Баба Яга спасает Новый год

Глава 5. Гаснут лампочки

Папа и Юра тоже скоро вышли из дома и тут же встретили своего соседа Ивана Додоновича. Правда, они его знали как Ивана Денисовича, директора музея. Оказалось, что им троим в одном направлении – на ярмарку.

Там, на заставленной прилавками улице, только и слышалось отовсюду: «С наступающим! С наступающим!» Горели натянутые над дорогой лампочки, отовсюду доносились звуки новогодней музыки.

– К столу надо немного докупить, – вспомнил папа.

– Что, обстоятельно готовитесь? – поинтересовался Иван.

– Да так… чисто символически, пару салатиков.

– Мы тоже. Ну плюс ещё мясо по-французски и селёдку под шубой.

– Куда же без шубы! Но вообще у нас три салатика. И утка.

– А у нас…

Юра почти не слушал разговор. Он давно заметил, что иногда взрослые ведут себя очень странно. Например, сейчас его папа и сосед одновременно и скромничали притворно, и при этом расхваливали каждый свой новогодний стол. Хотя Юра-то прекрасно знал, что никакой утки у них не планируется, а сосед уж очень навряд ли планирует запекать перепёлок. А когда его папа проронил пару слов про фаршированного молочного поросёнка, Юра не выдержал и хихикнул. Удивительно: эти взрослые уверены, что никто не поймёт их преувеличенного хвастовства, и при этом не верят в такие простые и очевидные вещи, как новогоднее чудо.

Разговор, уже дошедший до описания невероятных объёмов праздничных напитков, прервал промоутер. Он сунул Юре в руку флаер, в центре которого красовался полный лысый мужчина в костюме и галстуке-бабочке.

– Первый в мире голографический спектакль, сделанный искусственным интеллектом! Комедия «Ни дать ни зять»! Спешите увидеть! Последний раз в этом году!

– Пап, правильно же «ни дать ни взять»? – спросил Юра, когда они уже отходили от промоутера.

– Я, конечно, говорил, что нужно больше читать, но не всё же, что дают. – Папа взял флаер и показал его Ивану, удивлённо заметив: – До чего дошла наука! Спектакли уже искусственный интеллект пишет! Скоро вообще и актёры будут не нужны! Тоже ИИ будут! Так, скорее, зачем пришли?

Не найдя урны, папа поместил листовку к себе в карман и повёл Юру к прилавкам.

Когда продукты к столу были куплены, Юра вызвался помочь Ивану с выбором подарков для его друзей. Это оказалось непросто.

– А что они любят?

– Одна любит… Как бы… – Иван подбирал слова, стараясь не выдать, что подарки полагаются Бабе Яге и Кикиморе. – Растения всякие собирать, коренья выкапывать.

– Дачница? – предположил папа. – Может, ей набор тяпок всяких, лопаток?

– Не, у неё, как бы это назвать, свои методы. Ручная работа, так сказать.

– Тогда, может, абонемент в маникюрный салон?

На мгновение Иван представил Бабу Ягу в маникюрном салоне с длинным розовыми ногтями, покрытыми лаком. А потом он представил, что она с ним сделает, если он подарит ей такой подарок. Стало не по себе.

– Навряд ли…

– Ну а другие что любят? Как зовут-то хоть? Скажите! – попросил Юра.

– Леш… Лёша. Лёха. – Иван задумался, как описать соседям предпочтения Лешего. – Он лес любит. Обожает. Сам почти дерево, если честно.

Юра посмеялся.

– Слушай, классную тему видел – набор для выживания «тридцать шесть в одном», – пришла папе идея. – Там топор, чтобы дрова рубить, огниво – огонь разводить, штука такая специальная, чтобы из берёзы сок добывать.

– Нет-нет-нет, точно нет, – запротестовал Иван, вообразив реакцию Лешего на этот набор. – Ладно, сам что-нибудь найду.

– Папа! Дядь Ваня! Пойдём, посмотрим, что там! – Юра указывал пальцем в сторону большой толпы в центре ярмарки.

Все трое протиснулись сквозь толпу, обойдя маму с дочкой, у который был огромный плюшевый зайка в руках, занимавший место почти с ещё одного человека. Было так тесно, что папа с Юрой по дороге чуть не выбили из рук одной девушки снежный шар. Стоявший рядом парень, очевидно, её молодой человек, сначала с возмущением посмотрел на них, но девушка, казалось, ни капли не расстроилась. Полная предчувствия праздника и тёплой нежности к своему возлюбленному, она лишь улыбнулась и обняла его.

– Брось, милый. Они случайно.

– Извините – сказал папа, но Юра уже утащил его за руку к центру ярмарки.

Когда троица вышла на первый ряд, Юра увидел, вокруг чего все собрались. В окружении толпы стояли двое мужчин. Юра первым делом заметил перстень с фиолетовым камнем на пальце одного из них. Мужчины сделали глубокий поклон, сняв свои элегантные котелки, а затем выпрямились и направились к небольшому пьедесталу, крича:

На пьедестале явно стояло что-то высокое, но сам предмет не было видно, поскольку он был накрыт чёрной тканью. Мужчины, в которых толпа видела уличных артистов, синхронно схватились за ткань и сорвали. Под ней был длинный посох, словно бы сотканный изо льда и снега. Юра удивлённо уставился: тот парил в паре десятков сантиметров от пьедестала. Народ тоже всполошился, всем стало интереснее. Никаких видимых глазу ниточек или верёвок или прозрачных подставок не было. Как бы подтверждая немые догадки публики, один из артистов провёл ладонью сначала над посохом, а потом под ним.

– Пап, он летает! Он волшебный! – воскликнул Юра.

– Сынок, сколько раз говорить: волшебства не существует, – ответил скептично папа.

– А как он тогда летает?

– Наверняка у этого есть научное объяснение. Сейчас разберёмся! – сказал папа, не скрывая интереса. Всё-таки он был настоящим учёным, и в нём горело пламя любопытства. Сталкиваясь с чем-то неизвестным, он, как и любой исследователь, хотел разобраться и понять, как это устроено.

– Испытайте силушку свою богатырскую в состязании за приз волшебный! – продолжал тем временем кричать артист.

– Для того, чтобы этот прекрасный и по-настоящему волшебный посох стал вашим, – подхватил второй артист, – нужно крепко взять его в руки, произнести древнее заклинание: «Никс венире!» – и…

– Всего-то лишь поднять его с места! – закончили они уже вдвоём.

Кто-то в толпе хмыкнул. И правда, задача не звучала сложно.

– «Никс венире», – пробормотал про себя Иван Додонович. – Где ж я это слышал?..

– Пап, а ты сможешь поднять? – спросил Юра, которому тут же захотелось получить этот чудесный летающий посох.

– Легко! – ответил папа. – «Дайте мне точку опоры, и я переверну весь мир!» Кто сказал?

– Архимед, – отчеканил Юра.

– Правильно. Научное мышление способно на всё!

Тем временем из толпы вышел здоровенный краснощёкий мужчина.

– Да ну, делов-то! – самонадеянно воскликнул он и приблизился к посоху. – Чё там, говоришь, «никс венире»?

Артисты кивнули. Краснощёкий крепко схватился за посох, произнёс «древнее заклинание» и потянул на себя. Посох не сдвинулся с места. Как бы краснощёкий ни старался, как бы ни перехватывал рукоять поудобнее и сколько бы ни старался, посох так и оставался висеть, где висел. В конце концов мужчина махнул рукой и ушёл с площади. Всё это время папа внимательно наблюдал за посохом.

– Всё ясно! Там два магнита, одинаково заряженных. Если отключить питание, то никакая силушка богатырская не нужна – ты и сам справишься, – уверенно заявил он сыну.

Краснощёкий, уже стоя в толпе, растирал ладони – посох оказался удивительно холодным.

– Смотри, как надо! – крикнул крепкий парень, выходя к посоху. Он подмигнул какой-то красивой девушке в толпе и тут же потянул посох одной рукой – безрезультатно. По толпе пробежал смешок.

– А, точно! Никс венире!

Парень попробовал ещё несколько раз, но у него ничего не вышло. Иван Додонович нахмурился: ему отчётливо казалось, что он где-то это слышал, но где именно – как из головы вылетело.

– Подстава какая-то, сто процентов, – оправдывался парень, возвращаясь от пьедестала после очередной неудачной попытки.

– Хм, а может, и не магниты… – задумался Андрей. – Но явно посох летает не сам по себе, должна быть какая-то система…

– Эй, мальчик! – обратился один из артистов к Юре. – А ты не хочешь попробовать?

Юра поднял глаза на папу, и тот кивнул. Тогда мальчик подошёл к посоху и схватился за него обеими руками. Он ожидал, что посох даже не шелохнётся, ведь даже двое взрослых крупных мужчин не смогли его и на миллиметр подвинуть. Но стоило ему лишь только прикоснуться, как он сразу почувствовал – что-то произошло. И в следующую секунду он, к удивлению всех зрителей и себя самого, абсолютно без усилий снял парящий посох с места над пьедесталом. Толпа захлопала в ладоши. Артисты переглянулись.

– Папа, смотри, получилось! – Юра повернулся к отцу. Андрей удивлённо усмехнулся, глядя на сына.

– Скажи: «Никс венире» – и приз твой, – проговорил артист с фиолетовым перстнем, не сводя глаз с Юры.

– Никс…

– Нет, Юра, стой! – выкрикнул Иван, всё вспомнив. Но было уже поздно.

– … венире! – закончил Юра.

Посох в руках Юры словно вспыхнул изнутри синим пламенем, но оно не согревало, а наоборот, пробирало морозом до костей. Юра невольно выпустил посох из рук.

– Избранный! Он избранный! Вот и настал час! – восклицали артисты.

– Какое-то странное шоу, – заметил папа.

– Никакое это не шоу! Надо бежать! – громко прошептал ему на ухо испуганный Иван Додонович.

– Почему это?

Но Иван не успел ответить. Вокруг посоха снег вдруг поднялся и завертелся в быстром вихре, скрыв за собой артистов. А когда вихрь рассеялся, на площади стояла женщина, опираясь на тот самый посох.

Толпа ахнула от удивления. То, что казалось поначалу не самым интересным конкурсом, теперь представлялось зрителям неожиданным шоу иллюзионистов.

– Откуда она появилась? – спросил Юра. Папа задумался, но ответа у него пока не было.

На женщине было величественное сине-белое одеяние и корона из маленьких льдинок. Царственный вид придавали ей, в первую очередь, стать и строгий, надменный взгляд. Она посмотрела на свои руки так, будто видела их в первый раз. Затем провела ими по посоху, медленно, даже почти нежно. Так касаются ручки двери родного дома, вернувшись после долгой дороги. Затем она глубоко вдохнула, закрыв глаза.

– Свобода… – прошептала она, и голос её был подобен шелесту листьев под морозным ветром.

– Это Снежная Королева! – сказал Иван папе. – Мы должны бежать!

– Что за глупости? Это же всего лишь шоу, артисты, – ответил тот невозмутимо.

– Возрадуйтесь! Ваша Королева явилась! – прогремел мужчина в котелке и с фиолетовым перстнем.

– Вы не понимаете… – сказал Иван, запинаясь от страха. – Лучше уходите!

И, не дожидаясь ответа, он направился прочь, пытаясь протиснуться через плотную толпу.

– Мальчик подсадной! Это мошенничество! – раздался голос одного из зрителей.

– Точно! Подстава! Он не мог его сдвинуть! Мошенники! – вторил краснощёкий. Толпа загалдела. Люди, видимо, думали, что победа Юры была частью спектакля, и многие расстроились, что не смогут принести своим детям в подарок «волшебную» летающую игрушку.

На недовольный шум и гам тут как тут появился служитель правопорядка Валерий Степанович. Поправив ушанку, он подошёл к Снежной Королеве.

– Так, граждане, спокойно! Где тут мошенники? Что тут происходит?

Женщина, всё это время оглядывавшая себя, впервые посмотрела на толпу.

– Гражданочка, это вы тут народ баламутите? Людей обманываете? – обратился к ней полицейский. Она в ответ лишь бросила на него пренебрежительный взгляд.

– Склонись перед своей Королевой! – приказал ему один из артистов.

– Жалкий смертный… – процедила женщина полицейскому.

– Так, эт-самое… Налицо оскорбление представителя власти при исполнении! Пройдёмте-ка в участок, протокольчик составим… – с этими словами Валерий Степанович коснулся её локтя и… застыл на месте, обратившись в лёд.

Не успел никто сообразить, как стукнула она посохом оземь, и тут же от места удара пошла морозная волна. Она не сбивала с ног и не превращала тела в лёд. Но каждый, кто попал под её влияние, вдруг почувствовал, что больше радоваться в этом мире нечему. Как будто всё доброе и прекрасное ушло. В один момент близкие люди стали казаться им уродливыми, неприятными и злыми. Юра услышал, как девушка, которая ещё несколько минут назад с такой нежностью называла своего молодого человека «милый», почему-то кричала на него. Он кричал что-то в ответ, а она разбила подаренный им снежный шар. Девочка с большим плюшевым зайцем бросила его на землю, сказав маме, что подарок ужасный. Девочка убежала, а мама даже не попыталась её остановить: хладнокровно посмотрела вслед и ушла в другую сторону. Раздор охватил ярмарку: люди припоминали друг другу старые обиды и разругивались в мгновение. Где-то началась драка. Артист с фиолетовым перстнем ликовал:

– Снежная Королева вернулась! Спустя тысячу лет она вернулась!

Во всей этой суматохе папа крепко держал руку испуганного Юры.

– Надо уходить, люди будто с ума посходили.

– Так вот кто меня освободил… Любопытно, – проговорила Снежная Королева скорее сама себе, чем Юре.

– Папа, она настоящая Снежная Королева! – сказал Юра, когда она приблизилась к ним. – Дедушка Мороз…

– О, славный, добрый Дедушка Мороз. Все дети мира его обожают, не так ли? – саркастично спросила Снежная Королева. – Думаешь, всё будет как в сказке? Думаешь, он сумеет одолеть меня?

– Женщина, я не знаю, что у вас тут за шоу… – попытался вставить папа, но Снежная Королева не обратила на него никакого внимания.

– Хочешь увидеть Дедушку Мороза? – тон Снежной Королевы стал вдруг мягче. Казалось, ей и правда можно довериться. – Пойдём со мной!

– Так, мой сын с вами никуда не пойдёт! Всё, Юр, нам пора домой.

Андрей, порядком разозлённый, развернулся и повёл было сына с ярмарки, но тут прямо перед ним появился артист с фиолетовым перстнем.

– Куда собрался? Твой сын – избранный, и он принадлежит Её Величеству!

– Никому он не принадлежит! Прочь с дороги, не то получишь! – угрожал папа.

– Не кипятись ты так, букашка. – артист указал на него пальцем с перстнем. Сверкнул фиолетовый свет, и папа превратился в небольшой старинный самовар. Артист усмехнулся, подхватил под мышки Юру и понёс его к Снежной Королеве.

– Папа! Папа! – кричал мальчик, но никто ему не отвечал. Двое артистов обратились в воронов и улетели. Снежная Королева взмахнула рукой, и вихрь скрыл её и Юру. Когда вихрь рассеялся, на площади остались только замороженный полицейский и слегка покачивающийся самовар.

Из-за угла выглянул Иван Додонович. Осмотревшись, он подбежал и схватил самовар.

– Андрюша!.. Андрюша… Ну как же так!

Торопясь прочь с самоваром в руках, Иван пробежал под фонариками, натянутыми над улицей. Все они были разбиты вихрем мороза, и ни один больше не горел прежним тёплым, жёлтым светом.

Глава 6. Сквозь миры на ступе

Марья шла по лесу, а Иван тащился с самоваром за ней следом.

– Далеко мы? Ай, что ж я никак дорогу-то не запомню! – ругался на себя Иван.

– Уже почти, она должна быть где-то… вот! – Марья указала пальцем на большой куст в нескольких десятках метров.

– Как заросло-то! – удивился Иван.

Они подошли ближе, и стало ясно, что вовсе никакой это не куст, а старая «Чайка», вся обросшая мхом и зеленью, укрытая ветками. Когда-то на этой машине ездил Иван, и потому сейчас он забирался в неё с некоторой тоской. «Нет, нечего мне грустить, – подумал он, открывая заднюю дверь. – На благое дело машина пошла». И действительно, после того как Иван, Марья, Сенька и Яга одолели Кощея, «Чайка» сыграла свою роль. Между миром людей и волшебным лесом стоял непроницаемый барьер – Твердыня. Лишнего люда внутрь пускать жителям леса не хотелось, чтоб не пугались шибко и не угрожали их спокойной жизни. Но перемещаться туда-сюда иногда было нужно, а потому «Чайка», застрявшая в разломе барьера, стала своеобразным порталом. Садишься на заднее сиденье в нашем мире, а выходишь через передние двери уже в волшебном лесу. «Надо Кикимору попросить, чтоб прибрала здесь», – подумал Иван, протискиваясь через салон, весь заросший каким-то острым кустарником. Помогая Марье, он даже порезался об иголки.

В волшебном лесу было не жарко и не холодно – идеальная температура. Иван торопливо скинул тёплую зимнюю куртку на «Волгу» и побежал за Марьей дальше – она с первого раза запомнила дорогу и теперь шла впереди.

– Хорошо, что Снежная Королева сюда ещё не добралась! – сказал он на бегу.

– Ты думаешь, она может? – испуганно спросила Марья.

– Боюсь, для колдуньи её уровня найти прореху в Твердыне будет проще простого.

Раньше, чем они увидели избушку на курьих ножках, они услышали голос диктора волшебного радио. Правда, разобрать ничего не удалось, ибо всё перекрыл недовольный крик Бабы Яги.

– Кому сказала, останови эту брехню! Не бывать в моём лесу этого твоего радива!

– Наш дом – лес… – недовольно прорычал Леший, но послушно выключил радио в ступе.

Яга вдруг принюхалась: что-то она учуяла, причём что-то неладное.

– Магией иноземной пахнет… Недоброе чую, но знакомое, ой, шибко знакомое…

– Матушка Ягиня! Матушка Ягиня! – окрикнула Бабу Ягу Марья.

Баба Яга, Кикимора и Леший обернулись к ней и Ивану.

– Что ж за день-то такой, куда ни погляди, отовсюду сплошной шум, покоя не дають! – начала было возмущаться Яга.

– Матушка, простите, но там… – прервала её Марья.

– Снежная Королева вернулась, – закончил за неё запыхавшийся от бега по лесу Иван.

И следа не осталось от былой ворчливости Бабы Яги. Помрачнела она чернее тучи. Прислушалась к воздуху – так вот что это она учуяла… То-то кажется, что знакомое…

– Ну, не тяни, окаянный, рассказывай! Каким чудом злодейка возвернулась? – подскочила к Ивану Кикимора.

И Иван рассказал, не упустив ни одной детали. Узнав всё о посохе, о колдовстве Королевы и о похищении Юры, Яга крепко призадумалась. Плохо дело, коли Снежная на свободе. Не любит она в дела чужие ввязываться, ой не любит, и сейчас бы не хотела. Всяко окромя её найдётся героев, чтоб людишек спасать. Да только хоть ей и не хотелось этого признавать, но привязалась она к ним. С тех пор как помогли люди ей Твердыню спасти и Кощея одолеть, по-другому стала Яга к ним относиться, добрее. Иван и Марья теперь и вовсе друзья ей стали. Подумать только, у Бабы Яги – друзья! И сердце её кровью обливалось, стоило лишь вообразить, как заморозит Королева Додоныча и Искусницу. Но, конечно, ничего такого она им не сказала – ещё чего, в нежностях расшаркиваться!

– Беду люди в мир вернули, ой какую большую беду, – протянула она мрачно.

– Одного не понимаю: что такое произошло, когда Снежная Королева на площади появилась? Ты говоришь, что люди как будто с ума сошли: обозлились, друг с другом ругаться начали ни с того ни с сего, даже дрался кто-то. Это что, какое-то помешательство? – спросила Марья.

– Не знаю даже, если честно, – развёл руками Иван.

– Я знаю. Заклятье это её собственного изобретения. Сердца людские она замораживает. Оттого люди злые становятся. Всё добро уходит, тепло всё. Только холод остаётся. Они ей послушными делаются, а к своим близким гневом напитываются.

– Но зачем ей это сдалось? Просто так поиграться с людьми? – ужаснулся Иван.

– Не понимаю пока точно, Ванька, – покачала головой Яга.

– Что же нам теперь делать? – задумалась Марья.

– Наш дом – лес! – пророкотал Леший.

– Во! Верно! Можно ж ведь у нас спрятаться, а? – поддержала идею Лешего Кикимора.

– Подумай хорошенько, Кикимора, можно ли? – Яга обвела рукой лес.

Только сейчас все остальные заметили, что во время рассказа Ивана в волшебном лесу пошёл снег. Теперь на краснющих мухоморах Яги блестели белые снежинки.

– Быть того не может! – воскликнула удивлённая Кикимора: это был первый за тысячу лет снег в волшебном лесу.

– Велика сила её колдунская. Кощей по сравнению с ней был как улитка рядом со скаковой лошадью. Снежная Королева и до леса доберётся, как черёд настанет. Нет, придётся нам за мир людской вступиться, иначе самим несдобровать.

– Но вы ведь одолеете её, матушка Ягиня? – с надеждой спросила Марья Искусница.

– Не в силах я с ней справиться, родная.

– Что же нам делать тогда? Что же будет? – ту же запаниковал Иван.

– Не верещи. Давай по порядку. С самоваром сперва разберёмся, вернём соседу вашему облик человеческий.

Яга указала крючковатым пальцем на землю, и Иван поставил туда самовар. Баба Яга взмахнула рукой и навела свой чёрный ноготь на самовар. Ничего не вышло. Ещё разок взмахнула – всё впустую.

– Так это, с самоваром вы как, скоро? – неловко поинтересовался Додоныч.

– Сам не видишь, что ль, Царевич? Не работает магия моя. Не справиться мне с этим чёрным чародейством. Плохо дело, очень плохо.

– Так что же нам делать? Надо что-то придумать! – воскликнула Марья.

– Леший, думай! – ткнула Кикимора Лешего в его покрытый древесной корой бок.

– Наш дом – лес! – испуганно прогудел Леший.

– Матушка Яга, но есть же какой-то способ? – взмолился Иван.

– Способ один только и есть. За помощью лететь.

– К кому же?

– К тому, кто с Королевой совладать способен. К волшебнику посильнее меня. Он и Андрюшу вашего расколдует на раз-два. За мной! – скомандовала Баба Яга.

Она привела Ивана и Марью к ступе и взяла метлу.

– Вот это тюнинг! – прокомментировал Иван фары и зеркала заднего вида.

– Забирайтесь, медлить нельзя. А ты-то куда собралась, в твоём-то положении? – сказала Яга Марье, завидев, что та со своим округлившимся животом забирается в ступу.

– Да, положеньице у нас точно не завидное, – согласился как всегда кристально искренний и потрясающе невнимательный Иван Додоныч.

– Ой, дура-а-ак… – протянула шёпотом Яга. – Ну, Марья, брось, возвернись-ка домой.

– Не могу я, матушка, сидеть сложа руки! Неправильно это. Сердце у меня не на месте.

– Ну как знаешь, Искусница. Так, ты, – она указала метлой на Кикимору. – За главную! Сторожите лес, пока я не вернусь!

– Стойте! Андрюшу забыли! – Кикимора протянула Ивану самовар.

– Ну, держитесь крепче. Взлетаем!

И Яга оттолкнулась от земли метлой. Ступа взмыла в воздух и полетела между веток и листьев прямо в небеса.

Кикимора проводила ступу взглядом и вернулась поближе к избушке. В лесу похолодало.

– Ну, как время-то коротать будем, Леший? Айда в города, что ли, сыграем?

Леший уселся на скамейку у избы. Откуда ни возьмись, у него в руках образовалась толстенькая книжица.

– Ты что, читать умеешь? – удивилась Кикимора. – Я и не знала. Чегой-то там у тебя? – она приглянулась к названию на обложке. – «В. Я. Пропп»? «Морфо-ло-ги-я… волшебной сказки?» Тю! Ерундистика какая-то!