Мужи земли Беларусь. 1000 лет истории от эпохи княжеств до образования Республики Беларусь

Братья, тем временем, нашли компромиссное решение вопроса наследования земель ВКЛ и в тайных, от магистров Ордена, переговорах выработали план совместных действий.

4 августа 1392 года на встрече в Острове под Лидой (Беларусь) они подписали соглашение, по которому власть в Великом Княжестве пожизненно передавалась Витовту. Получил он и отцовскую вотчину с Гародней (Гродно), Троками и Луцком. Ягайло отрекся от непосредственного владения своими уделами в княжестве. Присягнув на верность Ягайле, Витовт стал во главе государства. Так был положен конец многолетней гражданской войне между ближайшими родственниками. Вначале с титулом «князь литовский», а затем – «великий князь литовский и пан и дедич руский» и «великий князь Литвы и Руси» Витовт стал единственным правителем Великого княжества, хотя номинально верховный суверенитет Ягайлы над землями ВКЛ сохранялся».

Война за земли ВКЛ, настоящая, братоубийственная, в прямом смысле этого слова, гражданская война, затеянная детьми Ольгерда, оканчивалась. Король Владислав-Ягайло возвёл своего брата Витовта на виленский престол. Витовт признавался пожизненно Великим князем литовским, а самому Великому Княжеству Литовскому гарантировалась автономия в союзе с Королевством Польским под верховной властью короля Владислава. Немного погодя братья договорились о том, что в случае смерти Витовта Великое кяжество перейдет в руки Владислава или его наследников. Были написаны соответствующие «Акты», из них следовало, что если смерть настигнет Владислава ранее, то Ягайло получит право участвовать в выборе короля. (Виленско-Радомская уния 1401 года и Городельская уния 1413 года). Акты 1401 года были подтверждены всем «боярством» ВКЛ, то есть удельными князьями, церковными иерархами и княжеской знатью, что удостоверялось личными печатями, привешенными к Акту, всего было 40 печатей, с «литовской стороны». С «польской стороны» аналогичный Акт согласовала польская высшая знать, к нему было «привешено» 49 печатей.

Следующим шагом нового короля и князя было проведение закона о том, чтобы все высшие государственные должности в Великом Княжестве Литовском занимали только лица римско-католического вероисповедания и чтобы великолитовской шляхте, принявшей католичество, предоставлены были привилегии, уравнивавшие ее с польской шляхтой. Такое узаконение было проведено в 1413 году на Городельском сейме. Польский король утвердил это узаконение вопреки протестам православных, литвинских послов, присутствовавших на сейме. На этом же сейме было вынесено постановление, закрепляющее Унию между Великим Княжеством Литовским и Польшей, а также введено административное деление Великого Княжества Литовского, по примеру Польши, на воеводства. «В результате Городельской унии многие знатные роды княжеские и влиятельной шляхты перешли из православия в католичество в погоне за привилегиями и высшим положением в государстве, а потомки их при помощи католичества полонизировались» [25].

Эти нововведения, тем не менее, способствовали централизации власти, укреплению единоначалия, единообразию в системе управления государством, и дали свои плоды в самом серьезном испытании – войне с государством немцев-рыцарей Тевтонского ордена. Уния вольно или нет сближала население Великого княжества с Европой, выводила ВКЛ на новый, передовой этап развития, приобщала к европейским ценностям и достижениям, особенно культурным, что способствовало в ХV-ХVI веках наибольшего развития литературы, искусства и педагогической мысли в беларуском (литвинском) обществе.

Очень важным преимуществом дальнейшего «соединения» властных структур обеих государств стало то, что «бояре» Великого Княжества Литовского, принявшие католическую веру, ставшие уже «шляхтой», получали права и привилегии польской шляхты, а также право использовать польские гербы. На время северо-западные и западные границы ВКЛ оказались прикрыты мощью польского королевства. Неспокойными всё ещё оставались южные границы ВКЛ, и летом 1398 года Великому князю Витовту пришлось встретиться с полчищами ордынских ханов.

«Князь великии Витовт Кестуитевичь литовьски собраль вои бесчисленыи много, и царь Тактамышь c нимь своимь дворомь, и литва, и немци, ляхове, жомоить, татарове, волохове и поляне, и c нимь было князеи 50, и бысть сила ратных много, и со всими сими полкы вооружився, поиде на ТимирТиклуя» [18].

В этом противостоянии и схватке, известной как «битва на Ворскле» (1399), Великий князь Витовт потерпел сокрушительное поражение. Один только перечень погибших «князей литовских» позволяет понять катастрофу, постигшую ВКЛ. «И се имена избитых князеи литовьскихь: князь Андреи полоцкии Олгирдовичь, брат его Димитреи дьбряньскии, князь Димитревичь Киндырь, князь Андреи, пасынок его Димитреев; князь Евлашьковичь, князь Борисовечь киевьскии, князь Глебь Святославичь смоленьскии, князь Глеб Корятовичь, брат его князь Семень, князь Михаило Подберезскии, брат его князь Димитреи, князь Феодорь Патрикеевичь волоски, князь Амонтовичь, князь Ивань Юрьевичь Бельскии, князь Спытко краковскии» [18].

Поражение поражению рознь – опыт этого побоища показал необходимость согласования совместных военных действий разных городов и полков («хоругвей»), потребовал новой организации всей армии. Эти выводы станут основой для скорого, исторического подвига двух братьев – Великого князя Витовта и короля Владислава. Оставалось десять лет до Грюнвальдского сражения.

ВЕЛИКИЕ КНЯЗЬЯ -БРАТЬЯ (ГРЮНВАЛЬД 1410 год)

Кревская Уния позволила использовать объединенные войска Великого княжества и Польши в сдерживании агрессии Тевтонского ордена, которому, в обмен на мир, пришлось передать в 1382 году Жемайтию. (Интересно, что же тогда называлось «Литвой» с точки зрения современных литовских историков?). Новое государство росло, росла его роль на европейской политической сцене, немецкое государство рыцарей Тевтонского Ордена начинало терять превосходство в Прибалтике. Столкновение двух сил в этом регионе становилось неизбежным. Именно результаты Унии и сыграли особенную роль в решающем для всей Европы Грюнвальдском сражении 1410 года.

О Грюнвальдском сражении, остановившем агрессию немецких рыцарей и их продвижение на восток на последующие 500 лет написано так много, что трудно выбрать и цитировать отдельные места из классиков исторической литературы, профессиональных историков или современных политологов. Накопился достаточный для многих томов диссертаций фактологический материал, разработаны и почасово детализированы сотни схем передвижения и построения полков и отдельные эпизоды этого грандиозного сражения. Мне же хочется, чтобы читатель услышал хотя бы часть из этого хора голосов, несмотря на то, что в нем нет созвучия. Великий польский писатель, лауреат Нобелевской премии, чл.-корр. Российской Академии наук, Генрих Сенкевич, родом из «липских татар» по отцу, а по матери из беларуской (литвинской) шляхты, создал неповторимый по красоте повествования и глубине погружения в историю роман «Крестоносцы». Из романа, правда, следует лишь то, что именно польские рыцари разгромили тевтонцев. Что сегодня, в сущности, не прибавляет к нашим, более расширенным знаниям об этой битве, ничего нового. В наши дни, беларуский писатель и историк Анатолий Тарас добавил свое видение Грюнвальдской битвы, где, наконец, появились литвины-беларусы, хотя, на самом деле, читателю надо долго обьяснять, что «литвины» это наши беларуские предки. Слово «беларусы» появится только в ХIХ столетии указами императрицы российской. Так ей было легче осмысливать историю трёх славянских народов, чтобы создать «правильную» с её точки зрения иерархию восточных славян.

Грюнвальдская битва – это «битва народов», так её надо было бы назвать, национальными историками всех сторон освещается по-разному, в основном, подчеркивая исключительную роль своей нации. Доказать эту исключительность никто, конечно, не в состоянии. Но ведь можно хотя бы рассмотреть перечень, количественный состав и названия полков или «хоругвей», как писали средневековые историки. В замечательной работе выдающегося польского историка и летописца, дипломата и католического иерарха, Яна Длугоша (1415—1480), в 12-ти томной «Истории Польши», в разделе «Год Господень 1410», посвященном Грюнвальду, есть только «подвиги» польских военноначальников. Хотя вскользь замечена была храбрость и стойкость «смоленских полков» [26].

Опустим многочисленные детали всех исторических изысканий, связанных с Грюнвальдским сражением, и послушаем самого Яна Длугоша, давшего детальное описание польского войска перед сражением, перечень его командиров.

Польским войском командовал:

…«Зиндрам из Машковиц, а знаменосцем был рыцарь Марцин из Вроцимовиц из рода Полукозы… Между тем как польский король Владислав упорно продолжал слушать богослужение и возносить молитвы» [26]. (Деталь любопытная…).

Восторженно и очень подробно, один из самых известных историков и летописцев средних веков, Ян Длугош описывает боевые знамена с гербами польских рыцарей:

«…польское войско имело в этой битве пятьдесят знамен, которые мы называем хоругвями»…

Конечно, было еще «несколько литовских хоругвей, числом сорок…» (40 – это у «польского патриота» Длугоша – «несколько», прим. автора)…

«… под которыми стояли только рыцари литовские, руские, самагитские и татары…

Эти хоругви, однако, имели более редкие ряды и меньше оружия, чем польские; так же и они не могли сравняться с поляками».

(Подробно о составе войск и результатах Грюнвальдского сражения можно прочитать в главе 5. ГРЮНВАЛЬД – 1410, монографии А.А.Прокопчука Полоцк-Лiтва-Rzeczpospolita-Беларусь, это наше, здесь мы-беларусы… часть Ii (исправленная) http://samlib.ru/p/prokopchuk_artur_andreewich/msworddoc-17.shtml).

Конечно, польских 50 хоругвей (полков) более чем 40 полков из Великого княжества, тут не поспоришь, хотя и здесь мы кое-что уточним. Почитаем всё того же Длугоша, что же это были за «хоругви» – полки и кто были их командиры:

«… Ян из Спрова, герба Одровонж; в первом ее ряду были следующие рыцари: Мщуй из Скшинна, герба Лебедь; Александр Горайский, герба Корчак; Миколай Повала из Тачова (Tachow, Чехия, прим. ААП), герба Повалов; Сасин из Выхуча, также герба Повалов. Четвертая – святого Георгия, имевшая на знамени белый крест на красном поле; под ним были все наемные чехи и моравы, а предводителями были чехи Сокол и Збиславек, знаменосцем же был чех Ян Сарновский, так как король Владислав хотел оказать честь чешскому народу».

Итак, для начала, даже у пунктуального Длугоша, пристрастного средневекового польского патриота, в составе польского войска – уже два (если не три) «иноземных» полка – это чешские (моравские) рыцари, нанятые за счет средств польской королевской казны.

Идем далее по списку «хоругвей» Яна Длугоша, то есть полков и их командиров:

«Семнадцатая, восемнадцатая и девятнадцатая – земли Подольской, которая имела три знамени, ввиду многочисленности своего населения; каждое из них имело солнечный лик на красном поле. Двадцатая – земли Галицкой, имела на знамени черную галку с короной на голове на белом поле».

Итак, ещё четыре «иноземных» полка, или как сказали бы сегодня, и справедливо, историки – предки украинцев, русинские полки. Итого, уже 6 (на самом деле – семь, уточню ниже) «иноземных» полков. И еще пару «не польских» хоругвей-полков находим у Яна Длугоша:

«Сорок девятая – Яна Енчиковца, барона моравского, имела на знамени длинную белую стрелу, разведенную на конце, на красном поле, которая у поляков называется Odrowansz; ее предводителем был Гельм мораванин, и в ней служили одни мораване, которых прислал в подмогу польскому королю Владиславу упомянутый Ян Енчиковец, помня о милостях, оказанных его отцу Енчику королем Владиславом. Пятидесятая – Гневоша из Далевиц…, в ней служили только наемные рыцари, не из поляков, а из чехов, моравов и силезцев, приведенные помянутым подстолием Гневошем..» И, наконец, «Пятьдесят первая – Сигизмунда Корибута, литовского князя, имела знаменем с всадником в доспехах на красном поле».

Хоть у кого-то, одного из командиров литвин, по мнению Длугоша, нашлось приличное знамя.

Вот окончательный итог подсчета числа полков (хоругвей) участников великой биты, после прочтения описания Грюнвальдского сражения самым пристрастным и информированным польским летописцем, который, хотя сам и не участвовал в сражении, но застал в живых свидетелей Грюнвальда.

Итак, по Длугошу, 9 полков в составе польской стороны, объединенные общим порывом, были «иноземные». Возникает другой баланс численности полков (Польша/Великое княжество), составляющих части этой громадной армии, – не 50 на 40, как поначалу посчитал Длугош, а 41 на 40 (сорок, подчеркиваю). Почувствуйте разницу…

Знамена литовские у Длугоша выглядят какими-то тряпками – «Знамена же, определенные таким хоругвям, были почти все одинаковы». Здесь под «хоругвями» он также понимает полки, и чего вообще описывать «литовские» полки… Но Длугош, все-таки историк, и потому вынужден дать перечень литовских полков-хоругвей: «Назывались же хоругви по именам земель литовских, а именно: Трокская, Виленская, Гродненская, Ковенская, Лидская, Медницкая, Смоленская, Полоцкая, Витебская, Киевская, Пинская, Новгродская, Брестская, Волковыская, Дрогичинская, Мельницкая, Кременецкая, Стародубская; некоторые же носили названия по именам литовских князей, которые по повелению князя Витовта предводительствовали ими, а именно: Сигизмунда Корибута, Лингвеновича Симеона, Георгия» [26].

Высказано мнение, что под именем Георгий Длугош имел в виду или Юрия Владимировича, князя Пинского (то есть опять Беларусь), или Юрия Михайловича, двоюродного племянника Ягайлы и Витовта). Почти все беларуские (литвинские) города выставили войсковые подразделения под своими заменами – «хоругвями». Поскольку у Длугоша, как мы видим, с арифметикой было не все в порядке, количество литвинских (беларуских) и жамойтских (литовских) полков подсчитали более заинтересованные в точности изложения фактов современные историки.

В Великом княжестве Литовском в ХIV и в начале ХV века примерно половина населения было православным, а половина все еще языческим, что, видимо, и смущало католического иерарха, а по совместительству, литератора и историка, Яна Длугоша, архиепископа Львовского и наставника королевских детей. Впрочем, Ян Длугош мог и не знать «литовских» подробностей и у него все жители ВКЛ были либо «литвины», либо «русины», в зависимости от вероисповедания… О жамойтах, современных литовцах, Длугош вообще ничего не сообщил в своем объемистом труде.

Беларуский историк Игорь Литвин, с излишней скромностью для литвина-беларуса, составил таблицу участников Грюнвальдского сражения [27].

Таблица полков, составленная И. Литвином, включает несколько разделов, в частности, «Известные хоругви и / командиры Великого Княжества Литовского», участвовавшие в Грюнвальдской битве (15.07.1410 г.), распределенные по современной государственной принадлежности городов». Начнем с хоругвей-полков, то есть городов, отправившихся на эту сечу с территории, адекватной сегодняшней Республике БЕЛАРУСЬ:

1. Брест 2. Быхов 3. Витебск 4. Волковыск 5. Гродно/ Михаил Монтвид 6. Друцк 7. Кобрин 8. Крево/ Ян Гаштольд 9. Кричев 10. Лида 11. Лукомль 12. Минск+Заславль/ Юрий Михайлович? 13. Могилёв/ Андрей Владимирович 14. Мстиславль/Семен (Юрий?) Мстиславский 15. Новогрудок/ Жигимонт Кейстутович? 16. Орша 17. Ошмяны 18. Пинск 19. Полоцк / Иван Немира 20. Слоним 21. Слуцк/ Александр Владимирович?

А если поверить тому же Длугошу, то надо присединить к этому списку беларуских (литвинских) полков еще, как минимум, три «хоругви» – " Дрогичинскую, Мельницкую, Кременецкую хоругви». Вспомним, что и «Стародубская хоругвь», как и сам Стародубск, окончательно вошли в состав России только в 1686 году. Не надо особенно напрягаться, чтобы увидеть, что почти вся Беларусь и часть Украины (в современном понимании), почти все города Литвы-Беларуси встали на защиту своего отечества – Великого Княжества Литовского. Почему только Несвиж (совр. Минская обл.) попал в таблице Игоря Литвина на Украину – не знаю. Но позднее, Игорь Литвин сделал уточнение и список беларуских (литвинских) городов-участников Грюнвальдского сражения достиг 28 [68]. А с нашей справкой их стало – 31.

Взглянем для сравнения на раздел таблицы «Литовская Республика»: 1. Вилькомир-Укмерге/Вежкгайло 2. Вильно (с 1939 года Вильнюс) 1-ая (хоругвь) /Войцех Монтвид 3. Вильно 2-ая/ Петр Гаштольд 4. Ковно (с 1917г. Каунас) 5. Медники (совр. Медининкай) 6. Торки (с 1917г. Тракай) 1-я / Явнисё 7. Торки 2-я/ Гинвил 8. Ушполье (совр. Ушпаляй).

Необходимое уточнение, самого перечня, – Вильно и Торки (совр. Тракай), возможно выставившие по две хоругви, это все-таки два города, а не четыре. Некоторые историки считают, что в битве принимали участие и жители Тракая – крымчаки-караимы.

В Великом княжестве Литовском в ХIV и в начале ХV века примерно половина населения было православным, а половина все еще языческим, что, видимо, и смущало католического иерарха, а по совместительству, литератора и историка, Яна Длугоша, архиепископа Львовского и наставника королевских детей. Впрочем, Ян Длугош мог и не знать «литовских» подробностей и у него все жители ВКЛ были либо «литвины», либо «русины», в зависимости от вероисповедания… О жамойтах (современных литовцах) Длугош вообще ничего не сообщил в своем объемистом труде.

9 (девять) полков-хоругвей (с Несвижем?) пришло из городов и территории современной Украины, земель-вассалов Великого Княжества Литовского: 1. Владимир-Волынский 2. Киев/ Иван Гольшанский 3. Кременец 4. Луцк/ Фёдор Острожский 5. Новгород-Северский/ Жигимонт Корибут? 6. Ратно 7. Чарторийск 8. Несвиж/ (Иван Несвижский?) 9. Подольские («хоругви») / Иван Жедевид, под рукой Ягайлы.

Два слова о роли «русских полков» в Грюнвальдском сражении, часто упоминаемых в трудах русских историков. Тремя хоругвями – Смоленской, Мстиславской и Оршанской командовал родной брат Ягайло Лугвений Мстиславский. И Мстиславль и Орша никогда не входили в границы Московского княжества. А Смоленские земли, в зависимости от исторической конъюнктуры, подчинялись чаще всего князьям ВКЛ. Не буду распространяться и о жителях этих земель говоривших на одном языке с Литвой-Беларусью до XX-го столетия.

Что касается общей численности воинов всей армии с той и другой стороны, то мнения историков сильно расходятся. «На окончательный профессиональный подсчет польского историка Стефана Кучинского, на тот момент, было 39 000 человек в польско-литовской армии и 27 000 – в тевтонской, в том числе, 21 тысяча конных и 6 тысяч пеших (включая несколько десятков пушкарей, обслуживавших бомбарды). Западная литература ссылается на цифры этого историка как на «общепризнанные» (Википедия).

В Беларуских летописях, Грюнвальдская битва именовалась Дубровенской, по названию ближайшего к полю сражения городка. Результаты Грюнвальдского сражения сегодня не выглядят однозначно. Ни по одному частному вопросу Грюнвальдской битвы у историков нет единого мнения, например, о роли артиллерии – «гарматы» по-беларуски. «Хроника Литовская и Жамойцкая» гласит (по-беларуски):

«Навели немцев на свои гарматы, навевши раскочилися, а тут зараз з гармат дано агню, где зараз немцов килка тысячий полегло»

Если верить этой записи в летописи, то Витовту удалось сделать то, что тевтоны планировали сделать с литвинами, то есть заманить противника в артиллерийскую засаду [17]. Может быть, именно этот маневр дал повод Длугошу и многим другим написать об отступлении литовских полков. Но результаты этой битвы говорят сами за себя.

Победа при Грюнвальде вызвала небывалый подъём и воодушевление у населения Польши и Великого княжества. Жители Великого княжества приветствовали вернувшихся воинов во всех землях, где проживали литвины-беларусы, ушедшие сражаться за свою независимость. 31 город с литвинским (беларуским) населениием, не считая «литовские» Вильну, Медники и Ушполье, стали участниками Грюнвальдской битвы. А ведь сражаться в полках Великого князя Витовта, защищать «радзiму», отечество, пошли ополченцы ещё из десятков, если не сотен беларуских «вёсок» – деревень. «Память о Грюнвальдской битве сохраняется не только в летописях и книгах. На лесной и озёрной Витебской земле, недалеко от беларуского города Поставы, есть деревенька Грюнвальд. Легенда гласит, что её основал один из воинов князя Витовта, вернувшийся с победой на родину» [28].

Несомненно, что Великий князь Витовт сыграл решающую роль в этом историческом, европейского масштаба, сражении.