Маркшейдер

Вагон качнуло, прозрачная стенка лопнула по зелёному ободу, в салон внесло станционный гомон, трель трансляции, слащавый дикторский голос: «…иней линии». В метровагон встречного направления грузились пассажиры, желающие уехать к центру старого города – туда, откуда бежал Марк. «Только для посвящённых», – подумал он, и вскрыл девичий кокон универсальным жестом техника службы безопасности. Радужные полукружия гипервижн померкли, зрачки визионерки расширились. Она пригнула голову; щурилась, как делает человек, шагнув из ярко освещённой комнаты в полумрак.

– Хай, бэйба! – приветствовал её Марк.

– Ха… Ты ещё кто тут у меня?! Я тебя не заказывала!

«Кокон цел, меня внутрь пустили. Ей поверх меня HUD показывают. Отлично».

– Та-дам! – спел Марк – Сюрпрайз! Я к вашим услугам!

«Знать бы как её звать».

Вагон снова качнуло, Марк ухватился за поручень. По стенке проплыла надпись: «Next station = Eight and Half = 17:41 = следующая станция = Восемь-с-Половиной»

– Ты бот? – наклонив голову, спросила хромовая девушка. – Я с ботами не разговариваю. Ещё прицепишься к профилю.

– А сейчас ты что делаешь?

– В смысле?

– В смысле, всё-таки разговариваешь. Я бот, да не тот. А профиль у тебя рулезный, – соврал Марк, хоть в профиль хромовую девушку ещё не видел.

Ей понравилось.

– Да-а? – протянула она. – А мне девки вчера ночером вешали, что зря я эту хрень примастачила. Особенно щётка одна старая изгалялась: «Алисия, – пишет мне, – это же надо быть лишённой элементарного художественного вкуса, чтобы вывесить наружу такую хрень».

– Это она из зависти, Алисия.

– Я так и поняла. Промежду прочим, не люблю, когда меня так называют.

– Элис лучше?

– Покатит.

– Так и запишем.

– А тебя как внести, ботик?

Посветлело. За стёклами Марк увидел средиземноморский берег, маньеристское палаццо на самом носу мыса. На склонах холмов город зажигал вечерние огни, их отражения плавились в чёрной воде залива. Росшие вдоль шоссе веерные пальмы, похожие на тощих похмельных пьяниц, встряхивали нечёсанными головами. «Имя она спросила. Ждёт ответа».

– Федерико, – ответил Марк. Первое, что пришло в голову, и только после уразумел, почему выбрал именно это. Не прошли даром лекции Ричарда.

– Фе-де, – по слогам выговаривала Алисия, длинные пальцы её исполняли перед лицом Марка замысловатый танец. – Что-то знакомое. Ри-ко… А, нет. Туплю. Э! Ты чего у меня не бьёшься?!

«Ещё бы».

– Я внесистемный.

– Индюками сделанный? Ладно, шучу. Заведу тебя как друга.

– Четвероногого?

Она смеялась. «Приятно смотреть, как смеётся – совсем ребёнок. Ей идёт, а серьёзность противопоказана».

– Ты прикольный, – отсмеявшись, заявила Алисия. – Слу-уш, а чего мне вместо тебя совали название станции? Эйтэндхалф. Я как раз думала на этой выйти. Или на следующей? Оттуда ближе, зато тут ботсад, ёлки, все дела.

«Повезло. Как-то даже слишком. Высажусь под прикрытием. Почему гипервижн ей вместо меня подсунул название улицы? Что-то надо ответить».

– Это потому что мне сейчас выходить.

– Тебе?! Ты же… Тебя же нету. А, я поняла. Прикольно. Ты мне нравишься. Будешь теперь за меня выбирать. Терпеть не могу, когда надо выбрать, а не получается. Ненавижу. Только ты не подумай, я не хейтерша. Я люблю…

Она стала рассказывать, что любит и чего не выносит на дух, Марк тем временем думал: «Она выбирала сейчас или на следующей. Про ботсад сказала. Прогуляться хотела по Восемь-с-Половиной от перекрёстка и до… Как потом от неё отделаться? По дороге что-нибудь придумаю. Опять тоннель».

– Нам пора, – напомнил Марк.

– Куда? А! Чуть не проехали. Пипец, как я туплю сегодня, даром что выспалась.

«Eight and Half = 17:44 = Восемь с Половиной», – прочёл на стене Марк, направляясь следом за Алисией к выходу. С некоторым опозданием отметил про себя, что вагон пустоват, хотя казалось бы в час пик народу должно быть… «Битком набивались раньше. Непривычно, странно. Может, и ничего странного, что я знаю о новом расписании? Если идут один за другим. Семнадцать сорок четыре. Уже сорок пять. Шестнадцать минут. Минуты через три на поверхности. Куда успеем дойти за тринадцать минут?»

Выйдя на платформу, Алисия оглянулась и, удостоверившись, что бот не потерялся при высадке, двинулась к эскалатору. Шла как по подиуму, левую руку держала чуть в сторону, неся виртуальный поводок ручного дрессированного Марка. «Вряд ли для меня старается, всегда так ходит. Вид у нас двоих дурацкий. Как хорошо, что никому, кроме Элмэра, теперь никакого дела нет до чьего-то там вида. Будь я даже в ошейнике, на четвереньках и совершенно гол. Таким шагом мы за пятнадцать минут далеко не уйдём. Жаль, нельзя взять её под руку. Наружу выберемся – пойдёт веселей. О чём она?»

Эскалатор возносил Алисию нагора. Полуобернувшись, она делилась впечатлениями:

– … скукота. Смотреть нечего, «Хризалиды» испортились. Тухлятина! Прошлый сезон был не айс, а новый вообще. Ты их смотришь? Нет? И правильно, и не смотри. Опять воскресили Мишеля – это ладно, он хоть и по жизни дурак, зато не тоскливый, с юморком, но им показалось мало, они ещё и Рейчел из нафталина вытащили, эту страдалицу. Хороша парочка!

«Хризалиды, хризалиды… Не помню. Сериал какой-то. К чёрту сериалы. Если Элмэр меня засёк, из метро не выпустит. Возле турникетов прямо и возьмут – копы или штатские. Плохо, если копы, совсем никуда, если штатские. Будут штатские – значит, не получилось втереть очки Ратионис. Расслабься. На девочку смотри, а не в камеру».

Эскалатор перешёл в горизонталь, Марк вздохнул свободнее, – никого возле турникетов, пусто; почему так пусто на станции? – догнал Алисию, прошёл одновременно с нею через строй зеленоглазых турникетов – беспрепятственно. Теперь можно было и о хризалидах подумать, надо же о чём-то разговаривать.

– … смехота будет, если эти двое всё-таки доберутся до Силандии. Кстати, где это?

– Силандия? – с фальшивым равнодушием переспросил Марк. – В первый раз слышу.

Показное равнодушие далось с трудом. Не бывает таких случайностей.

– Они что, придумали эту Силандию? Я искала. По названию выпадает морская платформа размером с футбольное поле.

Придержав перед спутницей стеклянную дверь, Марк обругал себя за очередной промах. Хорошо, девочка не заметила, привыкла, как видно, к предупредительности окружающей среды. Сменить тему разговора он не успел, был схвачен за руку. Увалень какой-то в униформе дорожника, едва переводя дух, прямо в лицо гаркнул:

– Вы куда, придурки?! Жить надоело?!

Был расхристан, красен, потен и одышлив. Марк насилу высвободился, Алисия не обратила внимания, точно ничего не случилось. Толстяк проорал, схватившись за ручку стеклянной двери:

– С ума сошли?! В центр! В центр, пока ещё не…

Алисия оглянулась с большим удивлением, но не на истеричного увальня, а на собеседника. В чём дело, чего отстал? Увалень, махнув рукой, кинулся в метро слоновьей побежкой, с неожиданной прытью перемахнул через турникет и пропал из виду. Марк пожал плечами, нагнал спутницу. Упоминание о Силандии куда сильнее беспокоило его, чем вопли паникёра. «Если те двое в метро что-то узнали заранее, этот псих тоже мог. Дифференциация реакций, полный спектр: от здорового скепсиса до истерики. Алисия ничего не заметила, потому что в коконе. Куколка. Вспомнил! Хризалиды – это куколки. Сериал, значит. Силандия… Кому пришло в голову сделать из этого мыльную оперу?»

– Ты не ответил, – напомнила Алисия, когда выбрались из метро. – Что ещё за Силандия?