Жизнь – сложная штука. Рассказы

– Здорово, – протянул мне Николай больную руку.

Рука у Николая была потная, неживая.

– Ходил в гастроном, хотел яблок купить. Плохие, – зачем-то доложился я: наверное, так надо было.

– А я вот с дачи иду. Урожай кое-какой собрал. Пошли меня проводишь, – взял меня Николай под руку.

– Пошли.

Друзьями мы с Николаем не были, но вместе учились, память была.

– Как жизнь?

– Понемножку, – не стал я распространяться.

Жизнь – она всякая: сегодня – хорошо, завтра – не очень. Сказать, что все хорошо… Но все хорошо не бывает.

– А я вот лечусь, – вскинул Николай больную руку. – Отказала. Врачи говорят, что это надолго, с нервами связано. Путевку дают в профилакторий подлечиться.

Николай не унывал, держался молодцом. Мне это нравилось.

– О! Какие девки! Ах! Ах! – зачмокал Николай, провожая многообещающим взглядом местных красавиц в лосинах. – Вот девки! Ядреные. Самый сок!

Николай пошел через базар. Я за ним еле поспевал.

– Какое бэзобразие! Какое бэзобразие! – заглядывая в ящик с попорченными персиками, с самым серьезным видом делал Николай замечание продавщице. – И это вы называете товаром? Покупают?

– Покупают! – резко ответила продавщица.

– Куда денешься. Жизнь такая, – в знак примирения Николай положил перед женщиной с персиками на прилавок розовую астру, раскланялся.

– Спасибо.

Женщина больше не сердилась.

– Нет, я не донесу до дома цветы… – без тени сожаления в голосе заметил Николай, оглядываясь, ища собеседника.

Женщина средних лет в не по возрасту в короткой юбке выбирала помидоры с машины. К ней подошел Николай:

– Женщина, морковки не хотите? – спросил Николай, открыл сумку. – Вот, смотрите. Свежая. Только что с грядки. Экологически чистый продукт. Вон какая большая. Приятно взять в руки, – дурачился, юродствовал Николай.

Мой рот невольно растянулся в довольной, слащавой улыбке. Я потворствовал Николаю, был его сообщником, а не хотел.

– Хорошая морковка, – не отставал Николай, думая познакомиться.

– Не надо мне! – отвернулась женщина.

Николай отошел.

– Смотрите, не бросайте мой цветок! – погрозил Николай пальцем женщине с персиками.

– Нет! Нет! – смутилась женщина, опустила глаза.

Николай меня совсем не замечал, словно меня и не было. Нам бы разминуться. А я почему-то не мог оставить Николая: что-то меня держало подле него. Но что? Я никак не мог сообразить. Мне было легко с Николаем, как за каменной стеной.

– Привет!

– Здравствуй, Григорий, – уважительно вдруг повел себя Николай.

Григорий был и моим знакомым, хоть и знакомство это было поверхностным. Я знал Григория по городским соревнованиям. Он бегал. Не раз занимал призовые места. И, выйдя на пенсию, он также принимал участие в городских соревнованиях, бегал. Григорий был невысокого роста – не видный собой мужичок. Он слегка картавил, был необычайно подвижен. Для своих лег Григорий выглядел неплохо. Человек он был открытый, веселый. Я слышал, у женщин он пользовался успехом, был гуляка.

– Ну что, Григорий, скоро поедем отдыхать?

– Конечно, конечно, – радостно отозвался Григорий.

Как я понял из разговора Николая с Григорием, Григорий тоже собирался в профилакторий.

– У меня к тебе, Григорий, будет просьба, – перешел Николай на шепот, – мы вместе с тобой селимся в комнате. Надо, чтобы был двухместный номер, – говорил Николай уже в полный голос. – Девочки к нам будут ходить.

– Не до девочек мне, – улыбнулся Григорий.

– Ну ты брось, Григорий! Все еще впереди, – картинно запрокинул голову Николай. – Мы с тобой еще побалуемся. Тебе сколько?

– 57.

– Самый возраст.

– Самый возраст – сидеть на печке, – переминаясь с ноги на ногу, заметил Григорий.

– Рано еще на печку… А я вот еще могу.

– Молодец!

– Так чего я хочу, Григорий, сказать… – довольный, продолжал Николай. – Вечером, перед сном, ты выходи погулять, если хочешь, можешь домой съездить, проведаешь жену. А я тут, сам знаешь… Ну мы с тобой потом договоримся. У нас будет еще время. Так что бери номер на двоих.

– Не знаю, как получится, – ничего не обещал Григорий. – Ладно, пошел я. Надо еще сметаны купить.

Я не знал, что мне и делать: остаться еще с Николаем или домой.

– Пошли проводишь, – заметив мое замешательство, с иронией в голосе сказал Николай.

Я не смел ослушаться – как под гипнозом. Николай жаловался мне на жизнь, ругал правительство, милицию. Мы прошли ЦУМ, вышли к автобусной остановке. У дома на скамейке, рядом с «Госстрахом», сидел мужчина в тельняшке, рядом – длинноволосый парень. Они выпивали. Николай вдруг остановился, повернулся лицом к выпивохам, поднял больную руку:

– Приветствую!

Мужчина в тельняшке тоже поднял руку, встал, вышел на дорогу.

– Здорово, – протянул он Николаю руку в наколках.