Тату на нашей коже

Три дня? Я действительно так сказала? В упор не помню, чтобы так говорила. Но в моей голове такая неразбериха, что провалы в памяти кажутся сущими пустяками. Мне хочется закрыться в комнате и свернуться калачиком на постели. Но Варвара не отступает и все допытывается, в чем дело. А я так хочу тишины, что готова разрешить все на свете лишь бы она ушла.

– Мам, а когда приезжает папа? – ее вопрос застает меня врасплох.

Если бы не отмеченный день на календаре, я бы и этого не знала. И с ужасом понимаю, что до дня икс осталась всего неделя. Неделя моего счастья.

– Знаешь, поскорее бы он приехал, – как-то странно говорит Варя, – а то мне как-то не спокойно. У вас ведь все хорошо? Папа приедет? Сюда, домой?

Она как лучший полиграф сканирует мои эмоции и мне приходится постараться, чтобы ни единый мускул не дрогнул. Я улыбаюсь.

– А куда ж еще? Конечно, он приедет домой. Мы буквально вчера говорили по телефону и, папа пообещал, что привезет вам какие-то сувениры.

– Ладно, – растягивает она и разворачивается на выход, но у двери останавливается, – мам, ты же скажешь мне, если что-то будет не так?

– Да. – Отвечаю ей я.

Нет.

Это отвечает уже другая я. Так, которая сидит внутри меня и постоянно нашептывает мне разные мысли. И ее голос всегда перевешивает.

Глава 11

Из всех сезонов я всегда ждала именно лето. Когда не надо надевать тысячу одежек, когда солнце встает рано и можно стоять на балконе, наслаждаясь теплым воздухом и смотреть на восход прямо в пижамной майке. Для кого-то нужно слышать бой курантов в новогоднюю ночь, чтобы начать жизнь с чистого листа. А для меня достаточно наступления тепла. Потому что именно лето дарит тебе бесчисленное количество возможностей и бескрайний простор для полета фантазии. Именно летом ты получаешь шанс прожить микро жизнь, наполненную яркими красками. Чтобы потом, когда наступят холода, тебя согревали твои же воспоминания.

Последний звонок за плечами, там же бесчисленные домашние задания и бесконечные поборы в школе. Июнь как никогда радует нас своим теплом и буквально шепчет, что наконец-то можно выдохнуть. На смену джинсам приходят шорты, майки вытесняют собой футболки, балетки и кеды отправляются по коробкам. Гуляя с детьми в парке я даже разрешаю себе пройтись по зеленой травке, которая приятно щекочет мне босые ноги. Сын с дочкой раскладывают на подстилке одноразовые тарелки и что-то снова делят. Да, двое разнополых детей с разницей в возрасте – то еще испытание.

– Эй, мелкие, – на горизонте появляется Эмма, – а ну прекратите, иначе не поделюсь с вами пиццей!

– Ура! – Макс несется к ней на встречу и восторженно принимает огромные картонные коробки из ее рук. – Варь, ну помоги мне.

– Ты же кричал, что уже взрослый и сильный, – подкалывает его сестра, но снимает пару верхних пицц. – Привет, Эмка.

– Привет, красавица, – сестра целует свою племянницу в щеку, – меня не было три недели, а ты снова вымахала! И как тебя теперь отпускать в институт, а? Уведут же!

– Куда уведут? – лениво перекатываюсь на живот и щурюсь от яркого солнца.

– Да замуж Элька, вот сто пудов сразу женихом обзаведется. Или женихами.

– Второй вариант мне как-то больше нравится. – Дочка хохочет. – Люблю много внимания.

– Я тебя сейчас дам, – шутливо машу ей кулачком со своего места, – сначала учебу закончи, а потом уже в загс иди.

– Вот так всегда, Эмка, – сетует Варя, – чуть что, так сразу «я тебе дам».

– Ну, твоя мама права. Так рано там делать нечего.

– Ой, да что вы заладили? Я же пошутила и на самом деле не хочу замуж. Может, я как Эмма буду? Деловой девушкой, которая мотается по заграницам? Которая будет командовать всеми и вести крупные переговоры, где меня будут все бояться. Я, лично, настроена на карьеру, а не на семью.

– О, ну это весомый аргумент. – Хихикает сестра. – Слышишь, Элька, она будет моей копией.

– Боже упаси, – притворно вздыхаю. – Мне одной с головой хватает. Боюсь, вторую я попросту не вывезу.

– Снова не в духе и бурчит? – Эмма поворачивается к Варьке и та, соглашаясь, кивает. – Вот не зря я купила для тебя твою любимую с морепродуктами. Ты заметила, я делаю акцент на слове «целая» и «только для тебя».

– Батюшки, неужели так соскучилась? – тянусь к заветной коробке.

– Нет, просто неохота видеть твою поникшую ряшку. – Парирует Эмка. – А еще я привезла отличное вино. А что? Мы на пикнике или где?

Мы напоминаем одну из тех компаний, которые расположились неподалеку от нас. Весело проводим время, шутим, разговариваем, поедаем пиццу и запиваем все прекраснейшим вином. Солнце ярко светит и греет своим теплом, рядом слышится плеск воды и смех со стороны. И вроде бы отдыхай себе на здоровье, но нет. Сидит эта грусть-тоска внутри и точит душу. Макс и Варя убежали к другим детям, чтобы запустить воздушного змея и только после этого, Эмма оставила пластиковый стаканчик в сторону и повернулась ко мне:

– Ну, дети далеко, так что теперь можешь спокойно мне все рассказать.

– Ты о чем? – делаю глоток красного и смакую его во рту, наслаждаясь ярким виноградным вкусом.

– Только мне не заливай, что все в порядке. Я вижу, что что-то не так.

– Да брось, тебе показалось.

– Эля, уж мне про это не рассказывай. С тех пор, как тебя в четыре укусила оса, а в шесть в твой шлепок залез уж, ты напрочь перестала любить пикники. Так что выкладывай все на чистоту.

Сестра смотрит на меня в упор, а я молчу. Признаваться в том, что случилось очень страшно. Одно дело, когда знаешь только ты и коришь себя сам. Но все становится иначе, стоит узнать об этом другому человеку. На ум приходит смелое сравнение с тонким льдом. Никогда не знаешь, когда он треснет под твоими ногами. Но одной нести эту ношу тяжело. А в Эмме я была уверена, как самой себе. Она не предаст, не расскажет и если даже будет недовольна, то выскажет все в лицо. Может быть, она даст мне совет, что мне делать?

– Кое-что… кое-что произошло, Эмма, – вздыхаю и скрещиваю ноги в турецкой позе. – Кое-что непоправимое.

– Кто-то заболел? – Мигом настораживается сестра. – Что-то с родителями?

– Боги, Эмка, не говори такие ужасные вещи!

– Так ты блин объясняй нормально! А то напустила тайности, будто действительно случилось что-то такое… ужасное! – Парирует Эмка.– А я гадать должна, что и как. Я тебе не провидица, ясно?

– Я изменила Славе, – перебиваю ее возмущения и смотрю, как меняется выражение ее лица. Вижу шок, неверие и удивление.

– Ты вот сейчас серьезно? Прям вот без шуток? – Она недоверчиво рассматривает меня и, утвердившись, выдыхает. – Ну, ты даешь…

– Да. – Прикрываю глаза и сглатываю подступившую горечь. – Я думала, что ты иначе отреагируешь.

– Как? Я в растерянности, а чего ты ожидала? Не каждый день на мою голову сваливаются такие новости! Да и от кого? В жизни бы не подумала, что ты на такое решишься!

Эмма утихает лишь для того, чтобы залпом выпить свою порцию вина и налить следующую.

– Осуждаешь? – осторожно спрашиваю ее минутой позже, когда тишина между нами начала меня пугать. – Я знаю, что поступила…

– Остановись, – внезапно говорит она. – Просто давай помолчим, хорошо? Мне надо подобрать слова, но ты со своими оправданиями сейчас все испортишь.

Соглашаюсь и одобрительно киваю головой. Даже старательно улыбаюсь, когда дети подбегают за водой и снова возвращаются к друзьям. А на душе так паршиво, что хочется заплакать.

– Это случилось один раз? – Эмма отмирает и выходит из своей задумчивости.

– Нет, – смотрю куда угодно, но не на сестру, – у нас связь на протяжении месяца.