Сваха против Разлучника

– Эмма, – его отец появляется со стороны гостиной. – Когда ты с ним в последний раз разговаривала?

– Минут тридцать назад. – И стараюсь максимально пересказать все, что знаю. Начиная от встречи с Вэллсом и заканчивая идиотской идеей с конспирацией и платьем.

– Черт! – Фред крепко ругается. – Майк, живо вызывай своих парней! Хардин полез к этим тварям в одиночку!

Я вместе с матерью в недоумении наблюдаю, как по лестнице скатывается парень, а вслед за ним маячит и Ариель.

– Пап, что случилось? Куда? У нас же рейс через два часа!

– Ариель, не сейчас.

– Пап!

– Дорогая, если мы не поспешим, – Майк на удивление имеет весьма приятный голос, – то вместо медового месяца будем справлять поминки твоего брата.

– Что? – восклицаем мы в один голос и я едва успеваю словить сползающую маму по стенке.

– Я вызвал подкрепление, – Майк вернулся в комнату и уже застегивал бронежилет, – они отследили маячок.

–Я с вами! – Бросаюсь следом, но крепки руки Фреда останавливают меня.

– Не надо, хватит с нас и одного храбреца. Ты только помешаешь операции.

И они стремительно уходят, оставляя нас в шоке.

Хардин

Выстрелы и жгучая боль. Вот и все, что я ощущаю. А затем начинается какая-то какофония звуков. И почему-то помещение недостроенного здания мигом оживилось.

– Лежать! Лицом вниз! Руки за голову!

С трудом фокусирую взгляд и вижу множество людей в униформе спецназа.

– Эй, ты как? – наклоняется надо мной маска и голос кажется таким знакомым. Хочу ответить, но из горла вырывается булькающий звук. – У нас раненный! Скорую срочно! Хардин, старайся не отключаться, слышишь?

Едва нахожу силы для кивка, но кто сказал, что я сдерживаю обещания? В этот раз тьма поглощает меня особенно быстро.

Глава 27.Хардин

– Мам, все хорошо, правда, – кривлюсь, – да отстань ты от подушек!

Она смахивает подступившие слезы и проходится ладошкой по моей щеке, от чего я вымученно улыбаюсь.

– Ты слишком строг с матерью, – вмешивается отец, – особенно после твоих фортелей. Шерлок Холмс хренов!

– Фред! – Мама шлепает его по плечу. – Сколько можно? Поблагодари всевышнего за то, что сын остался жив.

– Я скорее поблагодарю Майка и его отряд за такую блестящую работу, а не этого олуха, – ворчит он в ответ.

И так изо дня в день, каждый раз, как они приходят. Мама возится со мной, как с ребенком, а отец возмущается моим безрассудством.

– Это же надо было додуматься!

– Фред, если бы ты заранее его предупредил о сговоре с элитным отрядом по борьбе с преступностью, то ничего бы не было. – Вновь заступается мама.

– Спасибо, мам, – благодарно киваю. – Кстати, мне обидно, что я узнаю столько вещей в последнюю очередь.

– Тебя пасли с самого начала, так что не было возможности. И мы бы прижали Вэллса и Крэйвена в любом случае, но не ценой твоей жизни, ясно? Да если бы не Эмма…

На этом месте он обычно взмахивает руками и уходит из палаты. А мама задерживается на минуту и обеспокоенно всматривается в мое лицо.

– Не серди и не сердись на него. – Она вновь в сотый раз теребит мою подушку. – Ариель передавала тебе привет. Они с Майком обещали привезти тебе какой-то подарок с островов.

– Угу. Поблагодари от меня моего зятя. Не то хирурга, не то элитного бойца. – Бурчу и отворачиваюсь к окну. – У него хоть чувства к Ариель настоящие или тоже прикрытие?

– Самые настоящие. Так получилось, что твоя неугомонная сестра поставила себе цель и достигла ее. Ты же знаешь ее. Разве были у Майка шансы устоять?

– Ну теперь хоть понятна его вечная молчаливость.

– Издержки профессии, – мама смеется, – мы заглянем к тебе еще.

– Хорошо.

– Хардин, – зовет она меня почти у двери и ждет пока я обернусь, – она придет. Просто дай ей время, хорошо?

Но Эмма не приходит ни через неделю, ни через две. За это время у меня побывали почти все. Даже сестра с мужем, который наконец-то рассказал мне о ходе операции и о том, как наказали Вэллса и Крэйвена. Последний оказался не лучше Эрика, и стоило расследованию надавить на него, как он быстро сдал своего сообщника. Тем самым выклянчивая у правосудия поблажки. Где-то в глубине души я был рад, но это чувство омрачалось тем, что я до сих пор не слышал Эмму. И уже почти отчаялся, когда в воскресный вечер сквозь полудрему услышал осторожные шаги по плитке палаты.

– Что-то ты не торопилась, – поворачиваю голову в ее сторону.

– Привет. – Мнется она у кровати.

– Привет.

– Как ты? – Эмма осторожно присаживается на край постели и я тут же ловлю ее ладонь в свою руку.

– Уже получше. Правда я ожидал от больницы другого ухода, но что есть.

– Еда невкусная или медсестры страшненькие?

– Все вместе взятое.

– Ай-яй, – она качает головой, – какое грубое допущение.

– И не говори.

Мы замолкаем и это молчание длится долго. Ее ладонь покоится в моей руке и Эмма не спешит ее убирать.

– Прости меня. – Шепчу. – Я ведь хотел, чтобы тебя не тронули.