Конец вечности

Фантастика Золотого века никогда не перестанет меня удивлять. Авторы, являясь по сути первопроходцами, создавали тем не менее такие концепции, какие кажутся невероятными при отсутствии наработанной базы. Идея же Азимова масштабна просто до умопомрачения и вгоняет в депру безысходностью дистопии. Слишком мало я его читала, надо срочно восполнять этот пробел, всё-таки он – один из лучших, в этом я уже не сомневаюсь.
Из всех сюжетов фантастики путешествия во времени кажутся мне наиболее фантастическими, а кроме того и самыми опасными. И Азимов не только изобразил худший из сценариев, но и довёл его до критической массы. Невероятный размах – сотни миллионов лет, сводящие столь значимые для нас века к статичным поинтам. И надо всем этим довлеет корпорация вечности – большой брат, существующий во всех временах и вне времени, ну и конечно же лучше других знающий, как можно насильно осчастливить человечество.
Детально проработана и для всех понятно объяснена технология перемещений во времени, всех этих колодцев, теория воздействия на реальность, волновых колебаний, замещения, возможностей и вариаций. Понимая эту кухню, я бесилась еще сильнее и не знала, чего хочу больше – чтобы система работала, не допуская распада цивилизации, или чтобы там уже устроили мировую революцию ко всем чертям.
Ущербность системы видна невооруженным глазом, но главный герой пытается противостоять ей не из каких-то идейных соображений, а по самой что ни на есть тупой причине – из-за женщины. Это безумно раздражало: ради красивой мордашки и пустой башки мужик собирался отвергнуть организацию, которой был предан всем сердцем. А если бы она была доброй, полезной и гуманной? Так что половину книги я отчаянно психовала и бесилась, а потом…
А потом всё оказалось совсем не так – еще удивительнее, еще масштабнее, время просто перелилось через край и затопило всё вокруг. По-новому представшая идея тут же перестала бесить, приняв единственно возможную форму долженствования, от неожиданно раскрутившейся интриги сорвало резьбу. Мозаика сложилась в такую картинку, что из истории о приключениях с интересным сюжетом, но какой-то психологически неприятной концепцией всё в один миг превратилось в сплошной восторг и квинтэссенцию прекраснейшей фантастической мечты того времени.Под катом немного бурных эмоций о сюжете
Под катом немного бурных эмоций о сюжете, которые могут проспойлерить главную интригу:Вся эта концепция разделения времени на основные века, скрытые и первобытные совершенно скрадывает известную нам историю, заставляя забыть о ней, почувствовать ее чем-то давно свершившимся, неважным и никому не интересным. Чем-то сродни окаменелости. И потому вдвойне шокирует, когда мы в конце узнаём, что всё это время история двигалась по альтернативному пути развития, а последнее вмешательство не испортило всё, как можно было полагать, а напротив, пустило в нужном русле, сделало мир именно таким, какой и существует в реальности.
И финальный аккорд, что либо человечество тихо и без потрясений прозябает на Земле, никому не нужное, либо через риск, опасности и грохот ядерных взрывов летит в космос – это настолько в духе Золотого века, Азимова и Академии, что аж прекрасно. Именно за это я и люблю так тот период. 10 лет отделяло "Конец вечности" от тех самых атомных бомб, и высказать мысль, что любая техническая трагедия может оказаться шагом к надежде, было очень смело.Как точно сказал в одной из своих книг Кунц: "Фантастика была литературой надежды".

Я потрясён!
Конечно, Азимов у меня на слуху с самого детства. Три закона робототехники, Основание-Академия-Фонд. Читал и "Академию" и "Лакки Старра".
А вот "Конец Вечности" прошёл мимо меня.
До этого романа я и не представлял масштаб воображения Писателя. Считал его вещи, за исключением "Академии" по-хорошему старомодными и простыми!
Но, случайно, после перечитывания трилогии "Академия", решив прочесть "Коне Вечности", я внезапно оказался потрясён!
Невероятная по сложности и красоте концепция организации Вечности. Запутанный сюжет с изящными парадоксами и неожиданными поворотами сюжета!
Многие заявляют о плоских персонажах Азимова. И если для Трилогии "Основания" это, в основном, справедливо, то для "Конца Вечности" нет. Эндрю Харлан живой человек. С большой гаммой чувств и эмоций. Более того, все его действия органичны и естественны. Многие на его месте поступали бы таким же образом.
Роман уверенно занял первое место среди моих любимых хроноопер. Теперь придётся опять перечитывать "Палимпсест" Стросса, полемизирующий с данным романом Азимова.
Очень мощная вещь! Сразу понятно, что господин Азимов не зря считается Грандмастером научной фантастики!

"Любая система, которая, подобно Вечности, позволяет кучке людей принимать решения за все человечество, выбирать за человечество его будущее, неизбежно приводит к тому, что высшим благом начинают считать умеренность и безопасность — синонимы посредственности. В такой Реальности звезды недостижимы."10(МОЩНО)

Знакомясь с культовыми антиутопиями (а «Конец вечности» тоже, в каком-то смысле, антиутопия), можно заметить, что выстроены они по одной и той же схеме: так, катализатором основных событий в них выступает существо женского пола, а главной «личной» линией персонажа становится линия запретной любви в экстремальных условиях. В самой первой антиутопии 20 века «Мы» Замятина тема любви является ключевой: в «Мы» любовь запрещена (зато есть контролируемый секс), а главный герой внезапно влюбляется в не-такую-как-все-девушку, и все дальнейшие его действия определяются его романтическим влечением к ней. В «О дивный новый мир» так же важны любовь и моногамные отношения (хотя секс, как и у Замятина, есть), без любовной линии не было бы развития главного героя из «дикарей». И в «1984» без любви и секса никак, и снова девушка-не-такая-как-все и запрет на нормальные романтические отношения. Отошел от этой линии Брэдбери в своем утопическом романе «471 градус по Фаренгейту», но и в нем появляется не-такая-девушка, которая вдохновляюще действует на главного героя-мужчину. Айзек Азимов тоже решил быть верным этому канону.

Отдельный вопрос, отчего писатели-мужчины в своих антиутопиях выводили на первый план запрет на любовь с женщиной. В этом должна быть какая-то логика. Может быть, так на них действовала сама атмосфера 20 века? Сложно представить себе серьезную антиутопию, написанную женщиной, в которой главным был бы любовный интерес героини к какому-то мужчине (речь именно о серьезной лит-ре, повторяю). А мужчин-писателей как переклинило на этой теме! Может быть, так сказывалось изменение роли женщины в обществе (уже не обязательно жена и мать)? Могло ли это новое равенство подсознательно пугать мужчин, заставляя их думать: а не разрушится с этим привычная сексуальность? Есть, кстати, и еще одна забавная деталь: в подобных сюжетах женщина оказывается более опытной в любовных делах, чем мужчина («Мы», «О дивный новый мир», «1984», «Конец вечности»), она чаще выступает инициатором отношений (иногда – параллельно имея отношения с другими), а мужчина – с готовностью, но все же – ей уступает. Как уже было сказано, «Конец вечности» – продолжатель всех схожих антиутопий. Главный герой – этакий типичный «суровый мужчина», который до встречи с прекрасной возлюбленной не знал слов любви… в смысле, почти не сомневался в правильности системы (помните, тоталитарии: женщина – зло!). Стоило же появиться женской юбке, после стольких-то лет воздержания, – и уже не юный Ромео готов отказаться от всех своих идеалов, разрушить строй и мир к чертовой матери, лишь бы лишний раз соединиться с любимой в порыве страсти (где-то за кадром должно звучать невольное хихиканье). Харлан, герой Азимова, – Техник, который работает в Вечности, т.е. служит на благо человечеству. Вечность – великое изобретение рук человеческих, выстроенное на временном парадоксе (который читателю любезно разъяснят – спасибо). В Вечности изменяют реальность: высчитывают, как лучше можно вмешаться в жизнь, чтобы запустился «эффект бабочки», который по цепной реакции одни события заменит другими (войну на дипломатические договоренности и т.п.). Цель этого – сделать людей счастливыми во все эпохи, доступные Вечности (наше время, к слову, им недоступно, так что не мечтайте о положительных изменениях). С одной стороны, это важная и полезная деятельность – ведь судьба мира, в общем, становится лучше. С другой же – это нарушение прав людей, которые не дают согласия на изменение своей реальности и, соответственно, самих себя. Не-такая-как-все Нойс (конечно же, невозможно красивая, сексуальная и умная – разве бывают иные девушки в антиутопиях?) должна изменить мировоззрение Харлана. Только вот со стороны это выглядит… ненормально. Харлан почти слетает с катушек из-за первой любви. Он разом лишается нормальной логики – так, он всерьез готов загубить труд миллионов людей из-за своей дикой страсти. Из-за этого же «как бы положительный» финал книги воспринимается странно. Азимов весь роман строил сложные этические размышления, единственно верного ответа на которые нет и быть не может. Оттого так обидно, что финал слишком легко разрешает болезненный конфликт. Скажем, можно понять Нойс, логику ее развития. Но что же все-таки главный герой? Насколько осознанно его решение? Окончательный ответ Харлана кажется мне неубедительным, создается впечатление, что его решение все так же объясняется его любовью к Нойс. А если так, то поступок главного героя нивелирует все этические вопросы, ведь выстраданные принципы заменяются эмоциональными потрясениями.

…Книга очень хороша, что бы я о ней ни писала, она замечательно написана, персонажи вызывают разнообразные чувства. Азимов сумел написать увлекательное интеллектуальное произведение. Но множество разнообразных «но» мешают мне его любить. Мне хотелось менее банальной любовной линии и менее легкого финала, увы и ах.