Жизнь – сложная штука. Рассказы

– На кран! – рывком открыл Андрей дверь в инструменталку.

– Садись, Андрей, отдохни немного.

Андрей сел, но только на пять минут.

– Здесь у нас продавались такие платки, – любовно гладила Людмила на коленях платок. – Теплый.

– Я платки не люблю, – говорила Пономарева, инструментальщица.

– Ты молодая. Тебе все идет. Ладно, я пошла.

– Майна! Майна! Хорошо, – Андрей положился на мастерство крановщицы – она знала, что делать. – Вира! Все!

Андрей скрестил руки над головой, показывая, что кран больше не нужен. Он легко запрессовал в траверсу вал с подшипником, потом подшипник, поставил крышку. Работы еще осталось на 15 минут. Это мелочь, главное было сделано. Работа была знакомая. Механическими были движения. Полпятого Андрей пошел в конторку сказать, что траверса готова.

– Хорошо, – засуетился Овчаренко. – Сейчас я тебе нарисую эскиз. Надо будет на склад четыре пластины вырубить. Завтра утром за ними придут.

Застучали, заработали гильотинные ножницы. Семенов, токарь, подошел.

– Ножницы плохо рубят, – стал Андрей зачем-то объяснять, показывал неровный край пластины.

– Ну и что. Не переживай. Не себе.

В прошлом году Семенов почти каждый месяц по итогам соцсоревнования был лучшим по профессии. Токарь шестого разряда. Ему не было равных среди станочников. Серьезный товарищ. В этом году, год уже был на исходе, Семенов один раз только был премирован. С Кулаковым, мастером, токарь не ладил, все спорил.

Вырубив пластины, Андрей сложил их стопкой на столе, убрал из-под ножниц обрезки и пошел к токарям.

– Ты что с мастером ругаешься? – хитро прищурившись, сметая щеткой со станка стружку, спросил Виноградов.

– Никто не ругается, – не считал Андрей себя виноватым.

Он вернулся в слесарное отделение. Пеньков чистил радиально-сверлильный станок. Кедров еще варил.

В последнее время Андрей не ездил на автобусе, ходил пешком, думал о работе, как дальше работать. Надо было налаживать отношения с мастером. Надо было что-то делать. Работать так больше было нельзя. Андрей поднялся на железную дорогу. Из будки вышла стрелочница с фонарем. Вчера она уже переводила стрелки. Андрей, засунув руки в карманы пальто, прибавил шаг.

Уже станция. Андрей не хотел больше думать о работе – ничего не хотел. Устал. Домой, в кровать.

* * * * * * *

Работы было много, смен на шесть. Работа монотонная, больше ручная. Зацепы или спецхомуты. Работа знакомая, были приспособления. Андрей уже час не выпускал из рук молотка, делал формы из полуторамиллиметрового железа, штамповал.

– Не надоело? – подошел Гусев.

– Нет, – отвечал Андрей, довольный.

И когда под мышками уже потекло, Андрей оставил работу. С непривычки ломило локоть правой руки. Потом был еще час… второй, третий… К концу смены рука была как парализованная. Александр знал, что это пройдет. Уже пришла вторая смена.

– Здорово.

– Здорово.

– Привет.

И вот уж две смены Андрей занимался спецхомутами, и больше никакой другой работы. Но так долго продолжаться не могло. Эта другая, срочная работа была рядом, Андрей чувствовал. И после обеда прорвало отопление. Все встало на свои места. Андрей с завидным спокойствием перекрыл воду, словно тем и занимался, что чинил отопление. Вода из трубы вытекла, и он пошел за Кедровым, сварщик был уже в курсе дела.

– Так… – ползал Борис на коленях, обследовал трубу.

Вспыхнула, затрещала сварка, загудел сварочный аппарат. Минут через пять Борис снял щиток и часто застучал молоточком по трубе, отбивая шлак.

– Все, кажется. – И Борис пошел в слесарное отделение варить промвал.

Андрей открыл отопление. Рядом со сваркой, где только что варил Борис, сочилась вода. И Борис опять варил.

– Все заварил! Больше не приду! Можешь не звать.

– Ты, Борис, не уходи, подожди, сейчас я открою кран.

– А чего смотреть, заварил же, – обиделся Борис и ушел.

Андрей опять открыл воду. Борис так и не заварил, вода капала. Анекдот. Борис – сварщик опытный.

– Борис, опять течет. Капает.

– Чихал я бегать туда-сюда! Иди! Некогда мне.

– Как хочешь…

Андрей ушел. Варить отопление все равно надо было, Борис это понимал, только упрямился. Минут через пять Борис был у злополучной трубы.

– Где тут варить?!

– Где варил.

– Черт побери! – заваливаясь набок, под трубу, ругался Борис. – Придумают же работу. На черта она мне нужна. У меня есть работа.

Андрей стоял рядом и легко узнавал в Борисе себя.

– Все! – как ужаленный, вскочил Борис на ноги.

– Все так все, – был Андрей спокоен.

– Больше не приду! Чихал я! Что я, мальчишка бегать.

Борис, однако, не ушел.

– Ну вот, а ты ругался. Больше не течет.

– Трубу варим? – Подошел со штангелем Лаптев. – С понедельника к нам из училища придут ученики на практику.