Музыка горячей воды

– Пусть посмотрит. Может, купят, – сказал препод.

Говорили они о романе «Кошмар». Генри заподозрил, что ей просто хочется книжку бесплатно.

– Мы ехали в Дель-Мар, но Пэт вот захотелось тебя воочию увидеть.

– Как мило.

– Хэнк моим студентам свои стихи читал. Мы ему заплатили пятьдесят долларов. Он боялся и плакал. Пришлось вытолкнуть его на кафедру.

– Я был вне себя. Всего пятьдесят долларов. Одену, бывало, и две тысячи долларов платили. А он, по-моему, не настолько лучше меня. Вообще-то…

– Да, мы твое мнение знаем.

Генри собрал старые программы скачек из-под ног редакторши.

– Мне должны одну тысячу сто долларов. А стребовать не могу. Секс-журналы обнаглели. Я с одной секретаршей там познакомился. Некто Клара. Звоню: «Алло, Клара? Ты сегодня хорошо позавтракала?» «О да, Хэнк, а ты?» «Еще бы, – отвечаю, – два яйца вкрутую». «Я, – говорит, – знаю, зачем ты звонишь». «Ну да, – говорю, – за тем же самым». «Ну вот передо мной лежит ордер девятьсот восемьдесят четыре тысячи семьсот шестьдесят пять на восемьдесят пять долларов». – «А кроме того, Клара, у вас есть еще один ордер – девятьсот семьдесят три тысячи восемьсот девяносто пять на пять рассказов, на пятьсот семьдесят долларов». – «Ах да, мы его попробуем подписать у мистера Мастерза». «Спасибо, Клара», – я ей говорю. «Да ничего не надо, – отвечает. – Вы, ребята, свои деньги заработали». «Ну еще бы», – говорю я. А она потом говорит: «И если деньги не придут, вы же нам еще раз позвоните? Ха, ха, ха». «Да, Клара, – отвечаю я. – Я вам еще не раз позвоню».

Преподаватель и редакторша рассмеялись.

– Я так больше не могу, черт бы их всех побрал, кто-нибудь хочет выпить?

Они не ответили, поэтому Генри налил только себе.

– Я даже на лошадках зарабатывать пытался. Начал-то неплохо, а потом все стихло. Пришлось бросить. Мне по карману только выигрывать.

Преподаватель принялся объяснять свою систему, как выиграть в Вегасе в двадцать одно. Генри подошел к редакторше.

– Пошли в койку, – сказал он.

– Вы смешной, – ответила она.

– Ага, – сказал он. – Как Ленин Брюс. Он умер, а я при смерти.

– Все равно смешной.

– Ну да, я же герой. Миф. Я не прогнивший, я не продался. На Востоке мои письма идут с аукциона по двести пятьдесят долларов. А я даже мешка пиздюлей купить себе не могу.

– Да вы, писатели, всегда орете «волк».

– Вот, может, волк и пришел наконец. С одной души не проживешь. Душой за квартиру не расплатишься. Сама как-нибудь попробуй.

– Может, мне и следует лечь с вами в постель.

– Пойдемте, Пэт, – сказал, вставая, препод. – Нам надо успеть в Дель-Мар.

Они пошли к дверям.

– Хорошо, что повидались.

– Еще бы, – сказал Генри.

– У вас получится.

– Еще бы, – сказал он. – До свидания.

Потом вернулся в спальню, снял одежду и снова лег. Может, удастся уснуть. Сон – что-то вроде смерти. А потом он уснул. Увидел себя на скачках. Человек в окошечке давал деньги, а Генри складывал их в бумажник. Много денег.

– Вам бы кошелек новый, – сказал человек. – Этот у вас порвался.

– Нет, – ответил он. – Не хочу, чтоб все видели, как я богат.

Позвонили в дверь.

– Эй, Хэнк! Хэнк!

– Иду, иду… Минуточку.

Он опять оделся и открыл дверь. Гарри Стоббз. Тоже писатель. Слишком много знакомых писателей.

Стоббз вошел.

– Деньги есть, Стоббз?

– Откуда, блин?

– Ладно, пиво с меня. Я думал, ты богатый.

– He-а. Я с этой девкой жил в Малибу. Она меня одевала хорошо, кормила. А потом пинка дала. Теперь я живу в душевой.

– В душевой?

– Ну. Там неплохо. Настоящие раздвижные двери, из стекла.

– Ладно, пошли. Ты на машине?

– Не-а.

– Мою возьмем.

Сели в «комету» 62-го года, поехали к перекрестку Голливуда и Норманди.

– Я статейку «Тайму» продал. Блин, думал, озолочусь. А сегодня чек получил. Еще не обналичил. Угадай – сколько? – спросил Стоббз.

– Восемьсот долларов?

– Не-а – сто шестьдесят пять долларов.

– Что? «Тайм»? Сто шестьдесят пять долларов?