Давай поиграем, дракон!

– А ты что?

– А что я?

– Ну выходишь?

Леонард скептически провёл ладонью вверх-вниз вдоль тела, как бы намекая на то, что тощий бледный мужчинка болезненного вида не представляет интереса для страждущих драконоборцев и, в свою очередь, меньше всего нуждается в их обществе.

– Ну ты ж кровожадный дракон!

– И ничего я и не кровожадный! Я пироги люблю. С вишней, – горестно вздохнул он.

– Но они-то этого не знают. А вида страшного и огнедышащего ящера вполне достаточно, чтобы отвадить таких гостей.

Страшный и огнедышащий скептически хмыкнул:

– Не достаточно. Поверь мне.

«Вот поэтому я до сих пор и не замужем», – подумала Пижма, но вслух только фыркнула:

– И что за мужики пошли? Брысь с дороги. Сама разберусь.

Народ снаружи негодовал, потрясал вилами и жаждал зрелищ. Хлеба народ на всякий пожарный принёс с собой, о чём недвусмысленно свидетельствовали толстые бабы, делящие на троих пригоршню семечек, без аппетита обсасывающий краюху мальчишка с выбитым зубом, которого при полнейшем попустительстве родителей пустили в первые ряды штурмующих, и хитролицый старичок, с лотка толкающий маленькие обжаренные в масле кусочки теста. Кусочки разлетались быстро: чудище снова беззастенчиво игнорировало борцов за справедливость и смертный бой.

Между стеной и огромной каменной дверью, что, повинуясь волшебному ключу, начала, но не успела закончить свой путь, протиснулась коротко стриженая девица недружелюбного вида.

– Чего надо? – за неимением сигареты (бросить! Проклятье, давно пора бросить!) она отломила с растущего у лаза орешника веточку и стиснула зубами, перекатывая из одного уголка рта в другой.

– А-а-а, – замялись драконоборцы, недоумённо переглядываясь: не спутали ли адрес? – А дракон выйдет?

– Он наказан, – девица хмуро оперлась плечом о приоткрытую дверь, показывая, что двигаться с места не собирается.

– А мы на смертный бой, – вперёд выступил наиболее мускулистый детина с глуповатым лицом деревенского дурачка. Впрочем, почему именно деревенского? Велика вероятность, что дурачки-рыцари имели лица не более обременённые интеллектом, потому и предпочитали демонстрировать окружающим не их, а кованые шлемы. Мужик протянул в доказательство серьёзности намерений топор. – Вот.

Пижма топор приняла, повертела в руках, ногтем попробовала привычное к дереву, а не чешуйчатым шеям, лезвие, и вернула прежнему владельцу.

– Слыш, Лёня, – гаркнула она в темноту, – тут тебя убивать пришли. Интересует?

Из темноты ехидно заржали. Драконоборцы неподдельно смутились.

– Говорит, не пойдёт, – констатировала факт агент Пижма, для верности перегораживая узкий проход подтянутой ногой.

Мужик опустил растерянный взгляд на топорище, потом поднял на неожиданно нарисовавшуюся преграду. Преграда задумчиво жевала веточку орешника и словно приросла к стене пещеры. Мужик пожал плечами и, развернувшись, сообщил остальным:

– Не пойдёт!

В толпе заволновались: кто побольше, опасаясь, что пончиков в лотке на всех не хватит, кто поменьше, негодуя, что четвертование дракона не состоялось.

Меньше всего хотелось уходить бабам с семечками. Какие у баб в деревне развлечения? Оприходовать поддатого муженька скалкой? Оттаскать за уши бездельника-сына? Нет уж, коль скоро они сюда явились, рискуя норовящим убежать тестом, то обязаны добыть хотя бы достойный повод для пересудов.

– А ты, тьфу, – сплёвывала шелуху под ноги самая круглощёкая из троицы, – вообще кто такая?

– И то верно, – подхватили подружки. – Видать мы тебя тут раньше не видали.

– С драконом живёшь? Ведьма, что ль?

Пижма ухмыльнулась, показав щербинку между зубами, в которую как раз удачно уместилась обгрызенная веточка:

– А что сразу ведьма? Мож я прекрасная принцесса.

– Оно и видно, – прыснули бабы.

– Прекрасная? – скептически уточнили, оценивая узкие бёдра, мужики.

– А то нет? – возмутилась Пижма. – Сломаю руку каждому, кто скажет, что не прекрасная, – из глубины пещеры провокационно заржал дракон, – и нос тому, кто не поверит, что невинная, – повысив голос, предупредила агент темноту.

Бабы не унимались. Шутка ли: дева, сожительствующая с драконом! Да к логову можно теперь платные экскурсии водить!

– Так ежели ты така прекрасная и невинная, что ж ты с чудищем огнедышащим живёшь?

– Любовь зла, – развела руками Пижма.

– О-о-о! – умилённо заулыбались мужики, прижимая драконоборственный инструментарий к груди.

– Дурни! – обиделись семечковые дилерши, – она ж над вами издевается! Небось того дракона и дома-то нет, одни сокровища несметные! Ату её, ату! – мотивировали они мужей.

Идея наличия неохраняемых сокровищ мужикам понравилась и они, виновато сопя, пошли в наступление:

– Не обессудь уж. Принцесса ты там или как, но, ежели мешать станешь, мы тебя того…

– Сильно позабавите, – спокойно предупредила Пижма. – Поверьте, ребята, вы просто сильно меня позабавите.

Раззадоренные селяне отступать не собирались: прихваченное с собой угощение заканчивалось, становилось скучно, пора бить морды.

Дровосека агент обижать не стала: ударила в колено и завершила дело подсечкой, пусть отдыхает. Двух одинаковых, как из ларца, бородачей, попытавшихся синхронно напасть с разных сторон, столкнула лбами, а следующего украсила синяком на пол-лица. Четвёртому повезло меньше всего: он захотел серьёзной драки, принялся размахивать огромным ржавым мечом, демонстрируя свою мужественность, за что по ней же и получил. Обнимая ладонями самое дорогое, поверженный так и остался лежать у ног девушки.

Пришёл черёд козырной карты, гордости селян: расслабленно, вразвалочку приблизившийся мужичок холёного вида полгода прослужил охранником у знатного торгаша, поэтому драться умел. Или считал, что умел, пока не встретился с элитным телохранителем, потратившим на оттачивание навыков вот уже десять лет.

– Кия! – тонко завопил он, становясь на одну ногу и вытягиваясь в струнку, имитируя боевого тушканчика. – О-о-оньк! – добавил он, чтобы всем стало ясно: боевой тушканчик тут не шутки шутит!

Элитный телохранитель сочувственно заглянула ему за спину:

– Он у вас того? С головкой совсем плохо?

– Кия! – обиделась козырная карта, меняя позу на распластавшегося дикобраза: – Ишо-шо-шо-шо!

– Совсем, – догадалась Пижма. – Парень, тебе бы полежать…

Она присела на корточки, чтобы проверить, насколько у мужичка горячий лоб, и осторожно поставить его на ноги, но мерзавец только того и ждал. Горсть песка запорошила глаза острой болью, заставив высказаться так, как протокол категорически запрещал. Агент отскочила назад, пытаясь проморгаться.