Про кошку и мышку

Про кошку и мышку
Якоб и Вильгельм Гримм

«Сдружились кошка с мышкой, поселились в одном доме и завели общее хозяйство. Вот, как-то осенью и говорит кошка мышке: «А ведь, надо бы нам, мышка, запас заготовить: не пришлось бы зимой голодать.» Сказано-сделано, купили они горшочек масла и поставили его под церковью в подвале – потому что уж оттуда никто украсть не посмеет…»

Братья Гримм

Про кошку и мышку

Сдружились кошка с мышкой, поселились в одном доме и завели общее хозяйство. Вот, как-то осенью и говорит кошка мышке: «А ведь, надо бы нам, мышка, запас заготовить: не пришлось бы зимой голодать.» Сказано-сделано, купили они горшочек масла и поставили его под церковью в подвале – потому что уж оттуда никто украсть не посмеет. Прошло несколько времени, захотелось кошке маслица попробовать – и говорит она мышке: – «Виделась я сегодня на крыше с соседкой, она меня на родины звала: сынишка у неё родился весь беленький с черными пятнышками. Так я пойду, а с хозяйством ты уж как-нибудь и одна справишься». – «Ну ладно, – говорит мышка, – иди, да обо мне не забудь, как пировать будешь: принеси хоть сальца кусочек с родин.»

Бегом пустилась кошка, да прямехонько под церковь, а сама думает: «Ловко надула, пусть ее ждет гостинца с родин.» Отыскала кошка горшочек, съела масла, сколько захотелось, и пошла по крышам погулять, на солнышке отдохнуть. К вечеру пришла домой.

– Ну рассказывай, весело тебе было? – спрашивает мышка. – «Да ничего, погуляла, как следует.» – «А как мышонка-то назвали?» – «Да как, – говорит кошка, – известно как: Початочком.» Мышка удивилась: – «Вот так имя, чудное какое, да некрасивое: Початочек.» – «А по-моему, – говорит кошка, – во сто раз красивее какого-нибудь Грызунчика или Пискунчика, как ваших мышенят называют.» Поговорили, поспорили да и спать легли.

Спустя недельку кошка опять о масле вспомнила и говорит мышке: – «Что это на них за полоса нашла: давно ли у одной на родинах была, а вот теперь еще у товарки дочка, говорит, родилась: черненькая с белым ошейничком – опять на родины зовут.»

– Ну, что ж, – говорит мышка – дело доброе; сходи, да не забудь меня, как в прошлый раз. – А у кошки одна дорога: прибежала на место, присела к горшочку и давай масло лизать. Съела уж больше половины, погуляла по воле до вечера и домой.

– Ну, как мышонка-то назвали? – спрашивает мышка. «Мышонка-то? Середочкой назвали.» – «Да что это ты выдумываешь: такого имени, кажется, нет.» – «Хочешь веришь, хочешь нет, – говорит кошка, – назвали так, и кончено.»

Не прошло и трех дней – не терпится кошке: хочется масло доесть. И начала она увиваться да мурлыкать около мышки: – «Вот уж правда говорится: беда не приходит одна, – опять мне на родинах быть. Соседка-то наша, тоже сынишку принесла. Да я такого и отроду не видала: четырехцветный: сам серый, а пятна по нем черные, белые да рыжие. У нас, у кошек, это большая редкость. Я пойду.» – «Меня вот очень имена-то удивляют: Початочек, Середочка…» – говорит мышка. – «Нечего удивляться: это имена самые теперь модные. Ты залезла в свой серый халат, сидишь дома и ничего не знаешь, что на свете делается.» Ушла кошка. Мышка убрала комнату, нашла сухую корочку сыру, поела и сидит. А кошка всё масло до чиста вылизала, идет домой сыта пресытехонька и думает: «Ну вот, я и спокойна: больше не пойду, буду дома сидеть.» Только что пришла домой, а мышка опять спрашивает об мышонковом имени. – «Да, тебе и это не понравится! Поскребушком назвали.» – «Чудно право: и сама я много раз на родинах была и от подруг слыхала разные имена, а такого ни одного не приходилось слышать.» А кошка даже и не слушает, свернулась калачиком, запела песенку и заснула.

Пришла зима холодная, нечем больше в доме поживиться; вспомнила мышка о запасе, да и говорит: – «Знаешь, кошечка, не худо бы нам с тобой горшочек почать с маслицем. Пойдем, поедим маслица: то-то вкусно будет.» – «Да вкусно! так же, как если бы тебя в мышеловке придушили.» Но мышка уже побежала и не слыхала кошкиных слов. Пришли кошка с мышкой. Мышка заглянула в горшочек – а он пустой, да так вылизан, точно его вымыли. «Так вот она, твоя дружба, какова, – говорит она, – теперь я понимаю: в первый раз как ты на родины ходила, ты значит верхушечку съела, после – до серединки добралась, а там…» – «Да замолчишь ли ты, длиннохвостая, – закричала на нее кошка, – пикни еще, и я тебя в минуту съем!» И только бедная мышка успела рот раскрыть, чтобы сказать «Поскребушек,» – кошка ее цап-царап и проглотила.