Академия теней. Сокрытая ото всех

– Леора, ты должна поесть. – Твёрдо произнесла Амалия, стоя около дверей моей комнаты.

Подругу, которая уже второй день не отходила от меня ни на шаг, я проигнорировала, и, отвернувшись к стене, крепко обняла подушку.

Я была все ещё под впечатлением от прошедшей практики, это было слишком даже для меня. Видимо, даже данное в клане воспитание не смогло уберечь меня от внутренних терзаний, увы. Из меня не получилось крепкого бойца клана.

– Ты уже второй день почти ничего не ешь, а тебе сегодня, кстати, восемнадцать. Сделай подарок хотя бы своему желудку! – ах, День рождения… значит к моим душевным переживаниям прибавится ещё и боль от видений, праздник удался.

– Так, все! С меня хватит, я хочу подмогу! – и вот в ход пошла тяжёлая артиллерия в виде Бада.

Красноволосая вышла из комнаты, оставив дверь приоткрытой, ибо если она хлопнет ей, как этого хочет, то не попадёт обратно. Вставать с кровати и открывать ей я не намерена.

Через десять минут Амалия вернулась. Как и ожидалось, она приволокла сюда блондинчика и не только…

– Амалия, Бад, – послышался властный голос, – выйдете ненадолго.

Затем кровать рядом со мной прогнулась и послышатся тяжёлый вздох.

– Мне кажется, мы воспитывали тебя стойким бойцом, а не плаксивой девчонкой, – сказала ректор.

Горько усмехнувшись, я повернулась к женщине и села.

– Как видите, у вас это не вышло.

– Ну почему же, – изрекла задумчиво женщина, – эмоции не всегда являются слабостью, иногда они могут обратиться в великую мощь. – Ректор Нерильская бросила на меня хитрый взгляд фиалковых глаз, – И если ты перестанешь сидеть здесь без дела и продолжишь жить, забыв о случившемся, это может произойти и с тобой. – Поправив чёрный пучок волос, женщина встала и уже как по привычке подошла к окну, – Несомненно, о смерти адептов никто не забудет, это оставило отпечаток на каждом, уж поверь мне, но не стоит зацикливаться на этом, жизнь продолжается…

– Это и самое худшее, – перебила я, – наша жизнь бьет ключом, пока невинные подростки гниют в земле. Это не справедливо.

– А кто сказал, что жизнь должна быть справедливой? – обернулась ректор, – У нее свои планы, и наши желания там особо не учитываются.

Я промолчала.

– Можно все же узнать, – решила я оставить тему жизни и смерти, – зачем все-таки вы перевели меня на мужской факультет? Смысл моего псевдослежения за Дареном? – тут я запнулась, но после нескольких глубоких вздохов продолжила, – Признаетесь, что ведёте какую-то свою игру.

Засмеявшись, женщина подошла ко мне и внимательно посмотрела глаза.

– Да, ты права. Я веду свою игру, в которой ты играешь очень важную роль, – увидев мой удивлённый взгляд, она опять тихо засмеялась, – так же как и Дарен, и он ещё не завершил своё предназначения. – Женщина неожиданно для меня подмигнула, – Советую тебе выйти из комнаты, не пожалеешь.

Затем она быстро развернулась и вышла за дверь, оставив меня в полном недоумении.

Предназначение? Важная роль? О чем она говорит!?

– Что с тобой? – Амалия с Бадом зашли в комнату, и удивлённо на меня уставились.

– Ничего, – ответила я в спешке, – Кажется, хотели пойти поесть? – встав, я оправила немного мятую рубашку и направилась к двери.

Возможно, ректор Нерильская права? Нужно попробовать жить дальше? Хотя бы для начала выйти из комнаты…

***

– Сюрприз! – разразилось на всю столовую, что удивило меня не меньше, чем слова ректора.

Я стояла и просто недоумевала, что происходит. Уверена, это все проделки Амалии и Бада, которые стояли рядом, сложив ручки перед собой, и невинными глазами смотрели на меня.

В столовой были не только дядя с тётей, но и все те, с кем я прошла всю боль практики, включая Бэсфорда, тут даже были тётя Айлин и Рималд! Все они стояли рядом друг с другом и, улыбаясь, держали перед собой маленькие бумажные свертки, как я поняла, с подарками! А так же у тёти Айлин в руках располагался большой шоколадный торт.

– Это… для меня? – спросила я осипшим голосом.

Действительно глупый вопрос, но ничего умнее я сказать в тот момент не могла.

– Нет, черт, себя порадовать решили… – буркнул Бэсфорд, но его остановила внезапно пушенная Амалией тень, которая закрыла ему рот. Девушку поддержала Алиета, которая ткнула черноволосому в бок локтем, от чего тот согнулся в три погибели.

– А для кого же ещё, дорогая! – смахнув слезу, проговорила моя дорогая тётушка и с объятиями подбежала ко мне.

– Тётя…

– Мы… мы так волновались за тебя, детка! Мы думали, что потеряли тебя… А когда нам сообщили, что вы все-таки живы, это было такое счастье для нас с Генри! Мы хотели прийти, но никого из близких родственников не пускали. Я так рада, что леди Нерильская разрешила нам проведать тебя сегодня!

Затем к тете Элеоноре присоединился и дядя Генри, и мои кости буквально затрещали от объятий, но я сейчас была так счастлива! Они принесли мне радость и покой, хоть и не на долгое время, но они заставили меня почувствовать себя той прежней Леорой, которая не знала, что такое смерть и страдания.

– Спасибо, – сказала я, смахивая навернувшиеся слезы.

После долгих объятий дядя с тётей вручили мне подарок, коим оказались новые кожаные сапоги, которые я давно хотела, и широкий ажурный пояс.

И так стали подходить и дарить небольшие подарки все, что было приятно, но даже этот сделанный для меня праздник не мог притупить боль до конца.

Одной из последних меня поздравляла Алиета.

– Этот праздник был нужен нам всем, – поцеловав меня в щеку, сказала девушка, – Мы не исправим того, что уже случилось, нужно просто взять и отпустить это.

Я слабо улыбнулась.

– Держи, – Алиета берет мою руку и надевает мне на запястье что-то необычное, – это браслет сплетённый магических трав. Моя мама делает такие. Она говорит, что он защищает от плохих мыслей и восстанавливает раненую душу.

Обняв девушку и искренне ее поблагодарив я продолжила принимать подарки. Некоторые были в обёртке, и я решила посмотреть их потом, в комнате, поэтому, когда эта небольшая процессия прошла, мы начали небольшое празднование моего восемнадцатилетия. В нем не было ничего грандиозного, мы просто съели испечённый милой тетушкой Айлин торт и пообщались, но в этом всем было столько уюта и доброты, что я на время забыла о своих переживаниях, даже о Дарене… к коему я прониклась чистыми чувствами, которые, кажется, называют… любовью…

Глава 16. Новая магия

Люди всегда боятся нового.

Бернар Вербер. Танатонавты

Больно.

Чувствую, как по венам бежит магия и пытается рассказать мне что-то, пытается показать мне то, о чем я забыла. Перед глазами мелькает множество лиц, пускай они и закрыты, некоторые из них мне до жути знакомы. Чувствую, как по телу бежит пот, как ногти выпиваются в ладонь, от чего становится хуже, так как боль увеличивается в разы. Раньше она никогда не была такой сильной, она никогда не пыталась прорваться в моё сознание так рьяно. Это была не просто головная боль, а боль сковавшаяе все моё тело, она сжигала меня изнутри. Внезапно боль стала сильнее и, вскрикнув, я распахнула глаза, но вместо ожидаемого потолка комнаты не увидела ничего, кроме поглощающей темноты.

Я продолжаю чувствовать боль, но не чувствую тела, я как будто стала тенью во сне…

Внезапно чувствую толчок, что-то словно выталкивает меня из неизвестного пространства, голова начинает адски болеть, а перед глазами мелькать множество фигур, таких же бестелесных как и я, тени, они появляются словно из неоткуда и уходят в неизвестность, откуда явились. Некоторые тени проходят сквозь меня, и от этого я стала чувствовать тяжесть, внутри, будто что-то сдавило. Второй толчок. Внутри все сжалось. Третий толчок. Голова налилась свинцом. Последний, четвёртый толчок, я закрыла глаза, и меня вытолкнуло из пустоты безвременья.