Маленькая консьержка большого дома

– Да тут и гадать не надо. Поставят трояк с минусом, чтоб не возиться с тобой. – рассмеялась Динка.

– Я бы послушала, но тет-а-тет – отклинулась Натка.

– Чего это? – воскликнул Юрка – мы тоже хочем знать, что с тобой будет. Или боишься, что будешь семечками на базаре торговать? – и снова схлопотал учебником

Договорились, что желающие пройти сеанс гадания будут выходить с Верой в подсобку. Первым отправился как он сказал: «Вызывать гадальный огонь на себя» Семёнов. Вернулся он быстро.

– Ну, что? Как оно? – вокруг добровольца собралась любопытствующая группа.

– Всё ништяк – махнул рукой Юрка – пойду в армию, потом в институт. Буду руководить автобазой. Трое детей. Она даже мою машину видела.

– Ни фига, машину купишь? – восхитился Мишка Косинов, обожавший копаться с отцом в старом «Жигулёнке».

– Прикинь, немецкая.

– Да бери лучше «Волгу», она ж круче любой немецкой.

– Посмотрим – Юрка довольный собой, развалился на стуле. – гадает Верунчик вполне себе ничего. Рекомендую.

Он, на правах первопроходца, сформировал очередь. И понеслось…

Вера говорила немного, но то, что знала описывала ярко, иногда добавляя красочные детали от себя. Тем, кто её сведениям впоследствии уехал на ПМЖ в «недружественные капиталистические страны», она говорила, что они поедут работать за границу, обходила острые углы, сглаживала неприятное. Рассказывать о перепетиях обычных судеб было не очень интересно. В основном, одно и тоже. Школа, институты, замужества, женитьбы, дети, разводы. Вера ждала тех двоих, которым она собиралась передать судьбоносные знания о будущем. Так и предвкушала их удивление и благодарность.

Появился Топоров. Невысокий, сухой, подтянутый. Из тех, кто всю жизнь – турист. Не величественный Рим или изящный Париж. Не Третьяковка и музей Дали. Горные реки, труднопроходимые тропы, палатки, костры, «Завтрак туриста». Как-то в споре Димка заявил, что любителям поболтать о высоком искусстве не выжить в лесу, да в любом незнакомом месте. А вот он и его друзья из «Клуба скалолазания» и выставку при желании посмотрят, и от голода в горах не помрут. Вера со смехом ответила ему, что и она не подомрёт на природе, потому, что никогда не сунется в глухой лес или дальние горы. На что Топоров пожал плечами и снисходительно бросил: «Ну и зря», встал и ушел. Любил, чтобы последнее слово оставалось за ним.

Димка прислонился к стене, сложил руки на груди и насмешливо взглянул на Веру.

– Слушаю внимательно!

– А вот можно без сарказма?

– Какой сарказм? Здесь даже иронией не пахнет. Ладно, говори. Время идет.

– Понимаешь, Дим… Как сказать-то? В общем…Ты должен поверить мне…

– Не тяни резину.

– Короче… – Вера проклинала свой заплетающийся язык. – Когда тебе будет за тридцать, ты сорвешься со скалы и… погибнешь. Я тебе это сообщаю, чтобы ты отнесся со всей ответственностью и…

– И перестал лазить по горам! – Димка прикусил нижнюю губу – я так понимаю моя мама просила тебя ко мне подкатить с этой сказочкой? Она давно уже… Не будет этого.

– Да при чем тут твоя мама! Это я сама.

– Я даже не спрашиваю откуда ты это узнала – покусывая зло изогнутые губы, Димка шагнул к Вере – Но понимаешь, информации слишком мало. Назови час, ладно не час. Хотя бы день или год.

– Этого я не знаю – растерялась Вера.

– То есть ты взялась предсказывать будущее так, в общем, ничего конкретного.

– Куда еще конкретней? Я тебе прямым текстом сообщаю, что ты погибнешь после тридцати лет. Разобьешься насмерть.

– Ахметова, ну что ж ты такая… В горы я ходил, хожу и буду ходить. У меня первый взрослый. Я не разобьюсь. Это исключено.

– Димочка, – предсказательницу начал раздражать его высокомерный тон – несчастный случай может накрыть любого. Ногу не туда поставил, пальцы соскользнули, трос оборвался.

– Ой, не гони! Я ж говорю, назови точную дату. Тогда я смогу подготовиться.

– Да не знаю я! – зло выкрикнула Вера и отвернулась.

– Вот и молчи, раз не знаешь. – Димка развернулся и ушёл в класс.

– Дуррак упрямый! Фома неверующий! – сердито бормотала Вера – я ему жизнь пытаюсь спасти, а он…

– Вера! – перед ней стояла Ника. – успокойся. Это Топоров так тебя рассердил?

– Да дурак твой Топоров. Ладно. – Вера не чувствовала прежнего воодушевления, но задуманное нужно было закончить. – давай с тобой разбираться.

– Ой, пока не забыла. Во-первых, за тобой стенгазета к Первому мая. Мой тебе совет – расширь редколлегию. Последняя газета, прям не очень. Во-вторых, попроси Саята из параллельного, чтоб на 9 мая, когда придут ветераны, он принес свой фотоаппарат. Он классные фотки делает.

– А сама чего не попросишь?

– Вообще-то я секретарь и должна давать обще-руководящие указания. А не бегать за каждым и просить. Сделаешь? – она положила руку Вере на плечо. – Это дело всей школы. Достойно встретить День Победы. Ты ж понимаешь.

– Нет, блин, ни фига я не понимаю – огрызнулась Вера.

– Не надо так! Поручения я тебе дала. О готовности отчитаешься в четверг, на комитете. Ну, теперь давай, предсказывай. Правда, я во всё это не верю! Но мало ли…

– После школы ты поступишь в нархоз. На втором курсе бросишь учиться. Родители пристроят тебя секретаршей в Загс. В девяносто шестом твой гражданский муж оставит тебя залогом за свой картежный проигрыш. Тебя убьют. Всё.

У Ники вытянулось лицо, в глазах появилось жесткость, губы сжались, подбородок задрожал.

– Ахметова, что за бред ты несёшь? Совсем с ума сошла? Какая секретарша? Какой картежный долг? Ты считаешь, что в нашей стране такое возможно? У нас, где жизнь простого человек всегда на первом месте. Кто позволит каким-то бандюгам просто так взять и убить?

Вера молчала. Объяснять ничего не хотелось.

– Вера, я надеюсь, ты оставишь эти глупости. Понимаю, у каждого должно быть хобби… Но! Каждый человек – хозяин своей судьбы и нам дана свобода выбора что делать со своей жизнью…

– Да в том-то и дело. Я даю тебе такую возможность, а ты…

– Какую еще возможность? Ты-то тут при чём? Возможности нам дает наша страна.

– Ты действительно такая тупая или прикидываешься?

– Вера, хорошая комсомольская характеристика ещё никому не помешала. Ты собираешься в институт поступать? Я – да. И приложу к этому немало усилий. В том числе и по комсомольской линии. Ты меня понимаешь? А если ты ещё раз устроишь подобный цирк с гаданием – поставлю вопрос на собрании – Ника долго и внимательно посмотрела на Веру и ушла.

– Фууу! – шумно выдохнула Вера – как же я от вас устала. И вздрогнула. Рядом возникла Саида.

– Ну, как все прошло?