Жизнь – сложная штука. Рассказы

– А то я как снег на голову свалилась. – И Вероника громко рассмеялась. «Неужели нельзя без смеха? – думал он, оставшись один. – Нехорошо получилось. Дико. Все с бухты-барахты. Точно, как снег на голову.

* * *

В понедельник после работы он полгорода обегал, искал хорошее вино, конфеты, но так ничего подходящего и не нашел.

Было хорошее вино, но дорогое. Конфеты тоже были дорогие. Он купил шоколадных конфет на развес и недорогого импортного вина, 18 градусов. Во вторник он вымыл пол, навел в квартире порядок, приготовил, что в субботу надеть. Среда, четверг, пятница прошли в ожидании. Он много думал о Веронике, какая она. Что за женщина? В пятницу утром он хотел жениться, вечером еще думал – жениться, не жениться. В субботу все решится, встанет на свои места. В пятницу он долго не мог уснуть, сказывалось волнение. Он почему-то думал, что Вероника опоздает, но она пришла даже раньше на десять минут. Вероника была в толстой желтой кофте, серой юбке. Она посвежела, помолодела. Пока Вероника смотрела квартиру, знакомилась, он придвинул к дивану журнальный столик, достал из серванта вино, бокалы, конфеты, яблоки, все было заранее приготовлено.

– Прошу!

– О, какие конфеты! «Кара-Кум», – прочитала Вероника. – Давно я такие не ела. Наверное, дорогие?

– Да нет.

Вероника села на диван.

– Ну и конфеты! Ну и жених! Ну и жених! – все повторяла Вероника. Он сел слева от Вероники, встал, включил телевизор: с телевизором оно было спокойней. Телевизор плохо показывал, изображение было нечетким. Он открыл бутылку, налил вина.

– За знакомство! – высоко подняла Вероника бокал.

Она долго смотрела на свет вино, прежде чем выпить. Пила она маленькими глотками.

– Так вроде ничего, – причмокнув, кивнула головой Вероника.

Он покраснел. Вино было дрянь. Пахло пробкой.

– Давно один живешь? Где дети? Мать, отец? – допытывалась Вероника.

Потом она стала рассказывать о себе, как приехала в Симферополь, поссорилась там с братом, как сняла комнату.

– Пенсионер этот стал ко мне приставать. Он жил с сыном. Жена у него умерла. Ночью ко мне стучится, говорит: мужики смеются, под боком у тебя женщина, а ты теряешься. Вот его и заело. Возомнил много о себе. Выпьет – и давай ко мне ночью в комнату стучаться. Дверь тонкая, трясется, штукатурка с потолка сыплется. Я две ночи не спала: вот, думаю, сейчас дверь сломает. На третью ночь я все-таки уснула и слышу, как кто-то ко мне подходит, а проснуться не могу. Как я проснулась – не знаю. Открываю глаза – он стоит передо мной, улыбается. Я как закричу: «Уходи отсюда, чтобы я тебя больше не видела!» А он стоит передо мной, улыбается и смотрит так похотливо. Он все же ушел и говорит мне: «Я до тебя все-таки доберусь». У меня от этих его слов мурашки по спине пошли. Весь мой багаж, с которым я приехала, я хотела жить в Симферополе, был у него в сарае. На следующий день он повесил на сарай замок, чтобы я не уехала. Тут он как-то с сыном куда-то поехал. Я быстро собралась и пошла на станцию. Начальнику станции все рассказала. Он меня внимательно выслушал. Хороший дядька. Дал мне билет на поезд, устроил контейнер. Я договорилась с рабочими со станции, они сломали замок, погрузили мои вещи в машину. Так я уехала. Мир не без добрых людей, как кто-то верно сказал. Натерпелась я, горемычная.

Вероника рассмеялась. Это был смех сквозь слезы. Он наполнил бокалы. Вероника больше не дегустировала вино, выпила сразу.

– Вот так я и уехала. Хорошо рабочие со станции помогли, а так я не знала, что бы и делала. Чудом спаслась. Есть все-таки Бог. Я верю в Бога. А ты что, Максим, конфеты не ешь?

– Ем.

– Живу я пока у Татьяны. Повар из четвертой столовой. У нее свой дом. Только дома у нее как-то нехорошо. Живет она одна. Она говорит мне, что в доме есть какие-то темные силы, какая-то чертовщина. Ночью половицы скрипят, словно кто-то ходит. Я боюсь, проснусь ночью – и начинаю креститься. Я измучилась. Я так рада, что опять вернулась на Урал. Нет ничего милее родных мест. Я здесь отдыхаю. Правда, жить негде. Квартиру я свою продала, когда уезжала. Квартиру мне, конечно, не купить. Потратилась я здорово. Я думаю, положить оставшиеся от продажи квартиры деньги на депозит. Работу мне обещали найти. Ты – спокойный человек. Мне такой и нужен, чтобы удерживать меня, останавливать. Меня в городе все знают. Я женщина общительная. Вот так-то, молодой человек.

«Что это комплимент, насмешка? – не понял он. – Может, Вероника забылась, опьянела? По годам она уж на пенсии». Вино было выпито. Вероника все нажимала на конфеты. Было одиннадцать часов вечера. Вероника рассказывала о работе массовика-затейника в училище. Работа ей нравилась. Разные вечера, дискотеки. Все время на людях. Он откинулся на спинку дивана, притянул Веронику к себе.

– Не надо, Максим, – недовольно повела плечами Вероника, отстраняясь

Он продолжал домогаться.

– Не надо! – уже строже сказала Вероника. – Не надо, Максим. Слышишь?

– Не надо так не надо, – как-то сразу охладел он, потерял интерес к женскому телу.

– Я, Максим, не против секса, – спокойна была Вероника. – Я за секс. Но всему свое время. Я так не люблю. У нас с тобой еще ничего не решено. Ты не думай, я не против секса.

Не так он представлял себе субботу, Вероника привередничала.

– О, уже без пятнадцати одиннадцать! Надо идти домой, – заторопилась она. – А то хозяйка меня не пустит. Скажет, шляешься по ночам. – Вероника рассмеялась. – Устал, наверно, Максим, меня слушать? Вот балаболка, да? Поговорить я люблю. Надо мне идти.

Вероника встала, прошла в прихожую. Он включил в прихожей свет

– А где тут у тебя туалет?

– Первая дверь от кухни.

Минут пять, наверно, Вероника мочилась. Струя была сильной, упругой.

– Ты, что плохо унитаз моешь? – выйдя из туалета, сделала Вероника замечание.

Он ничего не ответил: замечание было справедливым, но не к месту.

– Ты, Максим, в выходные сильно занят будешь?

Испытующим был взгляд Вероники.

– Нет.

– Тогда я приду в субботу. Хорошо?

– Конечно.

Он уже больше не хотел встречаться с Вероникой, разочаровался, но отказать не мог. Вероника стояла у дверей, не уходила. Темно уже было. Поздно. Надо проводить даму. Он ленился. Завтра на работу, была срочная работа, рано вставать. Вероника все стояла у дверей. Он хотел спать, глаза так и закрывались. Трезвый он, конечно, бы проводил. И вот наконец Вероника взялась за дверную ручку, потянула на себя.

– До свидания, – с укоризной в голосе произнесла она.

– До свидания.

Вероника вышла. Он закрыл дверь и сразу лег. Но сна почему-то не было, а ведь он хотел спать. Он всегда ложился спать в десять, в одиннадцатом. Скоро уже 12. Пересидел. С час, наверно, он проворочался в кровати – и уснул.

* * *

Он был шокирован неожиданным появлением Вероники: была еще только среда. Вероника сразу прошла в комнату. Она была чем-то расстроена. Он с ногами забрался в кресло и стал ждать, что будет дальше.

– Одевайся! – вдруг потребовала Вероника.

– Что? – не понял он.

– Одевайся, поможешь мне вещи разгрузить. Контейнер с багажом пришел. Двое молодых людей обещали мне разгрузить.

Он не знал, что и делать: и отказать Веронике было неудобно, и таскать багаж – не грузчик, не та комплекция.

– Поможешь перенести, что под силу, – рассудила Вероника.