Аккорд

Дерьмо!

Резко останавливаю Джес, прижимая спиной к своей груди. Провожу подушечками пальцев по внутренней стороне ее бедра, а затем мои пальцы снова проникают в нее, и я медленно вожу ими внутри, пока большим ласкаю ее чувствительную точку.

– Попроси, – шепчу я, покусывая мочку ее уха. Ей нравится, когда я так делаю. Я уже успел выучить язык ее тела.

Джес стонет, сама двигаясь на моих пальцах. Все быстрее и быстрее. Чувствую, как она кончает, сжимая мои пальцы, и матерюсь ей в шею. Член горит в боксерах так, словно я намазал его гребаным тобаско, и я умоляюще стону:

– Детка, я сейчас кончу в брюки. Молю, не дай мне этого сделать!

– Закрой рот и трахни меня уже, – приказывает она.

Дьявол, как мне это нравится! Молниеносно вытаскиваю из заднего кармана резинку. Джес поворачивается ко мне лицом и нетерпеливо расстегивает пуговицу и молнию на брюках. Она спускает их мне до колен вместе с боксерами, после чего выхватывает презерватив из моей руки и быстро раскатывает по моей твердой длине.

Дерьмо.

Таких девушек у меня еще не было.

Я снимаю футболку, а затем и верх платья Джессики, оголяя ее грудь. Громко выругавшись, кладу обе ладони на эти потрясающие сиськи и начинаю поглаживать. Джессика останавливает меня и закидывает ногу мне на плечо.

На ней – босоножки на высоких каблуках, отчего разница между нами в росте не больше десяти сантиметров. Но ее растяжка все равно меня впечатляет.

Резко вхожу в нее и начинаю жестко трахать, прекрасно осознавая, что кончу быстро. Пытаясь сдержать крики, Джес снова и снова кусает меня в плечо, пока я вонзаюсь в нее как потерпевший. Трахаю ее в диком безудержном темпе, еще немного – и пробью спиной Джессики дыру в двери.

Наклоняюсь, чтобы обхватить губами сосок Джес, и она поощряет меня громким стоном. Ее тело покрывается мурашками, и я начинаю покусывать, лизать, посасывать ее идеальные соски, отчего мои толчки становятся не такими глубокими, как до этого.

– Глубже… Морган, глубже… – умоляет Джессика и впивается ногтями мне в волосы.

Как мне нравится, когда она приказывает!

– Как скажешь, детка… – сдавленно произношу я, а затем набрасываюсь на ее рот.

Наши языки жадно переплетаются друг с другом, заставляя нас обоих постанывать. Подсобное помещение наполняет запах похоти. Перед глазами все плывет, когда я понимаю, что вот-вот кончу. Я прерываю поцелуй и выдыхаю ей в шею:

– Джесси, я очень близок…

Кусаю ее за мочку уха, одновременно надавливаю на набухшую точку, и Джессика содрогается в моих руках, вцепившись ногтями в мои плечи и крича так громко, что наверняка каждый на вечеринке теперь знает, что мы трахаемся.

– О боже, Морган… боже!

Ощущаю, как она сжимает меня изнутри, и тут же получаю свое освобождение. Кончаю так мощно, что удивляюсь, как не порвался презерватив. Утыкаюсь ей в шею и пытаюсь отдышаться.

Ее нога все еще на моем плече, так что, придя в себя, я отстраняюсь и аккуратно опускаю ее к себе на бедро, поглаживая голень. Наши глаза встречаются, и Джессика тут же отталкивает меня, опуская ногу на пол и поправляя платье:

– Это не должно повториться.

– С чего ты взяла, что я захочу повторения? – ухмыляюсь я, застегивая брюки, а затем поднимаю футболку с пола.

Не смотрите так на меня.

Я люблю секс. Это отличный способ расслабиться, сбросить напряжение, получить удовольствие.

Но секс с Джессикой мне противопоказан.

И дело не в том, что она будет на меня работать. Мне плевать на это. Просто я люблю разнообразие. Да и множественный секс с одной и той же девушкой не приведет ни к чему хорошему.

Она хмурится, вскидывает бровь и удивленно смотрит на меня.

– Какой же ты все-таки осел, – выплевывает она и, повернув ключ в замке, уходит.

Глава 8

Glass Animals, Iann Dior – Heat Waves

Тиджей

На вечеринку я не возвращаюсь, а сразу же еду на студию.

В салоне моего «Феррари» звучит новый альбом Glass Animals, пока за окном стремительно проносится ярко освещенный центр Лос-Анджелеса. Стеклянные высотки мигают всеми цветами радуги, отражая неоновые вывески баров, расположенных на Бульваре Сансет. Проезжаю мимо, направляясь на Бульвар Ла-Сьенега, где находится моя студия звукозаписи TJM production.

Сегодня звукарь Джо должен был делать аранжировку для новой группы нашего лейбла, но на часах почти двенадцать, и они наверняка уже закончили. Не знаю, что бы я делал без Джо. Он просто тащит на себе всю работу студии. Мы с ним работаем вместе со дня ее открытия. Шанс найти хорошего звукорежиссера в Голливуде стремится к нулю. Они все либо уже заняты, либо гребут больше, чем Зендея за один эпизод телесериала «Эйфория». Так что я везунчик.

Конечно, для меня деньги не проблема, ведь я вырос и родился здесь, в Лос-Анджелесе. Мой отец был известным режиссером, а мама скульптором. И мы никогда ни в чем не нуждались. Родители были творческими людьми, а потому без вопросов поддержали мою идею с лейблом. И сразу же после окончания Гарварда я вернулся домой и открыл свою студию звукозаписи в Голливуде. Где, если не здесь?

Я всегда любил музыку. Еще не научившись ходить, я уже плясал, едва отец включал мне что-нибудь из творчества Элтона Джона. Когда я стал старше, то самостоятельно научился играть на гитаре, чтобы сражать сердца девчонок наповал. Я писал романтические песни о любви, а малышки тут же снимали свои трусики.

Не закатывайте глаза.

Не собираюсь перед вами оправдываться за то, что люблю хорошо провести время с девчонками.

Когда я учился в старших классах, то написал множество песен, которые шли от самого сердца, идеально взаимодействующего с мыслями. Я придумывал в голове один-единственный рифф[8 - Рифф – определенный повторяющийся фрагмент музыки, исполняемый на гитаре.], а затем пальцы с легкостью выдавали сами целую гармонию[9 - Гармония – две или несколько нот, сыгранных одновременно.].

А теперь… Теперь я пою то, что модно, а не то, что хочется мне самому. Музыка перестала доставлять прежнее удовольствие. В моих песнях больше нет души. И я не уверен, что от моей души вообще хоть что-то осталось. Снаружи я весь такой идеальный, но внутри – гнилой. Как яблоко в сказке про Белоснежку. И с каждым годом становится только хуже.

Паркую автомобиль у входа в студию и, заглушив двигатель, просто сижу и смотрю в одну точку. Не понимаю, как сегодняшний вечер закончился сексом с Джессикой. Ладно, в клубе я еще не знал, что это она. Но ведь сегодня прекрасно осознавал все происходящее. Ради нее я отказался от тройничка. Что за ерунда?

Да, секс был хорош. Очень хорош. Не то чтобы обычно я занимаюсь посредственным сексом, но я никогда не занимался сексом после того, как меня послали к черту. Обычно девушки из кожи вон лезут, чтобы мне угождать. Они готовы делать все, что я им скажу. И я привык именно к такому сексу, когда меня боготворят. Но Джес…

Джес дьявол.

И секс с ней дьявольский.

Она бросает мне вызов. И это чертовски возбуждает.

Я был готов пойти с ней на второй раунд, хотел привезти ее в гостиницу и трахать до самого утра. Но стоило ей сказать о том, что это не должно повториться… мое самолюбие тут же перешло в защиту.

Я бы не доставил Джессике такого удовольствия и не начал бы умолять ее переспать еще раз.

Ну уж нет. Стерва и так кончила дважды.