень любил птиц.