Жизнь – сложная штука. Рассказы

– Ох, как тяжело, – прохрипел Олег, поднимаясь.

Чайник на плите был холодный.

Окно

Холодное было лето. Может, с неделю простояла погода, а так все дожди – весь июль, август. Рано пошли грибы, рыжики… Земля не просыхала. Грибы почернели, отошли.

То же самое и с малиной – за какую-то неделю она напиталась влагой, заплесневела. Кто успел, тот набрал. И вчера был дождь, небольшой, но дождь. У Генки Злобина каждый день дожди, дожди, что означало «подожди». Не к добру эти дожди, пугал сосед из 15-й квартиры. На термометре за окном 0 градусов. Цветник тут, у дома напротив, пожух. Пора. Чего еще ждать?

23 сентября. Синица с перил перепорхнула на бельевую веревку на балконе, закачалась, улетела. Уж не та ли это была, что прилетала в прошлый год? А почему бы и нет? Одни прилетали, другие улетали. Семечки лущили, мусорили. Весной на балконе этой шелухи набиралось на целый совок. Он и стучал по стеклу, размахивал руками, но стоило отойти от окна, как птицы опять летели.

25 сентября. 20 градусов тепла! И это в конце сентября! Нонсенс! Говорят, бабье лето. С опозданием, но пришло.

26 сентября. Все так же тепло, как летом.

27 сентября. Похолодало. Он после обеда ходил за хлебом, может кто и прилетал, уже было не так тепло, как в пятницу, синица – птица северная.

Подморозило —оттепель, опять подморозило – оттепель. Как-то все… Нет, чтобы сразу снег лег и больше не таял.

…Пошел снег – большие, рваные хлопья. Накаркал. Дождь со снегом. Как неожиданно начался, так неожиданно и перестал, словно кто там, наверху, перекрыл заслонку, но не полностью – снег шел, мелкий, непонятно – дождь ли снег. Морозы – это все впереди, а пока вот, что есть – дождь со снегом.

Октябрь, а как весной. Плюсовая температура воздуха. Без сапог не пройти. Только день-то весной длиннее и солнце щедрее. Володька в доме напротив вчера заменил окна на металлопластиковые. Еще одно окно на втором этаже оставалось с деревянной рамой, а так все металлопластик.

Ночью подморозило. Дорога блестела, точно начищенная. Ветер северный, два метра в секунду. Скользко. Пьяный. Счастливый. Почему счастливый? Потому что никакого дела не было ни до скользкой дороги, ни до оттепели… Не на все, но на многое было наплевать. Пьяный широко шагал. Кажется, вот все… Так и прошел, не упал.

Синица это была или воробей, он не понял – улетела, испугалась. Неплохо было бы какую-нибудь поймать, чтобы пела. Пришел домой, а она: фью, фью… Как в лесу. Хорошо! Сколько он разорил гнезд, переловил птиц. День, два – больше они не жили. Были дрозды, разная мелочь… Раз он поймал филина. Уж больно большая птица, отпустил.

Похоже, пошел дождь, брызги были на стекле. Нет, все-таки это был снег. Мокрый снег.

7 часов утра. Уже темно. Вчера еще просматривался магазин за дорогой, сегодня уже не видно. Лопатин, механик, с собакой пробежал. Лопатин каждое утро бегал. Бегал давно, уже не мог не бегать, в крови было. Раньше он бегал один, теперь вот с сербернаром. Лопатин задавал тон, бежал впереди, собака сзади. Собаку было жалко, ладно была бы борзая.

+2. Как весной. Только весной совсем не пахло. И лист уже весь опал. Ветер северный, в окно. Он, чтобы зимой не дуло, между рамами положил вату, замазал все щели, заклеил скотчем, но все равно дуло. Дом был старый, панельный. Стеклопакеты, конечно, хорошо.

У сестры металлопластик, так окна не запотевают, не дует, и подоконник широкий, для цветов места много.

Валька пошла, совсем ноги не ходят. А ведь еще не старая. Рыжий из второго подъезда купил «рено», а была «Ока». «Ока» – машина ничего, только очень уж маленькая.

В четверг +1. Снег. Лужа тут, на углу, загустела – этакая кашица.

В субботу снег уже не таял. Лужа замерзла. Лопатин с собакой пробежали. Парень в куртке цвета хаки никак не мог завести машину: наверное, с аккумулятором что.

После обеда прояснилось, но ненадолго, скоро опять все затянуло. Дорога подтаяла, пока было тепло.

На следующий день опять была переменная облачность. Солнце прямо в глаза. Потом пошел снег. Рыжий куда-то поехал. Бабка из второго подъезда прошла с бидоном. Невысокого роста, остроносая. Все одна. И в лес ходила одна. В десять часов уже шла с грибами. В 12 стояла на рынке. Первые грибы – ее.

+3. И это опять все сначала – закапало с крыши. Он выходил из дома, снег был сырой. У бойлерной стоял снеговик, как ждал кого-то. Еще один снеговик. За школой, у стадиона, этих снеговиков, он насчитал 18. С краю тут самый большой снеговик, в шляпе, был весь в жутких желтых пятнах, изгажен собаками. Но не надолго это тепло – вот-вот, может завтра, послезавтра заметет. Ударит мороз. Оттепель – это так, баловство одно.

Выходной. Без пяти семь. Лопатин, наверное, уже одевался, собака терлась у его ног. На пятом этаже в доме напротив горел свет и еще в одной квартире, тоже пятый этаж. Отсыпался и транспорт во дворе. Черный «опель» – машина механика. Любитель задавать вопросы на засыпку, так и говорил: «Вопрос на засыпку». Белая «тойота», коричневая «нива»… У нее была «тойота», у него – «нива». Иногда он садился в «тойоту», она же в «Ниву» ни разу. Они тут же, у машины, целовались. Любовь. Она крупная женщина. Он худой. И, похоже, она даже была старше его, ненамного, но старше. «Лада» 15-й модели —Борисова машина, охранника, он ходил все в форме, с нашивкой на спине «Охрана». «Ока»… Пошел снег. Лопатин с собакой вышли. 7 часов. У Лопатина тоже была машина – «калина» цвета металлик.

К вечеру прояснилось. И этот пурпурный закат. К морозу.

Действительно подморозило. Ни облачка. После обеда все затянуло. К вечеру прояснилось. Интересный был закат – этакий вырывающийся луч, сноп света – как прожектор.

Направился куда-то вечный жених – прогуляться. Почему вечный? 52 года – и все не женат. Мать учительница. Высокая. Так он с матерью и жил.

Ленька, инвалид первой группы, с ведром пошел в гараж собаку кормить. Левая рука его висела плетью, он еще и машину водил. Рассказывали: сосед пьяный скандалил на лестничной площадке, гонял жену. Ленька вступился. Сосед набросился на него с топором, руку не отрубил, но все сухожилия перерубил.

Пошел снег.

Минус 18. Это уже серьезно, мороз и солнце.

…Прилетела. Вчера было 18, сегодня минус 4. Вчера приснилось, что снег растаял. Нет, уже не растает, все, во сне только разве. Кажется, совсем недавно шел дождь. Рано пошли грибы. Рыжики. Много гнилых. Малина тоже… Испугалась. Улетела. Он же стоял, не шелохнувшись.

В четверг похолодало.

В пятницу минус 20. Ветер северный. Окно замерзло. Интересный был узор. Этакий цветник… Сад. Цветы – как вьюны… Наверху звездочки. Красиво так, со вкусом все оформлено.

Обида

Вчера она случайно узнала от знакомой, что лесной ОРС закупает от населения картофель. Она хотела продать лишний картофель и купить себе осеннее пальто. Она уже говорила с мужем про картофель и пальто, он был не против.

Был выходной день. Вечером она пошла к Шумову узнать насчет машины, чтобы съездить завтра в ОРС. В цехе было две машины – у Шумова и Сальникова. К Сальникову она не стала обращаться: человек был ненадежный. Шумов никому в транспорте не отказывал, надо – значит надо, правда не бесплатно все. Только бы Шумов был дома.

Геннадий Павлович не сразу открыл дверь, отдыхал: рубашка мятая, глаза заспанные.

– Да я на пять минут, – не стала она проходить в комнату, а хотела посмотреть обстановку. – Гена, надо бы съездить в Яшму, хочу картофель продать, – точно с ровесником, говорила она с Шумовым, хотя Геннадий Павлович был на двадцать лет старше. – Гена, ты мне поможешь? Я с мастером договорюсь, он тебя отпустит, а у меня отгул есть.

– Отпустит ли?.. – сомневался Геннадий Павлович.

– А почему не отпустит? Что ему – жалко, что ли? Других отпускает, а тебя не отпустит. Отпустит, отпустит. Так что сиди дома, жди меня, а я договорюсь с мастером, – строго-настрого наказывала она Шумову.

Геннадий Павлович, может быть, и не вышел бы на работу, но с мастером были натянутые отношения; и не ехать тоже нельзя… Танька – девчонка с характером, с кладовщиком лучше не портить отношения, мало ли что надо взять на складе… Тот же напильник. Танька всегда даст.

– Гена, у тебя машина на ходу?

– Бегает.

– Смотри, чтобы не ломаться в дороге.

– Не бойся, прокатимся с шиком, – любил Шумов быструю езду и прихвастнуть любил.

– Два мешка у меня.

– Хоть десять.

– Тебе, Гена, надо тележку сделать. Прицепил – и поехал.

– Я хотел было сделать, а потом думаю: зачем? На юге она мне бы пригодилась. А тут…