The Kills

– Идем, – он указал на следующих потенциальных подозреваемых.

Возле прилавка фермера и его сына стоял мужчина сорока пяти лет, с седыми коротко стриженными волосами, от того очень аккуратно лежащими, в темно-синих джинсах, модных кроссовках, скорее подходящих для кого-то помоложе, и куртке с цветными нашивками, что создавало впечатление молодого, следящего за трендами парня лет тридцати, но никак не взрослого мужчины, особенно учитывая, кем он был.

– Здравствуйте! – привлекла я внимание.

– А, Кейт, – он кинул на меня свой холодный, пренебрежительный взгляд, тут же переведя его на моего спутника. – Детектив, полагаю?

«Надменный индюк».

– Верно, – кивнул Люций, протягивая руку.

Собеседник неохотно пожал ее.

– Гарри Форд. Местный врач, по основной специализации хирург, – представился он, перечислив все свои регалии. – Моя жена – Августина, – только и успел сказать врач, но женщина уверенно шагнула вперед, покачивая бедрами.

– Очень приятно, детектив, – низким, раскатистым, почти что возбужденным голосом произнесла она, осматривая Люци с ног до головы.

Сказать, что она была эффектна – значит обделить такую особу вниманием. Мини-юбка из кожи, блестящая на солнце, куртка из более матовой кожи, едва прикрывающая ее поясницу, длинные, прямые, смоляные волосы до талии, которые она игривым жестом откинула за плечи. Но самыми выделяющимися в ее образе были красные ботфорты из лаковой кожи, облегающие стройные ноги, доходя почти до самого края юбки, но оставляющие небольшое расстояние, в котором виднелись черные колготки в крупную сетку. Вишенкой образа служила красная помада на пухлых, стараниями косметолога, губах.

– Вы, детектив, хотите составить круг подозреваемых? – спросила девушка, проведя ладонью по линии бедер.

– Верно, – Люций насмешливо посмотрел на ее действия.

– Могу совершенно точно сказать, что мой муж ни при чем. Он все ночи убийств был со мной, – Августина сверкнула глазами.

– Охотно верю, – почему-то не стал спорить мой спутник.

– Кейт, вы каким боком к расследованию? – лицо хирурга выражало полнейшее презрение.

– Она моя помощница, – вступился Люций.

– Помощница? – он переспросил это так скривившись, что захотелось дать ему по морде.

– А что, собственно, не так? – возмущенно встряла я.

– Ничего, – врач покачнулся с пятки на носок и возвел глаза к небу.

– Еще увидимся, детектив, – практически простонала его жена, взяла благоверного под локоток и увела прочь.

– Как тебе? Обратил внимание на обувь? – засыпала я вопросами Люци, стоило отойти странной парочке.

– Ага, – равнодушно отозвался он. – Что думаешь?

– Она такая…

– Какая?

– Ей только плетки не хватает. Хдыщ! – я изобразила удар хлыстом. – Целуй мои ноги, раб.

Люций рассмеялся на мою сценку, в его глазах блеснул азарт.

– Госпожа, одним словом? – помог он с определением.

– Точно. Нравятся такие?

Порыв холодного воздуха взвил вверх с асфальта опавшие листья, сорвал с ближайших к палаткам деревьев новые. Пара листиков пролетели мимо меня, опадая на мою одежду.

– Нет, – он сделал шаг ко мне, наклоняясь ближе, и достал лист, упавший в капюшон парки. – С плеткой предпочел бы стоять я, – произнес он низким вибрирующим голосом.

Воображение услужливо совместило его утренний вид с его словами.

«О, да, черт возьми! О, ДА!»

Мне захотелось подыграть, сказав какую-нибудь глупость, вроде: «Накажи меня, я была такой непослушной», но я почему-то промолчала, понимая, что не дышу и не моргаю, и у меня кружится голова от нехватки воздуха. Или дело не в этом?

Люций выпрямился, выкинув лист на землю, неотрывно следя за моей реакцией на его фразу. Он определенно, нет, совершенно точно понял, какой именно она возымела результат.

– Детектив! – крикнул из палатки Сэм, завладевая его вниманием

Нехотя оторвавшись от игры в гляделки, мы подошли ближе к фермеру и его сыну. Сэм стоял за прилавком со своими товарами, одетый в потрепанный жизнью рабочий комбинезон грязно-синего цвета, с неотстирываемыми пятнам то тут, то там и линялый свитер бурого цвета. Поверх всего этого он надел черный мясницкий фартук из непромокаемой плотной пленки. Несмотря на, казалось бы, небрежный вид, на руках у него были перчатки.

– Решили посетить наш праздник? – мясник любовно поправлял ряды разнообразных по форме и размеру кусков мяса, лежащих на прилавке.

– Разве мог я пропустить такое событие?

– Тоже верно, – басисто гоготнул он, показывая желтоватые зубы. – Мясо едите? Или вы этот, как его… – он вперился глазами в мясную вырезку перед собой.

– Веган, – подсказала я.

– Точно, – Сэм опять улыбался.

– Ем.

Люци сосредоточенно смотрел на мясника, соизволившего самому вступить с ним в диалог.

– Правильно, – он достал из-под прилавка крафтовую бумагу. – Разве может мужик не есть мяса? – он щедро шлепнул на нее два приличных стейка и стал заворачивать, перевязав в конце тесемкой. – Тем более вам еще ловить этого, – заключил он, протягивая упаковку с мясом. – От меня лично.

– Благодарю, – Люций принял подарок из его рук. – Но все равно вынужден задать неприятный вопрос.

– Понаприезжают тут всякие, – ворвался с брюзжанием Эрл. – А ты еще их кормишь.

Фермер отошел от своего прилавка с овощами по соседству, недовольно сдвигая седые брови, от чего морщины на его лбу стали отчетливее. Он был одет практически так же, как его сын, в рабочий комбинезон и свитер, но его одежда была немного чище и светлее. Комбинезон светло-голубого оттенка и кукурузно-желтый свитер. Образ довершали всклокоченные редкие, седые волосы.

– Отец, – его сын сразу сделался суровым, осуждающе посмотрев на отца.

– Жалко, мать не дожила. Она бы тебя как сидорову козу… – махнул рукой Эрл.

– Какой вопрос, Люций? – проигнорировал, недовольно покривившись, мясник.