Полоцк – Лiтва – Rzeczpospolita – Беларусь. Это наше, здесь мы беларусы. 1100 лет Беларуси в цитатах и исторических портретах

Можно только благодарить наше время за новые информационно-технические возможности – Интернет и появление электронных копий архивных документов, многие из которых тщательно скрывались по разным причинам от исследователей и читателей. Появились материалы, позволяющий под разными углами зрения рассмотреть таинственные исторические пути создания и развития нашего отечества, познакомиться с новыми личностями, история жизни которых стала проступать через века забвения, понять мотивы их поступков…

Я имею в виду новый информационный источник – Интернет-сайт – «ВЕЛИКОЕ КНЯЖЕСТВО ЛИТОВСКОЕ КАК ИСТОРИЧЕСКОЕ НАСЛЕДИЕ БЕЛАРУСОВ В МАЛОИЗУЧЕННЫХ ЛЕТОПИСЯХ» [42].

Не хочу пропустить версию, которая заслуживает, с моей точки зрения, беспристрастного обсуждения. Например, версия Вадима Ростова «об истоках», которая вызвала в Интернете ожесточенную «полемику», если можно назвать полемикой оскорбительные нападки (часто просто нецензурные выражения). Именно поэтому требуется дополнительное рассмотрение представленной версии – («Юпитер, ты сердишься, значит ты не прав»).

Почти все «российские полемисты», как правило, не выдвигают контраргументы, а копаются в биографиях своих оппонентов, желая, для придания убедительности своим словам, опорочить оппонента. Что-то вроде дебатов в Российской Думе. Чтобы понять, о чём идет речь, приведу с небольшими купюрами и правками текст Вадима Ростова «БЫЛА ЛИ ЖЕМОЙТИЯ ЛИТВОЙ?» или рассказ о том, как Литва стала Беларусью», иногда прерывая его примечаниями и сведениями из других летописных источников.

Предварим рассмотрение вопроса, что есть – Жамойтия, а что же Литва, версией В. Ростова, который опирается на «Хронику» 1673 года «иеромонаха Феодосия Сафоновича», полное название этой летописи – «КРОИНИКА О ПОЧАТКУ И НАЗВИСКУ ЛИТВЫ, И О КНЕЗЕХ ЛИТОВСКИХЪ, И О ДЕЛАХЬ ИХЬ, ИЗ СТОРИКОВ ПОЛСКИХЬ И РУСКИХЪ СОБРАННАЯ ПРЕЗ ТОГО ЖЬ ИЕРМОНАХА ФЕОДОСИЯ САФОНОВИЧА, ИГУМЕНА МИХАИЛОВСКОГО ЗОЛОТОВЕРХОГО, КИЕВСКОГО РОКУ 1673» [104].

Вот выдержки из его исследования:

«Феодосий Софонович определяет понятие «литовцы» весьма широко. Например, про ятвягов он писал:

«Ятъвежи были едного народу з литвою и з половцами, и з прусами старыми, з готтов пошли, которых столечное место было Дрогичинъ, а Подляшъе все аж до Прус, з Волыня почавши, осели были, Новгородок Литовский и околичний волости держали».

Столица ятвягов Дрогичин (Драгичин бел. яз.) находится в 70 км от Бреста по Бугу. Подляшье – земли от Бреста до Гродно, это Ятвягия. Как видим, под «литовским» понимается именно западно-балтское этническое содержание, ибо западные балтов жили и намного южнее – древляне и половцы, чей язык был тоже схожим. Равно и кривичи были такими же западными балтами (не географически, конечно, а по западно-балтскому языку, как у пруссов и мазуров), но быстро были славянизированы ляхами и полабами.

Жемойты в это этническое единство с точки зрения языка и культуры, никак не вписываются, ибо являлись этносом восточных балтов – это жемойты, аукштайты, земгалы, курши, селы, латыши – особая, самая архаичная группа с изолированным от процессов европейского синтеза языком и культурой. Ныне потомки этих племен являются этносами Летувы и Латвии… В вопросе об истории Жемойтии уместно упомянуть, что испокон веков и по сей день в их языке (жемойтско-аукштайтском, называемом «литовским») беларусов именуют «готами». Или «гудами» (прим. автора) [105].

Справедливо, из рассмотрения в «Хронике», исключив легенду о современнике Нерона Палемоне, якобы родоначальнике литовцев, (Древний Рим пал еще до появления славян как этноса), В. Ростов отмечает, что у Феодосия Софоновича:

«Те все народы были потом готами и гепидами, где теперь Литва».

«Но если в языке нынешней Республики Летувы «готами» именуют своего южного соседа (народ нынешней Беларуси), то совершенно ясно, что сами себя жемойты и аукштайты таковыми «готами» не считают и не считали никогда. А значит, и не являются Литвой, ибо Литва – это и есть готы! Причем, и в «Великой Хронике Польской» XIII века пишется, что восточнее поляков – Брест, Драгичин (столица Ятвягии), Гродно, Волковыск, Лида (столица Дайновии), Новогрудок (столица Литвы), Минск и т. д. живут не славяне, а готы. То есть, западные балты…"[106]

«Мингаило (не Миндовг, если кто-то неверно поймет,а Мингайло – князь Полоцкий) „зосталъ кнземъ литовскимъ, Алгимунть – жмудскимъ“».

Кстати, про Мингайло Вацлав Ластовский писал в 1910 году:

«В 1190 году полочане выбирают своим князем некоего Мингайло или Мигайло. Скоро он передает трон своему сыну Гинвиллу. Новый князь, кроме язычески-литовского имени „Гiнвiлло“, носит и христианское имя Юрия, женат на дочери русского князя, христианке. Гинвилл умер в 1199 году в Орше».

Ластовский ставил вопрос: «Кто были эти Мингайло и Гинвилло – трудно разгадать. Объяснение может быть только такое, что Мингайло принадлежал до тех же родов князей Полоцких, ибо трудно думать, чтобы полоцкое вече и удельные князья позволили чужому захватить полоцкий престол».

Иеромонах Феодосий уточнял: «Гинвилл взял женой Марию, дочь тверского князя». Но не указывал (ибо он киевский «прорусинский» историк) крайне важную подробность: еще до создания ВКЛ и прихода прусского короля Миндовга с его прусской династией, в Полоцке уже правила династия западных балтов Литвы (то есть князей Центральной и Западной Беларуси – Литвы, Дайнова или Ятвягии, с которыми просто обязательно должны были быть браки княжеских семей, как с ближайшими соседями). Мстислав Романович, князь луцкий, воевал со Скирмунтом, его «Скирмунтъ прогналъ, воискомъ литовскимъ и жмодскимъ змоцнившися (укрепившись прим.автора)».

Как видим, у Скирмунта было два войска: литовское и жмодское. Про дальнейших наследников князей Феодосий везде пишет: стал «князем литовским и князем жмодским». Про других: были только «князьями жмодскими» и другие – «князьями литовскими».

«Ринголть по смерти отца своего зостал княземь литовскимъ и жмодскимъ. Тои першии почал писатися великимъ кнзем литовскимъ и рускимъ» [104].

Здесь несоответствие с Великой Хроникой Польской, в которой Рингольд называется королем Прусским, правящим в столице Королевец» (переименован немцами в Кенигсберг).

В. Ростов сомневается в истинности высказываний летописца: «Видимо, Феодосий напутал в собирании им Хроник в единое целое разных изложений тех же самых событий, где самым авторитетным источником является, бесспорно, Великая Хроника Польская. Но снова показательно: князь литовский и князь жмодский – точно так же отличаются, как и «князь литовский» от «князь русский».

«А Ринголтъ, собравши литовскии и жмодскии воиска, противъ ихъ пошол и, бившися з ними, звитяжил (победил прим. автора) ихъ над рекою Немномъ под Могилною».

Оказывается у Литвы была своя армия, а у Жмуди – своя. «По смерти отца своего Ринголта Миндогь застал кнземъ литовскимъ и жмодскимъ року 1240».

Снова два разных народа.

Князь Тройнат впервые упоминается в Ливонской старшей рифмованной хронике в 1260 году, когда под его командованием жемайтийские (жмодские) войска вступили в войну с тевтонскими рыцарями и разбили их в сражении при озере Дурбе. В то время как Миндовг, чтобы предотвратить нападения на Литву рыцарей Ливонского и Тевтонского орденов, принял католичество и королевскую корону, Тройнат продолжал хранить верность язычеству. Несмотря на усилия Миндовга (принял католичество), атаки рыцарей на Литву не прекращались. В то же время вокруг князей Тройната и Довмонта начала формироваться коалиция против короля. Тройнат уговаривает Миндовга разорвать союз с Римом. Миндовг, посоветовавшись с Тройнатом, вступает в войну против Ордена. Политическая ситуация стала меняться после вероломного убийства князя Миндовга. На этот счет имеется множество летописных свидетельств.

«Троинатъ, забивши своего стриiя (брат или дядя по отцу, прим. автора) Мендога, почаль пановати на княжениi (стал князем, прим.автора) Литовъскомъ и Жмодскомъ року 1267».

Происхождение Тройната, как и других первых литовских князей, не ясно. Достоверно известно, что мать его была сестрой Миндовга, а отцом был, скорее всего, жемойтский князь Скирмунт.

Жмудь была одним из прибалтийских племен, которые фактически не покорились Миндовгу. При крещении в 1253 году Миндовг уступил Жемайтию крестоносцам в обмен на военную помощь. Тройнат сохранил верность языческим богам, чем заслужил высокий авторитет среди многих соплеменников. 13 июля 1260 года жмудское войско под командованием Тройната разбило крестоносное воинство у озера Дурбе, тем самым надолго отсрочив объединение земель Тевтонского и Ливонского Орденов. Король Литвы Миндовг, крестившийся несколькими годами ранее, отступился от христианской веры (во второй раз) и начал войну с немцами [107].

Не пропустим еще пару сведений из «Кройники» иеромонаха Феодосия Сафоновича, даже если они не точны.:

«Року 1268. Свинторгь Утеносовичь по смерти отца своего зосталь кнземъ литовскимъ и жмодскимъ».

«Року 1316 Гедимин зосталь кнземъ литовскимь. Того жь року прусове инфланъскии, воискомь немалымъ напавши на землю Жмотскую, попустошили и под свою моць от Литвы взяли» [104].

Ясно, что земля «Жмотская» была захвачена, и стала колонией Литвы. Ибо это не «земля Литовская», а именно «земля Жмотская».

Поблагодарим В. Ростова за интересную летописную находку, и прервем цитирование в этом месте – князь Гедимин станет действующим лицом истории ВКЛ позже. А пока поглядим на карту государства ВКЛ, отвечающую примерно его границам к ХIV веку и полистаем страницы летописей, посвященные сыну Миндовга, князю Войшелку…

Войшелк (родился в Новогрудке, 1233 год – 18—23 апреля 1267), третий Великий князь, резко выделяется из князей этого периода своими «метаниями», в том числе и религиозными. Покинул «отчину», Новогрудское княжество, выдав предварительно свою сестру замуж за Галицкого князя Шварну Даниловича (русина), оставил ему «Новогрудское княжение», ушел на Волынь, в православный Полонинский монастырь (около 1253 года) и принял там постриг. Вернулся в Новогрудок с целью отомстить за убийство своего отца. Стал Великим князем, задержался на троне три года (1264—1267), княжил вместе со Шварном Даниловичем, с ним вместе завоевал Нальшаны и Дзяволтву. В 1267 году оставил власть Шварне Даниловичу, своему зятю, и снова ушёл в монастырь на Волыни. В апреле 1267 года был убит во время пребывания в гостях у галицко-волынского князя Василька Романовича претендентом на великокняжеский престол Львом Даниловичем («Википедия»)

По одной из версий «родовым гнездом Миндовга был город Рута, который упоминается в летописи. Несколько населенных пунктов с названием Рута есть вблизи Новогородка, тут же протекает река с таким названием. Совпадение этих данных не может быть случайным. Может быть, это следы Неманской Литвы, про которую писал польский хронист Мацей Стрыйковский. Он сообщал, что эта Литва «с древности прислуживала Новогородскому княжеству» [77]. Возможно, Миндовг и был князем этой Литвы и находился в вассальной зависимости от новогородского князя Изяслава. На это, повидимому, указывает запись в Ипатьевской летописи под 1237 годом [53]. В это же время князь Даниил Галицкий воевал с Конрадом Мазовецким, и «возведе на Конрада Литву Миндовга Изяслава Новогородьского» [67].

Уже в начале 50-х годов XIII века Миндовг «зане Литву», изгнав князей Товтила, Ердивила и Викинта. Историк Здислав Ситько считает, что появление термина «литва» в древних летописях обозначает «не племя, а сословие прфессиональных воинов, которые служили западным славянам, и которые вместе с некоторыми родами полабских славян переселились в ХI-ХII веках из „Мекленбургии“ на Среднее и Верхнее Понеманье» [92, гл.7]. По мнению З. Ситько «именно Миндовг организовал защиту дреговичских, кривичских и радимичских земель от Батыевой орды». Он «заложил фундамент будущего Великого Княжества Литовского. Папа Иннокентий IV в своей булле от 17 июля 1251 года титуловал Миндовга королем, а его государство – королевством. „Regnum Litovia“ стало известно во всей Европе. Став сыном „святого Католического костёла“, Миндовг сделал „Литву“ (предшественницу Беларуси) частью семьи европейских христианских стран» [там же].

Много загадок есть в происхождении князя Миндовга и его предшественника и вероятного отца, князя Рингольда. Следует упомянуть имя Рингольда потому, что с него начались столкновения западного, католического мира с миром «Литвы языческой», история которой прослеживается в Беларуси (и Литовской республике) до начала ХХ века. А в беларуском Полесье «каменныя дзяучынкi» («девочки» в переводе с бел. яз), как и «каменныя крыжi» («каменные кресты») особо почитаются местным населением до сих пор, их обряжают на все праздники и охраняют [78]. О языческом происхождении князя Миндовга свидетельствуют, сохранившиеся у беларусов, предания: курган Миндовга, насыпанный новогородцами над могилой своего князя, руины древнего замка в Новогрудке. Народная память сберегла имя Миндовга.

Костел св. Иоанна Крестителя

дер. Камай, Поставский район Витебской области, Беларусь

Беларуское язычество, его соприкосновение с христианством, как православного толка, так и католического, вообще требуют тщательного изучения, так как это взаимодействие повлияло на ментальность всего народа, на его веротерпимость, на существование многоконфессиональности, на его фольклор и сохраненные до наших дней языческие праздники в сельской местности.

Где в Беларуси заканчивается язычество, где границы католицизма и где православия? Как удалось московской православной церкви за полстолетия разрушить и практически уничтожить «народную веру», Униатство, укоренявшееся в народе три столетия, которое было попыткой примирения православия и католицизма, и являлось самой распространенной конфессией среди «литвин-белорусцев», как записывали в ХIХ веке население края, в листах всероссийской переписи, после насильственого включения земель Великого Княжества Литовского в состав Российской империи. Конфессиональные границы княжества никогда не соответствовали границам областей («паветам» бел. яз.) и легко пересекались друг с другом. Процессы ассимиляции племен, а позже и срастания малых удельных княжеств в единое Великое княжество растянулись на многие столетия…

У беларуского историка Ермаловича находим: «Территорию, показанную как Литву, c IX века занимали славяне, и здесь с Х столетия существовал древнерусский город Изяславль. Однако, славяне на этом месте, как и на всей территории Беларуси, не были автохтонами, ибо еще до них, как означает Ф. Гуревич, «здесь жили балтские племена культуры штрихованной керамики». На это указывают и археологические памятники, например: Городище (Барановичский р-н); Кореличский тракт, Черешля (Новогрудский р-н); Бездонное, Кабаки, Низ (Слонимский р-н); Воложин (Воложинский р-н), Новосады, Старая Рудица (Дзержинский р-н, Минская обл.), Городилово, Городок (Молодеченский р-н) и др». «На восточном левобережье верхнего Немана литвины в глубокой древности соседствовали с другим балтским племенем – лотвой, о чем свидетельствует одноименный гидроним (Копыльский р-н) и топонимы «Большая Лотва» и «Малая Лотва» (Ляховичский р-н). Не исключено, что именно отсюда и началось расселение балто-славянских племен «литвы» или «лотвы»: первой на северо-запад, второй – на север и северо-восток. Дальше граница Литвы переходила на реку Щару, большой южный изгиб которой и являлся природной границей Литвы на юго-востоке, юге и юго-западе. Примерно, по верховью реки Мышанки, и по нижнему течению реки Валовки, шла западная граница Литвы, которая в более древние времена отделяла ее от ятвягов [34].

Нужно отметить, что в конце Х века христианство распространилось только среди славянского населения, язычестве долго присутствовало среди других неславянских племен. Острова балтского языческого населения длительное время существовали на территории Беларуси, например, в районе Обольцев (Толочинский р-н), Гайны (Логойский р-н), и др. Эта часть населения была крещена в католическую веру на условиях Кревской унии 1385 года. Между прочим, этим и объясняется, почему в Обольцах и Гайне были построены первые костёлы на территории Беларуси. Не исключено, что население это, в том числе и древней Литвы, окруженное славянами, в значительной степени ассимилировалось и было не столько балтским, сколько языческим. Как увидим дальше, Миндовг и его сын Войшалк тоже сначала были язычниками. И все же позднейшие Хлебниковские летописи, в отличие от «Повести минувших лет», Литву поместили среди славянских племен» [34].