The Kills

Она недовольно топает ногой, в ее глазах плескается безумие. Стефани делает шаг вперед и наклоняется, нависая надо мной, хватает за основание косы, болезненно оттягивая назад мою голову.

– Может разукрасить твою мерзкую рожу? – девушка начинает подносить дымящуюся сигарету к моему лицу.

Успеваю отпрянуть назад, из-за чего коса в ее руке натягивается до боли у корней волос, и закрыться рукой. Тлеющий табак касается кожи руки, Стефани не спешит убирать сигарету. Я стискиваю зубы, дергаюсь, освобождаясь от ее пытки, сумев отползти, и встаю. Третий, уже третий ожог на моей руке стараниями одноклассницы.

Мама опять скажет, что шрамы не украшают девушку.

– А ну оставьте ее! – доносится крик из-за спин озверевших девиц.

На углу здания школы, в самом начале площадки стоит мой друг Рикки. Мы с ним живем в одном районе и оба попали в эту школу. Я прошла по конкурсу, набрав немногим больше баллов, чем остальные, а Рикки дали место по социальной программе, его отец инвалид, в их семье работает только мать.

– Еще один, – морщится Стефани. – Сборище оборванцев.

Она швыряет окурок на асфальт, пока Рикки почти бегом приближается к нам и заслоняет меня собой. Это выглядит нелепо, но он делает, что может, в этой школе у нас больше нет никого. Долговязый парень, с длинными, почти до подбородка растрепанными русыми волосами, которые требуют стрижки или хотя бы душа, едва ли сможет потягаться с этой толпой девчонок, но он всегда пытается меня защитить.

– Пойдемте, девочки, – надменно командует Стефани. – Не хочется мараться об этих бродяг.

Они смеются, пока я поднимаю вещи с асфальта, отряхиваясь, смотрят с брезгливым выражением на лицах на меня и с обожанием на их предводительницу. Стая шакалов.

– Ты как? – спрашивает мой друг.

– Порядок, – поправляю запачканную белую блузку и клетчатую юбку.

Мама опять будет ругаться, что я порчу вещи, на которые они едва собирают деньги с отцом.

– Покажи, – Рикки берет мою руку, рассматривая уже третий ожог. – Сука, – шипит он, глядя на огромный, болезненный волдырь.

– Заживет, – я мягко освобождаюсь из его пальцев. – Пошли, скоро начнутся занятия.

– Почему ты не дашь отпор?

Парень поправляет рюкзак на плече, слегка подкинув его, мы идем в сторону входа. Погода стоит потрясающая, светит солнце, лаская лицо своим теплом, в кронах деревьев щебечут птицы, пахнет цветами, растущими на школьной клумбе, и сырой землей – школьный садовник поливает их каждое утро.

– Предлагаешь драться с ними? – криво улыбаюсь на предложение друга.

– Да! – вскрикивает он.

Мы заходим в школу, лавируя между подростками, спешащими на занятия, наполняющими гулом разговоров и смехом коридоры учебного заведения.

– Их много, я одна. Они меня забьют и не заметят, проще потерпеть.

– Нельзя терпеть! – Рикки буквально кипит от злости.

– Да ну? – подкалываю я, замечая троицу парней впереди, возле шкафчиков.

Он следит за моим взглядом, моментально меняясь в лице. Рикки ежится, нервно дергая щекой, и вжимает голову в плечи.

– Прости, – добавляю я, понимая, что переборщила, но замечание все равно справедливое. – Ты в таком же положении.

– Давай подождем здесь, – предлагает мой друг.

– Лучше пойти в класс как можно быстрее, – качаю головой и тяну парня за рукав рубашки.

Троица уже увидела нас и приближается. Настал черед Рикки.

– Эй, – свистит нам их вожак. – Как дела в вонючем гетто?

Джастин – высокий, спортивный парень, капитан школьной команды по регби. Широкоплечий, со светлыми, слегка вьющимися волосами и небесно-голубыми глазами. Ангельская внешность и гнилое нутро. Как обманчиво первое впечатление.

Дойти до кабинета не удается, нас обступают со всех сторон, вожак оттесняет меня подальше, напирая своей широкой грудью, я пячусь назад, стремясь отдалиться от спортсмена.

– Как дела, Уилсон? – он оглядывает меня с ног до головы.

– Отстаньте от него, – пытаюсь заглянуть через плечо парня, но тщетно.

Слышна возня и злобные смешки.

– Все никак не пойму, нахрена он тебе сдался?

– Вы тру?сы, обижаете одного толпой.

– Пусть будет мужиком и даст отпор, – скалится Джастин.

Звенит звонок, коридоры пустеют, оставляя нас наедине с агрессивной троицей.

Я продолжаю отступать назад, пока рюкзак не ударяется о стену, спина касается ее холодной поверхности, меня прижали. Поднимаю руку, поправляя лямку на плече, глаза парня останавливаются на ожогах.

– Опять Стефани развлекалась? – он недовольно надувает губы, упираясь руками в стену по обе стороны от меня. – Жаль, что ты из нищих, на лицо ты вроде ничего, я мог бы даже обратить на тебя внимание.

Как назло моя обидчица и ее прихлебатели вырастают словно из-под земли позади Джастина. На лице девушки удивление, резко меняющееся на злобу и отвращение. Парень, не убирая рук, поворачивается в их сторону, рассматривая реакцию предводительницы. Та кривится при виде разворачивающейся сцены и командует своим подругам идти за ней в класс.

– Джастин, отвали, – ударяю его по руке, пытаясь освободиться.

– Как скажешь, Уил-сон, – пренебрежительно цедит он, растягивая мою фамилию по слогам.

Парень отстраняется, оглядываясь в сторону своих друзей, те уже раскидали содержимое рюкзака Рикки и мерзко смеются, пока он пытается собрать свои вещи с пола.

Из ближайшего кабинета высовывается одна из учительниц, обидчики испуганно замирают, не зная, что делать. Она смотрит на происходящее, морщит нос, поправляя очки переносице.

– Марш на уроки! – командует преподаватель.

Я надеюсь, что сейчас она прекратит издевательства, но женщина прячется в кабинете, захлопнув за собой дверь.

– Отпустите его! – кричу двум парням, которые тащат Рикки за шкирку в туалет.

– Пять минут, Уилсон. И твой тощий дружок будет свободен.

Джастин с гаденькой улыбкой идет следом за друзьями. Полнейшее бессилие, я знаю, что сейчас будет и совсем ничего не могу сделать. Остается молча сверлить взглядом пол, ожидая конца экзекуции.