Жизнь – сложная штука. Рассказы

– Вы на меня не обращайте внимания.

– За ваше здоровье, Наталья Петровна.

– Вы, Николай, не отчаивайтесь, найдете себе хорошую женщину, женитесь.

– Я не верю женщинам. У Игоря жена никогда такое не сделала бы

Наталья Петровна была готова поверить, что Игорь немой, но нет:

– Давай, Коля, смотреть холодильник. В гости, что ли, пришли.

Николай встал, пошли на кухню, Наталья Петровна – следом.

– Я неделю проболел, – рассказывал Николай. – В командировке заболел, температура 39. Игорь, надо сначала камеру посмотреть, накладки снять. Они мешают. Галя, приемщица, тут мне звонит: ты проходимец, когда мне деньги отдашь? Занимал я у нее 20 рублей. Вместе работаем – и так сказать. Понимаете, до слез обидно. За что? – голос Николая дрогнул.

– Люди всякие есть, – вздохнула Наталья Петровна.

– Вы меня извините, – Николай больше говорил, чем работал. – Вы такая добрая, как моя мама.

– Жену вам надо хорошую.

– Я женщинам больше не доверяю.

– Но не все женщины плохие.

– А вы найдете мне хорошую женщину?

– И найду! Есть тут у меня на примете одна девушка. Терапевт. Скромная, самостоятельная.

– Ладно. Хорошо.

Наталья Петровна хотела сегодня постирать, но, кажется, не получится, уже четвертый час.

– Вы не волнуйтесь, мы сделаем холодильник.

– Без холодильника плохо, – давала Наталья Петровна понять, что сегодня надо сделать холодильник.

– Еще минут десять – и все.

Десять минут – не час, не два, можно и подождать.

– Включаю, – и Николай действительно воткнул штепсельную вилку в розетку.

Холодильник заработал, Наталья Петровна облегченно вздохнула.

– Если сейчас холодильник отключится, значит все нормально. Наталья Петровна, можно, если холодильник отключится, не подумайте что плохого, поцеловать вас из уважения к вам?

Холодильник отключился, и был обещанный поцелуй. В бутылке еще оставалась водка. Николай с Игорем выпили. Игорь ушел. Николай сидел рассказывал, как жена ушла, просилась обратно. Он не знал – принимать, ее не принимать. А еще Николай окончил железнодорожный техникум, мог бы работать заместителем начальника станции. Наталья Петровна сидела, все прислушивалась, как холодильник работал. На улице уже было темно. Скоро должен прийти с работы Сергей. Николай дремал.

– Можно я лягу? – попросил он и лег на диван.

Тихо переключался холодильник. Сергей пришел с работы, растолкал Николая, выставил за дверь.

Через три дня холодильник перестал морозить. Николай рассчитался, не работал уже в «Рембыттехнике». В пятницу пришла Галя, приемщица, проходить в комнату наотрез отказалась.

– Три дня я его искала, не могла найти, – рассказывала она. – Он ведь самоучка, нигде на мастера холодильных установок не учился.

Наталья Петровна не держала зла на Николая, но сказала:

– Верните хоть деньги.

– Конечно. Я постараюсь Николая найти. Деньги я принесу. Галя принесла деньги. Наталья Петровна хотела спросить про Николая – нашелся, не нашелся, – но не стала спрашивать.

Простота

Он ждал выходные – съездить к брату, да и устал, не молодой. В воскресенье тянуло на работу, в коллектив, в промасленный цех. Он лег раньше обычного, долго не мог уснуть: слушал, как ругались за стенкой соседи, громко лаяла на улице собака.

Будильник прозвенел. «Вставай!» – не давал спать внутренний голос. Мог ли он проигнорировать? Теоретически да, практически не выйти на работу без уважительной причины было исключено. Человек он был правильный, аккуратный. Он встал, ничего не оставалось делать, оделся, поставил кофе, позавтракал.

И завтра, послезавтра – будет звонить будильник, будет кофе… Все дни, кажется, как один; собрать бы их, подравнять, сложить аккуратно стопкой, как готовые детали у станка.

15 минут восьмого – пора выходить. Свежий морозный воздух перехватил дыхание, он закашлялся. «На работу, на работу», – скрипел под ногами снег. Сзади кто-то догонял, обгонял. И этот кто-то был свой, заводской. Он по походке, или это было наитие, легко узнавал в прохожем своего брата работягу. Большинство, кто в этот ранний час были на ногах, заводчане. Еще осталось пройти квартал, стадион – и завод, второй дом, если не больше. Он замедлил шаг и, увлекаемый людским потоком, пошел вместе со всеми, в ногу. Вот и так называемый второй дом – цех, длинное кирпичное здание. Он переоделся в рабочее, прошел внутрь. Станки, станки… большие и маленькие, не разбуженные умелой рукой человека, отдыхали, набирались сил. До разнарядки было 10 минут. Он закурил: какая сегодня будет работа – хорошая, плохая? С работой повезло, работы было много, не на одну смену; мелкая же, на полсмены работа только отвлекала, дробила настроение. До 9 часов он размечал, потом сверлил. 9:30 – перекур и опять работа. До обеда он еще два раза курил. После обеда опять размечал. Мужики у ножниц спорили, Колька все доказывал. Он не выдержал, подошел.

– …25 тысяч выиграли в «Спортлото»! – не мог Колька никак поверить. – Это пять легковых машин! Если бы я выиграл, я бы устроился сторожем… Нет, страшно… Работал бы где-нибудь за 40 рублей и жил в свое удовольствие. Они что-то там подсчитали, разделили карточки на всех…

Васька встрял:

– Я тоже одних знаю, они выиграли 10 тысяч.

– Вот видишь! – обрадовался Колька. – Главное, пораскинуть умишком, не бояться. А мы тут ишачим.

– Пойду зарабатывать 32 тысячи, – усмехнулся Васька.

Колька пошел варить. Он стоял, смотрел как Колька варит… 32 тысячи – сумасшедшие деньги. За 30 лет работы он, может, и заработал 32 тысячи, но чтобы вот так держать подобную сумму – фантастика. Когда он отвернулся от сварки, слезы брызнули из глаз. Проморгавшись, он встал за станок. Хотел ли он оказаться на месте счастливчиков, выиграть 25 тысяч рублей? Наверное, хотел. А почему бы нет? Можно было бы тратить деньги без оглядки. Он выключил станок, было не до работы. Можно купить машину, родным дать денег, поделиться. 25 тысяч – можно не работать. Нет, работать надо. Маленькая стрелка на наручных часах приближалась к четырем – конец смены и еще не конец. Он уже не работал. Как все просто: купил билет и выиграл. Он как-то брал лотерейные билеты, но ни разу не выиграл. Почему бы не выиграть? Это так просто – купил лотерейный билет и выиграл. Купи и выиграй.

Снег, точно мошкара, кружил вокруг фонарей. Такая же тихая, безветренная погода была в прошлом году на Новый год.

Где-то за рынком играла музыка. Киоск «Союзпечать» был сразу за гастрономом. Он купил пять карточек и пошел домой. Должна быть какая-то система в разгадывании номеров, но в голову ничего не приходило. До 8 часов он промучился с разгадыванием чисел. Система вроде как проглядывала, но надо было очень много карточек, зарплаты не хватит. А деньги бы, конечно, не помешали, хотя, как говорится, не в деньгах счастье. Он стал одеваться. Он всегда, это уже вошло в привычку, когда что-нибудь не ладилось или были вопросы, решал их на свежем воздухе в движении, на ходу.

Снег уже не кружил. Денег вроде как хватало, но хотелось большего, чтобы каждый день на столе были цветы, фрукты… Должно быть решение. Надо искать! Искать!

– Федор!

Татьяна, крановщица, он задумался, не заметил.

– Куда пошел?

– Да вот… Татьяна, у меня к тебе такой… провоцирующий вопрос. Тебе не хотелось, скажем, быть известной, богатой, чтобы все было? Работа крановщика – она… Зарплата небольшая.