The Kills

– Да, – шепнула я вытирая щеки. – Приходил ко мне поесть, переночевать, – я покусала губы. – Потрахаться. Постоянно то пропадал, то появлялся, когда ему удобно. Еще вечно звал меня сестричка, особенно в постели, хотя я просила так не делать. Мерзость, – я сморщилась, вспоминая свои ощущения, чувствуя, как ненависть закипает во мне со всей своей силой.

– Это подло. Он ведь понимал, что ты влюблена в него.

– Понимал. Но мне казалось, он тоже любит, только по своему. Я только после догадалась, что на самом деле была ему безразлична. Потом он начал просить денег, мол занять, он заработает и отдаст. Само собой он не работал и ничего не возвращал.

– Наркотики, – понял Люций.

– Очевидно, правда? – я подняла на него заплаканные глаза. – А я не догадалась. Идиотка.

– Перестань, – он взял мои руки в свои ладони. – Тебе было восемнадцать и ты была влюблена, откуда было знать? – он помолчал. – Чем все закончилось?

– Пришла как-то домой с работы, – пришлось глубоко вздохнуть, собирая остатки сил. – А он лежит… передоз.

– Блять… – Люций зажмурился, сдавливая переносицу пальцами, будто пытался прогнать дурное наваждение.

– Знаешь, что самое странное? Когда я увидела, как его тело выносят из квартиры, я почувствовала… – я резко замолчала, не зная, продолжать или нет.

– Облегчение, – закончил Люций.

– Да. Я почувствовала облегчение. Умер человек, которого я любила, а мне было никак. Даже радостно что ли. Я ужасна. Наверное, мне нужно было погибнуть в той аварии, чтобы все прекратилось.

– Так, стоп!

Он встрепенулся, спустил ноги с дивана, взял меня за руку, поднимая следом за собой и ставя прямо перед мутным зеркалом, в которое я смотрелась в первый день нашего знакомства.

– Кого ты здесь видишь?

– Себя? – растерянно скорее спросила я, нежели ответила.

– Нет, Кейт. Кого ты здесь видишь?

Я молчала, осознавая, о чем именно идет речь.

– Неудачницу, – я горестно вздохнула, заворачиваясь с мягкий плед. – Убийцу. Жертву, – покачала головой, сама себя осуждая. – Жертву травли. Жертву скулшутинга. Жертву абьюзера. Жертву маньяка. Дерьмовое завершение дерьмовой жизни.

– Уилсон, – Люций болезненно усмехнулся, произнося мою фамилию как ругательство. – Откуда такие мысли в твоей прекрасной голове?

Он по прежнему стоял позади, держа меня за плечи и смотрел в глаза через отражение.

– Ты спрашивал, почему я уехала, – я не отводила взгляд, отвечая его отражению, словно так было легче. – Потому что я слабачка, трусиха и я сдалась. Не стала больше бороться за место под солнцем. Искать себя в мире, свое место, – поджав губы от досады за саму себя, сделала паузу. – Почему я выбрала этот город? Наверное интуитивно. Мне больше подходит быть здесь, среди неудачников, во главе с серийным убийцей.

– Кейт…

Люций обошел меня спереди, отвернул от зеркала лицом к себе.

– Ты просто устала и взяла перерыв. Это не делает тебя неудачницей. Ты обязательно наберешься сил и продолжишь свой путь. Только задумайся, – он погладил тыльной стороной пальцев мою щеку, убирая налипшие волоски, взял руки в свои, ласково сжимая. – После всего пережитого ты не утратила самое главное – свою человечность. Кто-то и после меньшего дерьма звереет, а ты еще и шутить умудряешься.

Я смущенно отвела глаза, чувствуя, как в уголках снова скапливаются слезы.

– Значит, – я шмыгнула носом. – Если я не гашу мужиков по подворотням в качестве мести, то я вполне себе справляюсь?

– Точнее не скажешь, – он тепло улыбнулся, приобнимая меня за талию, наклонился чуть ближе и прижал к себе.

Я обвила его руками, делая контакт теснее. Теперь, между нами не было недосказанности и преград. Мы видели друг друга, со всей болью и мраком, но не отворачивались, смотрели с широко открытыми глазами.

– Раньше… я всегда называл людей из таких районов ебливой шпаной, – Люци прокашлялся. – Мне было невдомек, что они… – он сделал паузу, подбирая слова.

– Пытаются жить, – закончила я.

– Да, верно. Пытаются жить как могут, как умеют. Думал, они сами портят себя алкоголем, наркотиками, образом жизни, – он коротко поцеловал меня в висок.

– Но все это мелочи, по сравнению с тем, как портят людей люди, – закончила я мысль.

– Прости, что так напирал на тебя, – я не видела его лица, но в произнесенных словах чувствовалась неловкость.

– Да брось. Все в порядке, – подняв голову, улыбнулась, давая понять, что это сказано честно и искренне. – Я ходила в анонимные группы. И не в одну. Можно сказать даже подсела на них, почти как герой Бойцовского клуба, – рассмеялась, вспоминая, что ждала новых собраний с нетерпением. – Помощь жертвам насилия. Помощь людям, потерявшим близких, – я загибала пальцы на руке. – Помощь жертвам абьюза. Помощь людям с увечьями. Там почти все были с серьезными травмами. У кого ноги нет, у кого глаза, а тут я со своими шрамами. Хотела уйти, а куратор поймала меня почти перед самым выходом и попросила остаться, – речь становилась сбивчивой, я уже тараторила, взбудораженная своим же рассказом. – Мне помогло. Я поняла, что ничем не спровоцировала того типа, жертва не виновата, виноват тот, кто нападает. Перестала стесняться своего тела. Перед парнями раздеваться без проблем. И секса не боюсь больше, – я хихикнула, но на лице Люци застыло откровенное сочувствие с сожалением, не позволившее ему даже улыбнуться.

Я замолчала, погружая нас в звенящую тишину. Внезапно Люций подхватил меня на руки и понес в сторону кухни.

– Что ты делаешь? – плед слегка сполз, я вцепилась в его плечи, стараясь держать равновесие.

– Пригнись, – попросил он перед дверным проемом.

Последовав просьбе огляделась, не понимая зачем мы сюда пришли. Он усадил меня на столешницу, коротко чмокнув в нос.

– Приготовим ужин.

– Там же есть пироги.

– Пирог не еда, – отрезал Люций, чем вызвал у меня глупую улыбку.

– Снова будешь обносить мой холодильник?

– Обносить, – повторил он дразня.

Я ущипнула его за бок в качестве мести.

– Ауч! – Люций постарался увернуться.

– Надеюсь, ты уже начал составлять словарь.

– Непременно, – он обхватил мое лицо ладонями, оставляя на губах трепетный поцелуй. – Сейчас вернусь.

Я так и осталась сидеть на кухне, болтая ногами, завернутая в плед, пока Люций ходил ко мне домой за продуктами.

– Приготовим пасту, – оповестил он, возвращаясь со своей добычей. – Давай, хорош рассиживаться.

На лице сама собой растянулась счастливая улыбка чуть ли не до ушей. Спрыгнув на пол, я пулей сбегала в зал, отнесла плед, и вернулась уже готовая помогать.