Тень чёрного дерева нейге

– …ты меня понимаешь? – закончила Ретане.

Беатия кивнула – мол, как же тебя не понять, – и взялась обеими руками за горлышко кувшинчика с росой. Если сейчас кинуть его в лицо Ретане, та очень смешно опрокинется на пол, взметнув чёрными, как смола, волосами.

– Беа, ты как будто не здесь, – Ретане села поближе и замахала у неё перед лицом ладонью. – Очнись, Беа!

И Беатия очнулась. С дрожью вспомнила, что только что хотела убить свою соратницу, такую же, как она, фею, да ещё и пленницу обстоятельств. И самое страшное – Беатии чудилось, что гнусные мысли однажды полностью вытеснят её истинное «я». Да, она обожала мучить врагов, но нечисть, черномаги, хибри – это другое! А вот хотеть мучительной смерти Ретане или Карисены…

– Беа, – тонкая рука легла на её запястье, – ты в порядке? Ни о чём не хочешь рассказать Наставнице? Она поможет.

Беатия медленно покачала головой, и у неё вырвался недобрый смешок.

– Некому мне помочь. Оставь меня, Ретане, хоть на время. Если так важно проследить, чтобы я не улетела, посторожи у дверей Школы. Я просто…

– Беа!

– …не хочу тебя видеть, – стряхнув руку золотой феи, Беатия попыталась изобразить улыбку, чтобы смягчить свои слова, но вышел оскал, судя по тому, как Ретане отшатнулась.

– Л-ладно… будь по-твоему. Карисена говорила: если хочешь прогуляться, можно сделать это завтра. Если снег перестанет идти. Да?

– Угу, – Беатия уткнулась в кувшинчик с росой.

После того, как Ретане покинула триклию, что-то тёплое и пушистое забралось к Беатии на колени. Не глядя, зная, кто это, она погладила его свободной рукой и погрузила пальцы в мягкую кошачью шерсть.

– Илли, хороший Илли… что же мне делать?

Лэннери оказался прав – она опасна, в ней течёт тьма. Никому, кроме своей палочки, Беатия об этом не рассказывала, но временами её охватывала ненависть к Школе, к этим стенам, омытым светлой магией, к золотолистам в накидках и даже к блестевшим на блюде сайкумам. Беатия ела, не чувствуя аппетита – словно жевала древесные опилки, а ведь она раньше любила сок волшебных деревьев. Иногда её душила злоба, она задыхалась от бешеного желания ударить Ретане или Карисену, схватиться за палочку и выпустить в каждую из фей по смертоносному лучу. Беатия стала искать спасение в библиотеке, но и там её взор притягивали свитки с описанием ритуалов чёрной магии. Она обнаружила, что ящерицы или маа-змеи больше не кажутся ей безобразными. И почти сочувствовала Илетте Норсальской, не заслужившей такого грустного конца.

А потом всё это проходило, и Беатия вновь становилась собой. И злилась только на одного фея во всём белом свете – на Лэннери.

Чтоб его Мааль забрала! Это он во всём виноват и не дал ей, Беатии, спокойно умереть с поцелуем на устах. Разве это любовь?! Он хотел сохранить её жизнь для себя, а как бы решила сама Беатия, его ничуть не волновало!

Она стукнула кулаком по столу, и кувшинчики подпрыгнули, разбрызгивая росу. Вот и результат, которого добился Лэннери – кровь, отравленная чёрной магией.

«Расскажи Наставнице!» Беатия снова хохотнула, представив себе ужас Карисены, когда она выслушает всю правду. Пожалуй, в тот же день Беатия лишится крыльев, а спустя какое-то время её просто убьют, а тело сожгут в магическом пламени. Лэннери об этом даже не узнает, поскольку его самого ждёт погибель в Герийонских горах. «Так ему и надо!» – мелькнула злая мысль, но Беатия прогнала её. И призналась себе: обманул её Лэннери или нет, она его любила и хотела видеть живым. Да, с синяками на лице от её кулаков, но живым.

– Беа, – окликнул её голос Ретане, – такой чудесный день, невзирая на снег! Лети сюда, полюбуемся.

Беатия взяла Илли на руки и без слов устремилась к выходу. Котёнок уютно устроился у её груди и мурлыкал, совершенно не заботясь о том, светлая Беа или тёмная – вот пример настоящей привязанности!

– Смотри, на небе облака курчавые, как овечки, – поделилась сравнением Ретане. – А между ними ясное-ясное небо. Жаль только, наша Звезда облачком не прикрыта, чтобы я хоть не видела её трещин.

Беатия смотрела не на облака, а на золотистый купол, и закусила губу, думая: «А пропустит ли он меня? Ведь чёрная магия всё сильнее отравляет мою кровь. Надо вечером сделать дыру… для завтрашней прогулки… ах нет, нельзя, Карисена заметит. Она ведь не наша старая Наставница».

– Беа, о чём ты опять размышляешь? – вздохнула Ретане. – Ох и трудно мне с тобой… если бы не задание Наставницы…

«Не бойся, скоро вы обе от меня избавитесь», – Беатия ухватила котёнка поудобнее и с безразличным видом отозвалась:

– Сочувствую тебе.

Конечно, Лэннери велел ей не лететь за ним под угрозой лишения крыльев, но чем дальше, тем меньше Беатия считала себя обязанной держать слово. В конце концов, сам-то он обманщик и лжец!

Вечером Карисена позвала Беатию к себе, оглядела с ног до головы пронзительными светлыми глазами, потрогала крылья, отчего Беатия чуть не вздрогнула:

– Как ты? Ни на что не жалуешься, ничего у тебя не болит?

– Нет, – Беатия покосилась в угол, где стояли сосуды с жиром Аргалена и хвостом чудовища. Почему-то смотреть на них было приятнее, чем в суровое лицо Карисены.

– Очень странно, – пробормотала Золотая Наставница, ещё раз дотронувшись до злополучных серебристых крыльев, издавших лёгкий шелест. – У тебя там серое пятно. Тёмно-серое… с небольшой язвой посередине.

Беатия и думать забыла о сосудах в углу.

– Что?!

– Не бойся, – Карисена чувствительно сжала её плечи сильными руками, – мы тебя исцелим. Должно быть, действует то проклятое зелье. Я буду каждый вечер читать над тобой заклинание.

Беатия прикрыла глаза, желая уткнуться Карисене в плечо и разрыдаться, поведав о своих бедах. Интересно, это у всех Наставниц общее – вызывать такие чувства?

– И ничего не делай без моего разрешения, – Карисена отпустила её. – Всё будет хорошо, Беа, не бойся. Мы не оставим тебя в беде, ты же одна из нас.

Беатия всхлипнула и хотела рассказать о своих наваждениях, как в дверь настойчиво заколотили палочкой:

– Карисена! Наставница! Там снаружи… к Школе подбирается нечисть!

– Я сейчас, – оттолкнув Беатию, Карисена рванулась к выходу, на лету извлекая палочку из-за пояса. – Беа, отправляйся к себе в комнату! Немедленно! Мы с Ретане справимся вдвоём!

– Но… я хочу вам помочь, – растерянно проговорила Беатия, прижимая кулаки к груди. Ей будто плеснули ледяной воды за шиворот:

– Мы не можем тебе доверять. Ты отравлена чёрной магией – посмотри на свою спину!

Беатия опять закусила губу, глядя, в какой спешке улетают золотые феи, и опомнилась, только когда ей стало больно, а на подбородок сползла капелька крови.

– Не доверяют они мне, – Беатия ожесточённо вытерла подбородок. – Ишь ты!

И помертвела, не сводя широко распахнутых глаз со своей руки. На ладони размазалась кровь – тёмная, ещё не чёрная, но уже и не алая фейская кровь. Рыдая, Беатия полетела в свою комнату и захлопнула дверь так, что она чуть не слетела с петель.

– Во имя справедливости! – зазвучал во дворе низкий голос Карисены, и, размазывая по лицу слёзы, Беатия посмотрела в окно.

Внизу, перед куполом, толпилась нечисть и безуспешно пыталась его пробить. Странные, невиданные доселе твари – они походили на волков, только морды круглые, глаза горели красным огнём, и стояли дети Мааль на задних лапах. Когти у них были длинные и острые с виду, как ножи, а размерами твари, пожалуй, превосходили обычных волков. Хотя Беатия уже не смогла бы сказать точно.

– Во имя Кэаль! – проревела Золотая Наставница и принялась забрасывать врагов лучами. Они выли, падали, корчились в лужах крови, но не отступали. Всё царапали когтями по куполу, и взволнованной Беатии, прижавшейся к стеклу, померещилось, будто купол дрожит. Ох, только бы не пал!

– Во имя погибших сестёр и братьев! – крикнула Ретане и довершила начатое Карисеной дело. Теперь все отродья Мааль лежали и издыхали, оглашая окрестности жуткими завываниями. Когда запылали жёлтые костры, Беатия, наконец, отлепилась от окна.

«Мирана, как же я теперь проделаю дыру в куполе? – обратилась она к палочке. – Даже если Карисена не заметит… вдруг я не смогу залатать отверстие снаружи, как следует? И из-за меня Школа Золотой Звезды будет разрушена? Но если я не улечу отсюда, мне станет хуже, и я могу накинуться на Карисену или Ретане! Лучше улететь, не дожидаясь прогулки!»

«Тебя пообещали лечить, – сухо напомнила Мирана, прежде болтливая и жизнерадостная, – вот и сиди тут. Куда ты полетишь? Зачем?»

Беатия глубоко вздохнула.