Единственная для президента

– Подождите! То есть, вы говорите, что произошло что-то необъяснимое?

– Вероятно, что да.

– И вы не можете назвать точную причину?

Пожимает плечами.

– Пока нет. Нужно посмотреть на анализы.

– Я понял.

Наклонившись, шепнул ей на ухо:

– Делайте свою работу лучше, Элеонора Валерьевна, думаю, не стоит напоминать вам кто я такой?

Женщина побледнела. Кивнув, поспешила обратно в палату. Её силуэт мелькнул за стеклом бокса, а потом до меня донеслась брань:

– Лена, возьми кровь из вены на анализ! Ира! А ты что ворон стоишь считаешь?! Систему проверь! Живо! Егор Павлович, вы сегодня на сутках!

– Но…

– Есть возражения? Вы не выйдете из этой палаты до завтрашнего утра, минимум, – ставит перед фактом, похоже, реаниматолога, чуть тише добавляя: – Иначе нас всех здесь отправят на тот свет. Вслед за Агафоновой!

Окидываю взглядом холл, останавливаясь на поджарой фигуре безопасника, которому было велено охранять палату Полины. Направляюсь к нему для допроса.

– Кто входил в палату за последние сутки?

– Только медперсонал, – твёрдо отвечает он.

– Уверен?

– Абсолютно. Я ни на секунду не отходил от дверей, камеры видеонаблюдения подтвердят.

– Выясним это позже.

Даю поручения своим людям, приказываю удвоить охрану у входа в отделение, ставлю возле палаты ещё одного человека, сам сажусь на диван, прикрывая глаза.

Ужасно напряжённая выдалась сегодня ночь…

В какой-то момент мне показалось, что всё, надежды больше нет. Но случилось самое настоящее чудо.

Рано тебе ещё умирать, Полина, ты обязана посмотреть мне в глаза и ответить на главный вопрос!

Я не заметил, как задремал, пока на плечо не опустилась чья-то рука, женский голос мягко позвал по имени:

– Владимир Николаевич.

Открываю глаза, передо мной опять Элеонора Валерьевна. Она одаривает меня мягкой улыбкой.

– Полина очнулась…

Резко поднимаюсь на ноги, сон как рукой сняло.

– Что-то сказала?

– Да… Ваше имя.

* * *

Полина

Ледяные порывы ветра бьют в лицо, заставляя ежится от пронзающего холода. Град, вперемешку с мокрым снегом обрушивается на меня штормовой волной, пытаясь сбить с ног. На улице темно, ни одного прохожего. Пустынные, мрачные улицы, и всего два тусклых фонаря на весь район. Я двигаюсь по тротуару, приближаясь к мигающему светофору.

Ступаю на зебру, потому что мне надо перейти дорогу. Слышу пронизывающий до самых костей рокот мотора! Я кричу, но мой крик получается сухим и сжатым, в глаза бьёт вспышка фар, он несётся на меня на бешеной скорости и не собирается останавливаться, а мои ноги будто прибили к полу!

Бум!

Адская боль разрывает тело в клочья, на миг время застывает и всё как в замедленной съёмке. Я смотрю прямо перед собой, сквозь лобовое стекло, захлёбываясь в феерии ужаса, ведь там огромная, тёмная фигура, с хрустом сжимающая руль.

Луч света падает на его лицо, я вижу янтарные глаза, горящие в огне, меня пронзает ещё большей болью. Это… ОН!

Смотрит на меня так, будто ненавидит больше всего на свете. Красивые губы, которые когда-то горячо покрывали моё тело поцелуями, изгибаются в кривой ухмылке, превращая её в оскал чудовища.

– Нет, пожалуйста, нет!

Бьёт по педали газа со всей силы! Я падаю на холодный, грязный асфальт с глухим ударом, вышибая из лёгких весь кислород. Из последних сил приподнимаюсь на локтях, глядя вперёд и получаю самый болезненный удар, в самый центр сердца.

Он стоит передо мной, в шаге от меня, цинично усмехаясь, и держит на руках мою дочь.

– Я её забираю, а ты должна исчезнуть.

– Нет!

Яркая вспышка света обрушивается на меня во тьме, выдёргивает на поверхность, заставляя жадно ловить ртом воздух и звать на помощь.

– Полина, Полина!

Кто-то кричит. Кто-то касается моих рук, легонько их сдавливая.

Черная пелена мигает белыми пятнами, в один миг – хлоп! Передо мной появляется белая комната, а вскоре и взволнованное лицо немолодой женщины в белом халате.

Это её голос. Она меня зачем-то зовёт. Звала и раньше, только что говорила, не помню. Были и другие голоса, но я их не видела. Я видела только тьму и вопиющий кошмар, который повторялся сотни раз, изводя мою душу снова и снова, похуже самой жестокой пытки.

Голова как пустая кастрюля, по которой молотят ложками – гудит и раскалывается. Ничего не понимаю. Мало что помню. Где я вообще нахожусь? Почему так сильно хочется спать… Но спать нельзя! Там кошмары. Они будут изнывать меня вечно, до тех пор, пока я не сойду с ума и не продам душу дьяволу. Лишь бы всё прекратить…

– Валь, давай быстрей укол!

Вскоре, глазам становится лучше, да и шумы в голове стихают. Кажется, я просыпаюсь окончательно и начинаю постепенно лучше себя чувствовать.