– На помощь! – закричал он. – Не позволяйте ему убить меня!
Констебль схватил Ратлиджа за плечо и оттащил его от жертвы. Ратлидж впервые увидел покрасневшее и испуганное лицо мальчишки лет восемнадцати – девятнадцати.
Когда кулак констебля сомкнулся на кровоточащей руке Ратлиджа, его пальцы быстро разомкнулись.
– Что это? – осведомился констебль, шагнув назад. Это был худощавый мужчина средних лет – импозантная фигура в мундире со шлемом, делающим его выше ростом. – Это ваш нож или его? – спросил он паренька.
В момент колебания Билли освободился от хватки Ратлиджа и побежал по мосту так, что пятки засверкали. Констебль переводил взгляд с него на Ратлиджа, который быстро сказал:
– Я инспектор Ратлидж из Скотленд-Ярда. Бегите за ним!
Но было слишком поздно. К тому времени, как констебль пришел в себя и пустился вдогонку за подозреваемым, тот исчез в темноте на противоположной стороне реки.
Констебль вернулся, тяжело дыша.
– Я очень сожалею, сэр…
– Я тоже. Его следующей жертве может так не повезти. – Ратлидж дал констеблю краткое описание паренька, включая фальшивое имя, и добавил: – Он достаточно напуган, чтобы быть опасным.
– Я толком его не рассмотрел, – признался констебль. – Но я передам о нем сведения. – Он указал на руку Ратлиджа. – Вам лучше позаботиться об этом, сэр.
Рана начинала болеть.
– Он может не всегда пользоваться этим мостом, – предупредил Ратлидж.
– Да, сэр, понимаю. – Наклонившись, чтобы поднять нож, констебль покачал головой. – Жаль. Никаких признаков его происхождения. Выглядит вполне обычно. – Он провел пальцем по краю лезвия. – И достаточно острый, чтобы зарезать цыпленка.
– Завтра я приду в участок, чтобы сделать заявление, – сказал Ратлидж. – Где вы работаете? И как ваше имя?
– Участок Лэмбет. Констебль Бишоп, сэр. – Он усмехнулся, словно долгожданной шутке, и добавил: – Хотя, насколько я знаю, в семье не было ни одного епископа[2 - Бишоп (англ. bishop) – епископ.].
Ратлидж не улыбнулся в ответ. Он кивнул и зашагал туда, где оставил свой автомобиль. Кровь текла по его руке, оставляя за ним след, и он цинично подумал, что лучше бы паренек порезал собственную руку.
Доктор Лонсдейл, отвечая на стук в дверь, открыл ее в халате, завязывая пояс.
– Это не может подождать до утра? – Потом он заметил темную полоску крови на рукаве Ратлиджа. – Тогда входите.
И он повел его в приемную.
– Рана неглубокая, – сообщил доктор, помыв руки после осмотра и перевязывая рану, – но будет болеть несколько дней. Будьте осторожны, берегите руку. – Привыкнув перевязывать людей из Ярда, он добавил: – Лишь бы нож не внес инфекцию.
На следующее утро рука все еще болела, но Ратлидж явился в Ярд, куда новость о случившемся прибыла раньше него.
– Констебль Уокер доложил, что неделю назад на Лэмбет-Роуд какой-то мальчишка пытался ограбить врача, возвращающегося от роженицы, – сказал Боулс, когда они встретились в коридоре. – Кто-то появился, и парень сбежал. Но описание сходится. Врач заявил, что у грабителя был нож, но ни он, ни его спаситель толком его не разглядели.
– Значит, я был не первой жертвой. – Ратлидж надеялся на противоположное.
– Фактически, было несколько ограблений с ножом на южном берегу реки, но большинство жертв отдавали деньги без сопротивления. А что вы делали на мосту в такое время?
– Хороший вопрос. – Видя, что Боулс намерен дождаться ответа, он добавил: – Строил кое-какие планы.
– Не слишком подходящее для этого место, – заметил Боулс. – Как рука?
– Заживет.
– Доктор Лонсдейл в этом не уверен. Несколько дней вы будете выполнять легкую работу. – Он протянул Ратлиджу стопку папок. – Инспектор Майклсон совсем зашивается с бумагами. Разберитесь с этим.
Суперинтендент пошел дальше, не оборачиваясь.
Ратлидж простоял на месте секунд десять, затем с мрачным видом зашагал в направлении своего кабинета.
Лонсдейл ничего не говорил о легкой работе. Это было наказание за то, что он не отправил нападавшего в тюрьму. А поручение выполнять бумажную работу Майклсона только усугубило досаду.
Глава 6
Дженни Теллер пробудилась от глубокого сна, полностью дезориентированная. Сидя в кровати, она разглядывала комнату. Это была не клиника – так что она здесь делает? И что это за звук на расстоянии?
Телефон.
Это дом Эдвина, осознала Дженни, откидывая назад прядь волос. А это спальня, которую она и Уолтер всегда занимали, когда оставались в Лондоне.
Телефон продолжал звонить. Должна ли она ответить?
Потирая лицо руками, Дженни пыталась собраться с мыслями. Она не имела понятия, насколько устала. В клинике все были добры к ней, но она не могла закрыть глаза, ее терзало беспокойство, и только редкая дремота, когда Уолтер был с врачами или спал, помогала ей держаться на ногах. Почему нет никаких изменений в его состоянии? Почему он отказывался говорить, смотреть на нее, есть? Почему врачи не могли ничего сделать?
Теперь Дженни вспомнила: Эйми и Эдвин уговорили ее приехать и отдохнуть несколько часов. Уолтер спал, и это пошло бы ей на пользу. А они привезли бы ее назад ко времени обеда с ним.
О боже, неужели они позволили ей проспать? Но нет, солнце все еще просвечивало сквозь занавеси, рисуя яркие квадратики на фиолетовом ковре. Сейчас было не больше пяти – может быть, половина шестого.
Телефон перестал звонить.
Дженни откинулась на подушки – одна ее часть молила о сне, другая укоряла за то, что она оставила клинику даже на такое короткое время.
В дверь постучали, и Дженни откликнулась:
– Входи, Эйми. Я проснулась.
Но это была Роуз, экономка.
– Простите, что беспокою вас, миссис Теллер, но кто-то просит вас к телефону.
– Кто? – Дженни спустила ноги с кровати и сунула их в туфли. – Моя сестра?
– Это из клиники, миссис Теллер. Я сказала им, что вы отдыхаете, но они говорят, это срочно.
Дженни промчалась мимо Роуз, едва не наступая на развязанные шнурки, когда сбегала по лестнице. У двери в комнатку с телефоном она задержалась, пытаясь перевести дыхание, потом схватила трубку и склонилась к микрофону.
– Это миссис Теллер.