Сваха против Разлучника

Мне кажется, что ночь тянулась вечно. Едва небо тронул рассвет, я уже был на ногах и поспешно покидал дом. Главное теперь не допустить ни единого промаха, чтобы мой план сработал. Пробежка, душ, переодевание в подготовленный костюм. Делаю все намеренно не спеша, чтобы тот мудак в машине ничего не заподозрил. Да, чел, я вижу тебя, как бы ты не старался спрятаться. Даже тогда, когда при всем параде выруливаю на главную и двигаюсь в сторону парка, где состоится выездная церемония. И стоит мне ступить на усыпанную цветами дорожку, как забываю обо всем.       Многочисленные родственники спешат обняться, пожать руку и просто поприветствовать. Однотипные вопросы и такие же восхищения о том, как я вырос, возмужал и так далее, порядком надоедают. Особенно, когда ты слышишь их по тридцатому кругу.

– Мама! – Чересчур радостно выхватываю ее из такого же круга родни. – Ура, хоть один вменяемый человек попался на моем пути. Где отец?

– Был с Майком. – Она отпивает шампанское из бокала и струшивает призрачную пыль с моего плеча. – Ох, Хардин, ты сегодня так замечательно выглядишь! Прям как настоящий жених! Надеюсь, что в скором времени мы соберемся и на твоей свадьбе. На настоящей свадьбе.

– Мам, ты завязывай со спиртным, – подавляю расстроенный вздох, – а то несет тебя в непонятные дебри.

– Это нормальное явление, когда родитель мечтает о таком. – Фыркает она, но бокал не отпускает. – Хватит уже гулять да и девушку мучить тоже хватит.

Слежу за ее хитрым прищуром и натыкаюсь взглядом на Эмму. Девушка уверенно лавирует между людьми и раздает поручения. На ней платье-футляр темно фиалкового цвета, который так подходит под мою рубашку. Оно без вырезов, с глухим декольте и закрытой спиной. Но то, как оно обтягивает ее, словно вторая кожа, компенсировало все на свете. Макияж не яркий, но подчеркивающий ее глаза и эти шелковые волны ее волос…

– Хватит пускать слюни, сын, – мама довольно улыбается, – пора бы уже действовать. А то эту красавицу быстро загребут ненужные нам руки.

И я понимаю, о чем она. Неудачник Оскар вьется рядом и так же гипнотизируя ее взглядом, поправляет свои вшивые цветочные композиции.

– Хардин, – Эмма наконец-то замечает меня и спешит навстречу, – можно тебя на секунду?

– Хоть на всю жизнь, – мама салютует ей бокалом и отходит к очередной тетке в десятом колене.

– Отлично выглядишь, – галантно целую ее руку, – нам очень идет этот цвет.

– Конечно, – она не тушуется, – шафер и подружка невесты должны не выбиваться из общей цветовой гаммы.

– Все-таки решилась?

– Твоя сестра может быть убедительной, – Эмма отвлекается на кого-то, – кажется, это у вас семейное. А теперь по делу. В подсобке рядом с кухней висит твой комплект. Прости, но ничего другого я не подобрала.

С этими словами она спешит куда-то в сторону и я больше ее не вижу вплоть до начала церемонии, когда мы занимаем места по обе стороны алтаря. Рядом со мной стоит Майк все с тем же сосредоточенным лицом. Я обращаю внимание на его подрагивающие руки и на то, как он втягивает в себя воздух, когда Ариель начинает свое шествие с первыми звуками свадебной мелодии. А значит, он еще не совсем потерян для общества. И вовсе не бездушный чурбан. Кладу ладонь ему на плечо и сжимаю, он благодарно кивает и перенимает Ариель из рук отца. Чудесный момент, достойный быть запечатленным в истории. Моя мелкая и шебутная сестренка преобразилась в леди и теперь начинает новую главу в своей жизни.

Клятвы, поцелуи, громки аплодисменты и мы, идущие к шатрам вслед за молодоженами. Эмма держится чуть напряженной и я неосознанно поглаживаю большим пальцем ее ладонь. Девушка вздыхает и наклоняется ближе ко мне:

– Мне не по себе, Хардин.

– Да брось, обещаю, что на нашей свадьбе столько народу не будет и никто не будет так на тебя глазеть. – Отшучиваюсь.

– Главное, чтоб ты дожил до этой свадьбы. У меня плохое предчувствие.

– Не забивай себе голову.

– Я переживаю, мать твою! – Слишком громко восклицает она и тут же вновь переходит на шепот. – Ты сам-то не боишься?

– Нет. – Останавливаюсь. – И ты не бойся. Вернусь к тебе целым и невредимым. Попью еще твоих нервишек и кровушки, не дрейфь.

Легонько касаюсь губами ее щеки и любезно провожаю в шатер, где уже вовсю началась вторая часть торжества. Я нахожусь там еще около часа, танцую с мамой, толкаю душещипательный тост в честь молодых и дарю им свой презент. Здоровая коробка с алым бантом, которая весит чуть больше килограмма. А внутри орда секс-игрушек разного размера и цвета. Я же был бы не я, если бы не отличился и здесь. Если бы Ариель открыла ее прямо сейчас, боюсь, что получил бы фаллосом прямо в лоб. Но сюрприз был не этом, а в маленькой коробочке, которая покоилась на самом дне под грудой резиновых членов. Там я припрятал ключ от того самого дома в Аспене, на который так мечтательно облизывалась моя сестренка. Все же я любил эту мелкую заразу и желал ей счастья.

Дожидаюсь танца молодых и покидаю шумную толпу. Идеальный момент, когда мое отсутствие почти никто уже не заметит. Гости порядочно накатили, оживились и вовсю веселились. Я же уверенно шагаю к подсобке и закрываю за собой дверь. Эмма не обманула, на стеллаже висит черный пакет с логотипом какого-то магазина. Но… черт, что это такое внутри??!

Глава 25.Хардин

– Мальчик, а ну уступи тете место, – забываюсь о своем прикрытии и говорю своим голосом.

У пацана шок. Еще бы. Стоит какая-то тетка-транс в аляповатом рыжем парике и леопардовом платье-балахоне. И еще что-то требует хриплым мужским голоском. Я бы на его месте тоже нехило обосрался, если бы такая тетя пришла по мою душу. Я, правда, пытался понять Эмму и этот странный выбор одежды. Но без крепких ругательств и дозы бухла, все это смутно получалось. Благо хоть обувь была без каблуков. Хотя на мой сорок второй вряд ли что-то нашлось кроме пресловутых леопардовых балеток. Мать их так. Все с*ука в тон, все в тон. Но, несмотря на весь этот ужас, я все же смог спокойно покинуть парк и сесть в первую приготовленную машину. Первый этап успешно пройден.

Со вторым этапом пришлось сложнее. Эрик будто растворился в неизвестности и найти его не удавалось. Это был уже одиннадцатый бар по счету и вот, наконец, я вижу знакомую макушку.

– Эй, дамочка, не видите что ли? Я общаюсь с этим пареньком, – пьяно и очень медленно поясняет мне Эрик.

– И со мной пообщаешься, не облезешь, – с грохотом опускаю сумочку на стол и обращаюсь к официанту, – бутылку вискаря и поживее.

– О, да ты умеешь убеждать, – друг расползается в улыбке. – Так как мне тебя называть, моя неизвестная гостья? Чье имя мне стонать, когда ты будешь полировать мой меч любви?

– Хар…Хармони, – отдаю купюру пацану и хватаю Эрика со стула, – пойдем-ка милый в номера.

– Хааармони, – тянет он, – надо же, такая сильная… смотри, я мальчик нежный, со мной нужно осторожно.

– Тебе понравится.

Будь Эрик хотя бы чуточку трезвее, он бы меня узнал. Но имеем то, что имеем. И в данный момент, я тяну его наверх в комнату и попутно выслушиваю всякий бред. Швыряю его на хилую кровать и защелкиваю замок на двери. Этот дебил старается расправиться с ремнем, но естественно, что без видных результатов.

– Погоди милок, – останавливаю попытки, – мы сейчас поиграемся с другой частью твоего тела.

– Мда? – снова пьяная ухмылка. – С какой же?

– С твоим мозгом, милый, – с этими словами, ставлю перед ним стул и сажусь на него. А затем снимаю парик.

– Ха…Хардин?? Это ты?? – Эрик таращится на меня так, будто у меня выросла вторая голова. – Какого черта?

– Ну, привет, Эрик. Не ожидал? Вижу по глазам, что нет. Тебя смущает мой наряд? Мешает думать? Меня тоже многое, что пугает и настораживает. А именно то, что за моей задницей начали охоту. И знаешь почему? Потому что ты козлина прокололся. Потому что все теперь отчего-то считают, что это я трахнул Еву Вэллс. Не знаешь, почему они так думают? Ах, наверно из-за моих браслетов, которые ты так чудесно умудрился подложить в номер. Я ведь все верно говорю?

Останавливаюсь, чтобы перевести дух. Если сейчас не возьму себя в руки, боюсь, что Эрик после моих кулаков перестанет быть таким красивым. Отвинчиваю крышку и глотаю пойло прямо с горла. Жмурюсь от огненной волны в моем горле и желудке.

– Мне жаль, друг. – Лепечет Эрик.

– Не хер при мне теперь разыгрывать этот театр. Я требую объяснений и поверь, хрен ты отсюда выйдешь, пока я не услышу правду.

Пока он, молча, переваривает мои слова, дважды отодвигаю от него бутылку. Если он сейчас выпьет еще, то откинется и заснет сном младенца. А я не для этого объехал весь город. Парень вздыхает и ссутуливается еще больше.

– Если я сейчас все расскажу – я больше не жилец.

– Ты и так не жилец, Эрик. Либо они достанут тебя, либо я. Но если я, то ты отделаешься больничкой и изувеченной рожей, с которой тебя возьмут только в уборщики. А если они, то отдельным участком на кладбище. Выбор не велик.

– И смысл мне тогда что-то говорить? Я ничего не знаю и ничего не видел.

– Эрик, – хватаю его за грудки, – ты не понял. Если ты мне поможешь, то я в ответ помогу тебе.

– Как? Ты выглядишь мелкой букашкой в сравнении с этими мастодонтами.

– Придумаю что-нибудь.